Надломленные оковы - Дмитрий Петюк
— Какое жалкое и бессмысленное зрелище, — неодобрительно качнул головой Хозяин. — Нет, я вполне понимаю, почему ты нарушил мой запрет на изменение конструкции Таагов. Восемнадцатый — твоё личное имущество, с ним ты мог делать что пожелаешь. Но того, что ты продолжишь упорствовать и задействуешь столь ущербный вариант системы восстановления, признаюсь, не ожидал. Что же, умным людям достаточно слов, лишь глупцам требуется наглядный урок. Представь, что я неприятель, и во время нападения твой голем оказался повреждён.
— Хозяин, не надо! — закричал толстяк. — Там стоит система, как вы…
— Заткнись! — перебил его юноша. — Что именно тут стоит, я прекрасно вижу и сам. Поэтому просто стой, смотри и молчи.
Толстяк действительно замолчал и уставился на голема. Молнии, бьющие из кристалла, немного поутихли, процесс восстановления сильно замедлился.
— Как видишь, без доступа к сети Цитадели элир в резервном накопителе явно не хватает. Но самое важное, что, как я тебе, тупице, и говорил, голем в этом состоянии особо уязвим. Враг может сделать, например, вот так!
На месте обломков возникла полупрозрачная алая сфера, захватывающая не только частично восстановленного голема, но и немалый участок земли вокруг. Пространство внутри сферы раскололось сотнями, тысячами осколков, чтобы через мгновение оказаться взболтанным, словно содержимое гигантского миксера.
Толстяк, наблюдая за повторным уничтожением голема, надувал щёки и пучил глаза, но от него так и не донеслось ни звука.
Содержимое сферы продолжало перемешиваться до тех пор, пока в ней не осталось частичек крупнее песчинки. Но и на этом уничтожение не завершилось. Внутренний объём засиял ослепительным жёлтым светом, смесь из травы, земли и металла стала темнеть, пускать тонкие усики дыма и вспыхивать небольшими язычками пламени. Огонь быстро погас, песок накалился, засветился сначала красным, а затем постепенно нагрелся добела. Песчинки поплыли и начали таять, спекаясь в монолитную массу, а затем превращаясь в кипящую тягучую жидкость.
Толстяк смотрел сидел на земле и неотрывно смотрел на процесс окончательного уничтожения своего голема, по его щекам непрерывным потоком текли слёзы.
Сфера с кипящим расплавом поднялась вверх. Внезапно её стенки исчезли, и жидкость, на мгновение зависнув в воздухе, выплеснулась на землю и зашипела, исторгнув клубы дыма и пара. Подул лёгкий ветерок, отгоняя дым, и через минуту взгляду толстяка предстал причудливый дымящийся слиток, напоминающий трёхмерную перекрученную кляксу.
Юноша подошёл к рыдающему толстяку, ухватил его за шиворот и без видимых усилий поволок прочь. И странным, почти непостижимым образом, каждый шаг переносил его на десяток ярдов вперёд, а многочисленные ветви кустов и деревьев беспрепятственно проходили сквозь их тела. Прошло несколько секунд — и поляна опустела. Почти опустела. На ней остались три фигуры — зелёный здоровяк с ушами-трубочками, его дородная жена, а также осёл с улыбкой идиота и со странными почти человеческими глазами.
***
Если бы кто спросил Старого Жорефа, считает ли он себя хорошим человеком, то получил бы немедленные уверения, что особу честнее, добрее и справедливей не сыскать не только на всех четырёх континентах, но и на любом из островов Архипелага. Что вопрошающему несказанно повезло натолкнуться на сего замечательного мужа, который может продать самого лучшего, сильного и здорового зверя по настолько несерьёзной, даже смехотворной цене!
Если бы Жореф выпил лишнего и решился задать этот вопрос самому себе, то ответ оказался бы не столь однозначным. Жореф, как и все остальные люди, считал себя, преимущественно, хорошим. Но… Было несколько «но», мешавших записать себя в святые паладины Керуват, пусть как и положено торговцу, Жореф регулярно возносил владычице сделок, договоров и честной игры свои искренние молитвы.
Во-первых, Старый Жореф вовсе не был стар. Благообразная внешность повидавшего виды человека была выгодна для бизнеса, поэтому он тратил немало денег на алхимические составы и эликсиры, а времени — на приготовления перед зеркалом. Благодаря особым препаратам его иссиня-чёрные волосы и борода покрывались густой сединой, а инъекции эликсиров добавляли лицу морщин. Проблемой розовых щёк и здорового цвета лица занималась обычная косметика, пусть столь качественный грим приходилось заказывать издалека, через знакомого актёра иллюзиона.
Во-вторых, в названии компании: «Несравненные Животные, Монстры и Чудища Кразурафеша» правдивым было лишь одно слово. Нет, технически Жореф однажды принимал участие в сделке по перепродаже монстра, но его задачей являлась лишь доставка клетки из пункта истур в пункт юзур, так что назвать это торговлей не получалось даже при очень бурном воображении. Жореф продавал только животных, вот только были они отнюдь не «несравненными», а самыми что на ни есть обычными. Можно даже сказать посредственными — чтобы хоть как-то удержаться на плаву, Жореф закупал зверей подешевле, укрощал их, откармливал и приводил в порядок, чтобы впоследствии продать по завышенной цене какому-нибудь доверчивому простофиле. Тут, в приграничье, подобные трюки сходили с рук запросто — несмотря на сложные отношения королевства Сориниз с соседями, поток людей и товаров никогда не стихал, обеспечивая Жорефа регулярными, пусть и не постоянными клиентами. Многие из этих клиентов наверняка являлись контрабандистами, но Жореф предпочитал крепко спать, вместо того чтобы забивать голову ненужными и опасными мыслями.
В-третьих, рекламные проспекты Жорефа гласили, что компания основана ещё в 8145 году, и это, конечно же, являлось откровенной ложью. Разумеется, ни о каких пяти сотнях лет истории речи не шло, Жореф обучился укрощению лишь около тридцати лет назад, ещё когда жил на Закатном. Впрочем, вероятность встретить в такой глуши земляка, который выведет его на чистую воду, равнялась нулю.
Если задуматься, то больше всего Жореф напоминал себе карикатурный образ иллюзионного пройдохи-продавца подержанных омнимобилей. И именно продажей
