Вот это жизнь! (СИ) - Леккор Михаил
Привычного здания его немудреной дачи уже не существовало. Как не было и надоедливых соседских дач, навязчивых вездесущих столбов электропередач, а на приличном расстоянии — кирпичного здания нового торгового центра. Нету!
Из людской цивилизации сейчас перед ним оказалось лишь приземистое деревянное здание, которое так и просило название «господский дом». Раньше этого строения никогда не было.
Так же как не было и бедного вида крестьянских изб с соломенными крышами, стоявших неподалеку от него. Некоторые из них были окутаны дымом, — видимо, отапливались они по-черному. Ни фига себе картинка! Понятно, что российская деревня отстает от города, но не в такой же степени! XXI же век на дворе или… Нет, это уже не пьянство. Он точно и безответно сошел с ума. Наполеон еще нигде не бродит по Расее до кучи с тучей приблудших французиков?
— Что-то я перебрал вчера, — честно признался Саша новоявленному Никите, — какой ныне идет год на дворе, случайно не помнишь?
Ох, он согласен был честно поить даже этого докучливого незнакомца, по виду стопроцентного местного крестьянина или же такого городского бомжа, если тот признается, что с утра был двадцать первый век, а вот тебе лучше бы пить меньше. Или, хотя бы, чуточку реже. Но ведь не получится, какой там!
— Да ты ныне у нас шебутной какой-то. Недоперепил что ли давеча? — охотно согласился этот непонятный Никита, — а год ныне семь тысяч двести восьмой от сотворения мира. Завтрева поедем с тобой на очередной дворянский смотр, а там, глядишь, воевать пошлют под Нарву, как пить дать! Коровы что-то ныне плохо раздоились после отела, крестьяне ленятся пропахать господское поле, с озимыми раздрай, а им под Нарву приспичило лезть. Хлеб же нужон, сволочи!
Вот тебе, матушка и юрьев день, или в чем ты простишь себя! Ватными ногами после полного осознания, что он не пьян, не сошел с ума, а все реально и он где-то не в XXI веке. ГДЕ?
Между делом сели за стол с остатками простых вчерашних кушаний крестьянского типа — соленая капуста, наложенная в неглубоком деревянном ведре, моченные яблоки на деревянной же тарели, поросенок с хреном, почти полностью обглоданный, жаренная курица, доведенная до такого же состояния, полукаравай деревенского хлеба.
Никита перекрестился на обязательные образа (с чего это?) в красном углу, зачерпнул ковшиком какой-то напиток из небольшого бочонка на скамейке рядом со столом и поставил перед Сашей:
— На-ка, выпей. Дай отдых истомившему телу. И башка вскоре оживет.
Саша машинально взял ковш, понимая, что в этот раз ему хорошо приплыло. А ведь ты, батенька, теперь, скорее всего, попаданец! Ни хрена себе вчера напился, с похмелья в прошлое уплыл куда-то, на несколько веков. И что делать? Где же он? Хорошо, конечно, что он не чокнутый, но так вылететь из современно жизни… За что его так наказала судьба?
И главное он еще залез в чужое тело. А голос этот, видимо, хозяйский, что-то говорит, но он не всегда слышит и понимает. Вот уплыл!
Глава 3
Напиток оказался холодным пивом, вкусным и довольно крепким, явно крепленым. В будущее бы его, пить с соленым сыром и чешскими кнедликами. Впрочем, и так сойдет! Первые глотки прошли тяжело, но потом в голову ударили градусы спиртного, по телу растеклась приятная истома.
И Саша на одном дыхании допил хмельной напиток из ковша. Ох, наконец-то, хорошо и приятно! Он откинулся к бревенчатой стене, зажмурил глаза, постаравшись забыть о печальном внезапном перелете во времени почти на сколько-то, видимо, немало лет.
«Дмитрий я, — вдруг явно услышал он, — слушай внимательно».
Голос бы сильный, но не строгий, скорее веселый. А ведь это бывший хозяин тела и мой теперешний брат-по-телу? Или мне по-прежнему так же плохо физически и ментально. Он посмотрел на собеседника (собутыльника). Вот этому хорошо!
