Путь домой (СИ) - Alex O`Timm
В общем, я согласился с их доводами, Тем более, что мне совсем не улыбалось перемещаться в Колумбию, и уж тем более в племя. Последнее хоть и давало какую-то свободу, но жить в первобытно общинном племени мне казалось ужасным.
Глава 2
Братья все же рискнули подвезти меня почти до самого городка, где я, выскользнув из лодки, доплыл до противоположного берега, и по краю леса прошел около двух километров до отцовского дома, стараясь остаться незамеченным. Здесь, дождавшись темноты, переплыл русло реки и, как и было оговорено, занял место в кузове, за кабиной пикапа. Здесь уже находился сколоченный под меня ящик, укрытый полотном, под который я и залез, и вскоре уже благополучно спал, дожидаясь того момента, как братья начнут загружать пикап бананами, правда не совсем представляя, как буду выбираться через них. В свою бытность сам не раз принимал в этом участие, и прекрасно представлял, как это делается. Бананы освобождаются от грозди и укладываются по одному в ряд. За счет того, что на кузове автомобиля наращены боковые стенки, бананы, уложенные ряд за рядом друг на друга, порой поднимаются выше крыши водительской кабины. Полностью загруженный кузов как раз и тянет на те самые пять сотен килограмм, и даже с некоторым перевесом. Нижние ряды при этом слегка сминаются, но учитывая, что все идет на корм скоту, большой роли не играет. Раскупаются такие бананы влет, а свиньи уплетают их за милую душу, не предъявляя претензий.
Ящик, который отделял меня от груза, ощутимо потрескивал, да и дышать под ним было достаточно тяжело. Тем не менее, я кое-как вытерпел все это, потому что выбора по сути не имелось. Наконец, автомобиль тронулся и поехал. Оставалось вытерпеть каких-то полчаса-час, и я оказался бы на свободе. Во всяком случае, был бы на шаг ближе к ней. Между тем тряска почти прекратилась, это означало, что машина выбралась на асфальт, но проехав каких-то пару сотен метров вдруг остановилась, и я услышал занимательный разговор, едва не перешедший в скандал.
Как оказалось, Альварес, хоть и приняли заявление братьев о том, что я Мертв, но не особенно поверили в это. И сейчас, пока один из них что-то пытался доказать о своем праве проверить груз Фернандо, другой, вооружившись длинным металлическим прутком, заостренным на конце, пробивал толщу загруженных в кузове бананов, в надежде обнаружить под ними меня. И меня спасло только чудо, потому что разозленный до бешенства Фернандо согнал с борта кузова одного из Альварес, стукнув его несколько раз бейсбольной битой, которую всегда возил с собой. И Альварес просто не успел добраться до спрятанного под бананами ящика. В противном случае, он либо проткнул бы меня, попав в щель между досками, либо обнаружил бы ящик, которого быть там не должно, и последствия могли быть непредсказуемыми. Но брат отогнал его от автомобиля, мотивируя это тем, что проколотые прутком бананы обязательно упадут в цене, и кто будет компенсировать нанесенный ущерб?
С этой стороны, он был прав. Хочется тебе проверить, есть ли кто в кузове кроме груза, приходи на загрузку и смотри, сколько влезет. А портить товар, это уже беспредел, и весь городок встанет на защиту Веласкес, то есть моих братьев, если это будет продолжаться и дальше. Тем более, что они уже отказались от моей защиты, объявив меня Мертвым. Не желаешь иметь с ними общих дел, твое право, но портить товар — это уже преступление, и за это здесь наказывают остракизмом. В итоге, еще какое-то время поругавшись, спорщики разошлись, а брат, сев за руль, покатил дальше. Как оказалось, этот груз и был оплатой монахам за сохранение моего мотороллера. Добравшись до монастыря, кузов освободили, выкатили мне мое средство передвижения, и на этом распрощались.
— Не держи зла на семью Уго. — Произнес Фернандо. — Мы сделали все что могли. В противном случае Альварес вырезали бы всю семью.
— Я не в обиде. — Произнес я в ответ. — Сам виноват, что все так вышло.
