Джанго перерожденный - Владимир Алексеевич Абрамов
Вот только на этот раз ему не удалось воспользоваться результатами своего «труда». Наутро за ним прямо в школу пришли полицейские.
Джон пожалел о том, что правила школы запрещают ученикам проносить оружие. Каждый раз ему приходилось на входе сдавать оружие. Так что полиции удалось без проблем его повязать, после чего парня отправили в тюрьму.
В первый же день он попытался сбежать, но полицейские не стали с ним играть в кошки-мышки, а просто пристрелили.
* * *
И снова он проснулся под кустом. На этот раз он был крайне недовольный собой. Джон из всего случившегося вынес один урок — нужно быть осторожней и не попадаться.
Теперь ему придётся всё начать сначала.
На этот раз парень даже не стал заглядывать на территорию племени, а сразу отправился в Уганду. По пути ещё в Судане он заглянул в городок, где пробрался в дом местного богача, убил всю его семью, ограбил дом и угнал внедорожник.
На этом внедорожнике он доехал до Уганды. Там он за небольшие деньги продал машину.
На этот раз у парня было намного больше денег. Он вновь начал учёбу в школе.
Денег, взятых в доме богача, хватило на три года жизни, на протяжении которых Джон со всем старанием учился. Он решил, что достаточно усвоил знаний и можно уже начать полноценную жизнь. А как иначе, если он научился читать, писать, считать и немного освоил английский язык? Он считал, что ему теперь всё по плечу.
Он подумывал о том, чтобы попробовать себя в качестве гида. Для них основная работа в столицах. С Угандой Джанго был плохо знаком, поэтому отправился в Джубу.
Стать гидом не так-то просто. Джон мог бы прийти в Джубу и встать с табличкой возле аэропорта, вот только максимум ему светило за небольшие деньги провести пешую экскурсию по городу. Он же собирался заработать большие деньги, а для этого нужно многое. В первую очередь понадобится внедорожник, а лучше несколько. Но на первое время и один сойдёт.
Белоснежки прилетают в Судан либо по делам, либо пощекотать нервы. К первым относятся представители ООН и Красного Креста, плюс журналисты. Вторые — отмороженные туристы. У людей из ООН и Красного Креста свой транспорт и свои сопровождающие. А вот журналисты и туристы — потенциальные клиенты.
Жители зарубежных стран привыкли к большему комфорту, чем женщины родного племени Джона. Он первых считал неженками. Но это богатые неженки, которые должны захотеть купить его услуги. И осмотром одного города они не ограничатся.
В Южный Судан летят не для любования пыльными и грязными улицами Джубы. Сюда прилетают для того, чтобы посетить племена и посмотреть, как живут настоящие люди, а не неженки. Но белоснежки отчего-то не готовы идти до племени пешком, так что внедорожник гиду обязателен.
Ещё нужны люди, которые будут охранять туриста или журналиста, готовить ему еду, разбивать лагерь и вытаскивать автомобиль из грязи и песка, когда тот застрянет. Но с людьми проще. Джон собирался набрать молодежь среди джанго, мечтающих поскорее заполучить своих коров.
И насчёт автомобиля он уже всё придумал — его нужно угнать в Уганде, но таким образом, чтобы с документами и договором о продаже. А потом легализовать машину в Судане. Они так делали с сослуживцами, чтобы заработать деньги. За взятку суданские чиновники поставят на учёт даже машину без документов, но без них не доедешь до этих самых чиновников. По дороге машину отберут солдаты и сами её продадут. Он сам так делал, и уверен, что и нынешние солдаты такие же.
Прожив четыре года в Гулу, Джон хорошо познакомился с этим городом. Он знал, где живут богачи. Его выбор пал на финикового короля Гулу.
Финики — нет прекрасней еды, как считал Джанго. Сладкие, вкусные, сочные и хранятся долго.
Финиковая роща нынешнему владельцу досталось по наследству. До этого она принадлежала его родителям, а до этого их родителям и так далее. Финиковые деревья, как он узнал от умного сослуживца, плодоносят до трёх тысяч лет. То есть, эта роща могла быть посажена ещё в то время, когда сам Иисус был жив.
Очень удобный бизнес. Сиди себе на одном месте, собирай и продавай финики всю жизнь, и всегда будешь богатым. И твои дети будут богатыми. И их дети. И даже их правнуки и правнуки их правнуков.
У финикового короля был огромный дом с садом, окружённый высоким забором. Сами плантации были обнесены низкой оградой и охранялись четырьмя молодыми парнями с автоматами. Они периодически ездили по территории плантации на внедорожнике.
Джон не рисковал в одиночку вступать в бой с четвёркой вооружённых людей. Он хоть и был бессмертным, но не испытывал желания начинать всё сначала. Не для того он учился в школе. К тому же, голова дана солдату не только для того, чтобы он в неё ел, но и чтобы ею думал.
Парень задумал хитрость. Он вначале сходил за город и набрал травок, из которых приготовил снотворный отвар. Затем он отправился на рынок и купил большую бутылку самогонки.
Заметив пацана с кладбища, на котором жили нищие отщепенцы без единой коровы — беженцы из Судана, среди которых преобладали старые вдовы и инвалиды, он поманил его рукой.
— Че сделать, дядь⁈ — подскочил к нему худой и чёрный как обгорелая палка мальчишка лет десяти.
На фоне мальчугана тёмно-коричневая кожа Джона казалась светлой, настолько тот был тёмным.
— Знаешь, где находится плантация финикового короля?
— А то! — шмыгнул носом пацан. — Ентого богатея все знают.
— Отнеси его охране бутылку самогона, но так, чтобы начальству на глаза не попасться. Получишь три тысячи шиллингов.
— Пять, и предоплатой! — нагло заявил пацан.
— Четыре. Тысячу дам сейчас, и три, когда вернёшься. Или я попрошу кого-нибудь другого.
— Чё сразу другого, дядь? — испугался пацан, начав крутить головой в поисках конкурентов. — Я быстро сбегаю. Четыре, так четыре.
Огромная бутылка самогона с добавкой из сонного отвара перекочевала в руки мальчика, как и тысяча угандийских шиллингов. Сумма небольшая, чуть меньше тридцати центов, но большая часть населения живёт примерно на три-четыре тысячи шиллингов в день на семью из нескольких человек. Так что для пацана деньги приличные. Вот если бы он получил на руки всю предоплату, то пропал бы вместе с самогоном. А так наверняка выполнит поручение и вернётся за платой.
— Слышь, дядь, а чё мне им сказать?
— Скажи, что друг просил передать,