Никита, тоже опрокинув еще ковшик и, видимо, уже изрядно нагрузившись до этого, порядочно опьянел и принялся напевать песню о дворянском недоросле, пошедшем на очередную кровавую войну. Но при этом лучше всего у него получался припев с ритмичными словами:
ой-ду-ду, ой-ду-ду
ду-ду-ай-ду-ду,
ух ты ай-ду-ду
«Песня пьяного неандертальца, — привычно определил Саша данную картину по еще XXI веку, когда и там напивались соседи по столу, — впрочем, пусть его, расслабляется человек. Не он первый, ни он последний. С завтрашнего же дня всем будет ой как весело. Война есть война. Даже без спиртного. Пусть пока хоть не мешает, мне надо подумать. Где я и какое сейчас время он уже примерно определил. Так это или еще нет, но это и не надо. Актуальный и очень острый для России остается лишь один вопрос — что теперьделать?»
«Пусть отдохнет», — согласился хозяин, — а ты думай, у тебя башка большая'.
'Хм, шутник. Итак, что мы имеем? Либо я попаданец во времени, либо все-таки сошел с ума на почве чрезмерного употребления некачественного алкоголя типа технический неочищенный спирт. Ух!
Последнюю версию, пожалуй, надо отбросить. Во-первых, это не очень-то романтично, во-вторых, совсем не реалистично и не предполагает никаких действий даже со стороны сумасшедшего. Посадют и будешь сидеть, скучая, пока не сдохнешь. А здесь действовать придется активно и много. Или, по крайней мере, пить. Тоже интересно'.
Он пьяновато осклабился. Здорово он тут опохмелился, хорошее в прошлом спиртное!
«Это да, — вмешался в мысли Дмитрий, — пиво у меня замечательное, баское».
Саша вздохнул. Не было печали, так еще и голос в голове навсегда поселился!
Предположим, что мое жуткое неприятие XXI века и желание оказаться в эпоху средневековья были неким высшим существом реализовано. А кто это — Всевышний Бог? Чокнутые ученые? Любимая женщина из числа злобных ведьм? — ничуть не важно. Все равно не отомстить, ни вернуться. Он уже преодолел хронологический отрезок в несколько веков и живет, кажется, в эпоху Петра Великого. Еще радуйся, что стал хотя бы здесь мелким дворянином, которого вскоре отправят на войну и могут запросто убить. Мог бы вообще оказаться крепостным крестьянином с большой толстой женой и кучей сопливых ребятишек, которых кормить совершенно нечем.
Хозяин тела охотно согласился. Похоже, он мог только разговаривать и мешать новому хозяину, а все тело остальное его.
«Слушай, — вдруг предложил он, — не знаю, кто ты и как здесь оказался, но, пожалуй, мне так нравится. Ты хороший и мысли у тебя чудные и светлые. Командуй телом, работай!»
Дмитрий (в прошлом Саша) хмыкнул, отпил из ковшика. Мысли его потекли в другую сторону. Захотелось бы как-то определиться с точным летоисчислением. Семь тысяч двести восьмой год. Это дата от сотворения мира. Для перехода к другой хронологической системе — популярной в новейшее время от Рождества Христова — надо вычесть пять тысяч пятьсот восемь. Конечно, это очень грубо. Есть ультрамартовский подсчет, есть сентябрьский. Специалисты поймут. Но и при такой примитивной арифметике можно приблизительно узнать текущий год. Он небрежно подсчитал и ахнул от удивления.
1700 год! Ничего себе, ведь это же начало той самой знаменитой Северной войны! У Димы (Саши) загорелся азарт игрока, подкрепленный свежим пивом. То-то его новый знакомый упоминал сегодня о войне под Нарвой. Проигранной, кстати вдребезги.
Выпил еще немного хмельного пива из ковшика, посидел. После первого шока, вызванного резкой сменой обстановки, он успокоился и поставил перед собой наполеоновские задачи если не завоевания, то максимального освоения нового мира. Попаданец он, или погулять вышел?
Помедлил, послушал Дмитрия. Но тот молчал, видимо удрал в заоблачные дали. Саша стал мыслить дальше:
В самом деле, а что он потерял? Хилое даже для своего времени тело, карьеру середнячка, которых в XXI веке пруд пруди. Он уже давно, еще во время учебы в вузе, понял, что в текущем мире ХХI века ему ловить нечего. Будет жить от зарплаты к зарплате, мыкаясь по съемным квартирам. Серую жизнь закончит пенсионером в какой-нибудь полуразвалившейся деревенской хибаре и будет похоронен на ближайшем кладбище за счет муниципалитета. Аминь.