— Если будут какие-то проблемы, в которых мы сможем тебе помочь, обязательно напиши нам. Только пиши не от себя, а скажем от… — Брат, на некоторое время задумался подбирая знакомое имя, которое не вызовет ни у кого подозрений в том, что они общаются со мной. Потому что этом случае вендетта может вспыхнуть с новой силой и перейти на них.
— Я напишу от имени Рии Чавез.
Мои слова заставили брата рассмеяться. Эта девушка была первой любовью нашего старшего Диего. Она крутила им, как хотела и постоянно тянула с него то деньги, то сладости, не давая ничего взамен. Чтобы вырвать у нее хотя бы поцелуй, нужно было весь день выполнять все ее прихоти. И когда, наконец ее родители перебрались в Эль Реал — городок в тридцати километрах от Явисы, являющийся районным центром, все вздохнули свободно. С тех пор время от времени братья беззлобно подшучивали над Диего, когда нужно было у него что-то выпросить. После названного имени он сильно смущался и безропотно отдавал все, что с него требовали. И никто у нас не подумает на меня, когда увидят, что на почту пришло письмо, подписанное старой знакомой. Это конечно не убережет Диего от подтруниваний, зато окажется вполне безопасным.
Наконец, Фернандо отдал мне все мои документы, состоящие из выданного недавно паспорта, прав на мотороллер, школьного аттестата и нескольких фотографий, как моих, так и моей семьи. Добавил к ним пять сотен долларов США, которые на территории Панамы считались вполне официальной валютой, наравне с местными Бальбоа, неудобными тем, что последние выпускались только в виде монет. Это спасало страну от подделки и инфляции, но пользоваться предпочитали все же бумажными долларами. После чего я приторочил на задний багажник рюкзак со своими пожитками, под ноги возле переднего щитка встала двенадцатилитровая пластиковая канистра, под самое горлышко залитая бензином. И напоследок обнявшись с братом, я оседлал свой мотороллер и двинулся в путь.
Честно говоря, я тоже побаивался мести Альварес и потому старался уехать как можно дальше. Благодаря, довольно шустрому и неприхотливому мотороллеру, я за каких-то четыре с половиной часа преодолел почти триста километров пути и оказался в Панаме, столице страны. В принципе, можно было остаться и здесь, и вряд ли бы меня скоро отыскали. Да и вдобавок ко всему, вряд ли стали бы именно здесь осуществлять свою месть. Это там, в Явисе, на вендетту смотрят сквозь пальцы, здесь же все же стараются придерживаться законов. Много позже оказалось, что я очень сильно ошибался, полагая, что вендетта осталась в Явисе. Но с другой стороны, не хотелось останавливаться еще и потому, что впереди передо мной лежал целый мир, и хотелось многое увидеть собственными глазами.
В городе едва не заплутал. Хотя и старался придерживаться Панамериканского шоссе, но оно вдруг превратилось в Виа Исраэль, затем вообще стало именоваться Cоrredor Sur, затем почему-то виа Коста-рика, а на бесконечных дорожных развязках, я вообще трижды оказывался на второстепенных улицах, а затем искал дорогу, как бы мне вернуться назад. И если я в конце концов, все же оказался вновь на трассе, то наверняка запутал своих преследователей, если они конечно были, так что наверняка последние схватились за головы, не понимая куда я в итоге подевался.
На трассу, я все же вернулся, правда затратил на это, наверное, часа два, и выскочил на нее как раз перед въездом на мост, пересекающий Панамский канал. Причем дорога, на которую я выехал в итоге вместо «единицы» стала именоваться почему-то цифрой «Четыре», но как оказалось, большой разницы в этом не было, во всяком случае для меня. Просто вместо моста, расположенного у выхода из канала, я пересек его по следующему, расположенному в двенадцати километрах севернее. Зато это оказалось дешевле, в том плане, что проезд по этому мосту был бесплатным в это время дня, а по первому стоил три доллара в любое время суток. Правда сказать, что я на этом сильно сэкономил, было нельзя, просто потому, что в итоге у меня вышел крюк километров на сорок.
