Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов
- Делать то, чего потребовала от тебя богиня – возвысить невинно оклеветанного брата. – я ткнул себя пальцем в грудь: - Поставить его рядом с собой и помнить, что без брата тебя просто не будет.
- Да я не верю. – князь, с сожалением, посмотрел на бутылку, но воздержался: - Отец всегда говорил, что ты не его сын, ты даже не похож ни на кого в нашей семье. Он с матерью почти год не разговаривал, после того, как ты родился, и вот сейчас какая-то…
- Дима, ты еще пару слов скажешь и просто без языка останешься. – удивленно помотал я головой: - Причем в буквальном смысле и навсегда. Ты чьи слова осмеливаешься оспаривать? Богини, что щелкнув пальцем, от тебя мокрого места не оставит? Богини, что покровительствует семье? Ты что, считаешь, что она бы ради выблядка пошла против своей сути? Против освященного богами союза матери и отца, как бы он ко мне не относился? Просто она поняла, что, к большому сожалению, Дима, княжество ты не вытягиваешь и скоро его просто не будет. А так, как она покровительствует еще и нашей семье…
- Хорошенькое покровительство! – возмущенно стукнул кулаком по столу князь: - Отца и матери, а также старшего брата в живых нет…
- А не надо испытывать благоволение богов на прочность, раз за разом. – отрезал я: - Ты сам сказал, что по твоему мнению, это просто деревяшки в земле. Я представляю, чего Перун и Макоша то вас наслушались…
- Нет, ну по Перуну вопросов нет, наша огневая сила от него идет, он бог полезный…
- Поэтому его капище не в крепости находилось, а на окраине города, без всякой охраны, и налетчики первым делом его и испоганили.
- То, что идолов из крепости перенесли, я к этому отношения не имею, просто папа сказал, что нужна новая конюшня, и капище перенесли. – Димитрий выставил перед собой ладони, словно отгораживаясь от спорного решения.
- Что-то я никаких лошадей у вас не заметил… - недоуменно спросил я, представив, что после моей водной диеты, лошади бы сошли с ума от жажды.
- Месяц назад сгорела конюшня, а конский состав, что спасти успели, перевели на загородный выпас…
- Откуда их налетчики и увели, уверен. – закончил я тему лошадей: - Ладно, не отвлекаемся, давай ближе к делу.
- Согласен. – миролюбиво кивнул головой князь, тяжело встал, вытянул в мою сторону руку и, задрав голову к потолку, торжественно, как Маяковский на поэтическом вечере, продекламировал: - Брат мой, встань подле меня в наших трудах на благо моего княжества.
- Хренушки. – ответил я, отодвигая бутылку вина подальше от князя.
- Что значит «хренушки»? – растерялся правитель.
- То и значит – «встань подле трона»?
- Ну как что? Ты будешь стоять на самой верхней ступеньке у моего трона…-князь пожал плечами, удивляясь моей тупости.
- Вот я и говорю – хренушки. Если нужна моя помощь, то будь любезен, на троне подвинься…
Следующие пятнадцать минут ушли на прохождение местным владыкой пяти стадий принятия неизбежного.
Наконец Димитрию надоело бегать вокруг стола, бить кулаком по столешнице и топать ногами, владетель упал в свое кресло и спросил, есть ли в этом доме еще вино.
Удалив жажду половиной бутылки «красного», князь отер губы рукавом и хрипло спросил, что я предлагаю конкретно, так как, это просто немыслимо…
Не дав возможности Димитрию завести свою волынку по новой, я спросил, слышал ли он что-то про царя Ивана и царя Петра.
Димитрий наморщил лоб и выдавил, что что-то слышал про них.
- А то, что они были соправители и правили совместно, ты, надеюсь, в курсе?
- Я это раньше слышал, но, за заботами, забыл. – огрызнулся князь: - Я, в конце концов, воин, а не книжный червь…
- Прости, брат, но если ты на меня намекаешь, то книжный червь во главе трех полицейских тебя уделал, по всем статьям, и если бы я захотел…
- Ты воевал бесчестно! – ткнул в мою сторону князь.
- Братик, ты поосторожней с такими словами. – я шутливо погрозил пальцем, но голос мой был вполне серьезен: - За такие слова можно и ответить.
Видимо «воин» Дмитрий не рвался, вновь, в огонь городских боев и смертельных поединков, поэтому он не стал развивать тему:
- Хорошо, что ты там рассказывал про этих царей?
- Царь Петр и царь Иван. Они правили русским царством совместно. Царь Петр отвечал за промышленность, сельское хозяйство, казну, армию и реформы, а царь Иван держал в своей крепкой руке царские дворцы, гвардию, двор, парады, принимал иностранных послов, выполнял другие важные представительские функции, без которых государство – не государство. – выдал я свою интерпретацию русской истории 1700 годов моей истории: - И они оба считались равными, но каждый выполнял свою, заранее обговоренную функцию.
- Гвардию и двор, говоришь…- задумчиво проговорил Димитрий и улыбнулся: - Хорошо, я согласен.
- Э, погоди, так дела не делаются. – я вышел из гостиной и вскоре вернулся, неся с собой десяток листов бумаги и пишущую палочку: - Сейчас все запишем и распишемся под своими решениями.
- Да я честью своей…
- Я тебе сказал нет. – отрезал я: -Кроме того, чем ты не доволен? Сиди, пей вино и меня слушай, писать то мне придется.
Если я надеялся, что князь Димитрий, напившись вина, потеряет бдительность, то я жестоко ошибся, пить мой брат умел и умел хорошо. Наше распределение государственных обязанностей, доходов и расходов, растянулось на четыре часа. Попытки князя свести условия к фразам «Брат, клянусь, все будет по справедливости» и «Этот вопрос будет решаться в интересах всеобщего благоденствия», натолкнулись на мое полное неприятие, и Димитрий включил режим «Базарная торговка».
К трем часам пополудни листы были исписаны с двух сторон, обозваны «Протокол распределения функций совместного управления княжества Булатовых» и скреплен каплями крови, заверенных отпечатками пальцев обоих соправителей. Далекого грома в этот момент не прогремело, но я уверен, что Мокоша не позволит моему братцу, в будущем, подтереться этими «кондициями».
В ворота крепости мы въезжали, как положено, верхом, оседлав мою Зорьку, вторую лошадь предоставил Евдоким Суслов.
При нашем появлении во дворце княжеской резиденции в крыльцу дворца стал сбегаться разночинный народ, которых набралось несколько сотен душ. В первых рядах, мрачно поглядывая на меня, толпились два десятка полковников и прочей,
