В теле пацана 6 (СИ) - Игорь Васильевич Павлов
А что если, создавая ловушку для них, я попадаюсь сам?
Все самые боеспособные и мотивированные войска мы загоняем в одну область. Пусть и с учётом маневровой обороны, путей отступления и отличной расстановки наших сил.
Это Высшим и нужно? Прихлопнуть нас в одном месте и дальше ринуться на просторы к живому и беззащитному мясу?
В таком случае и с учётом реальных сил врага уже не думаешь, что генералы Леванта планируют абсурд со своей обороной основных городов.
Иногда борюсь с мыслью, что мы противостоим здесь сто восьмьюдесятью тысячами бойцов против полумиллионной орды, как смертники. Нас сметут и перемелют со всеми укреплениями.
Что ж. План менять всё равно поздно. Остаётся рассчитывать, что мы хорошо подготовились. И продолжаем совершенствовать оборону позиций.
А я всё думаю, где же прячутся сами Высшие? В пещерах с упырями мысль проскакивала, что вот — вот выйдет хотя бы один, и я лишу их несметное войско очередной головы. Или они придавят меня.
Но главы вампирских Домов затаились.
Присматриваются ко мне? Ведь я, похоже, единственный кто на Вита способен убить их, а главное осознать такую возможность. Струсили? Свалили? Или продумывают свой план с учётом провала Сехмет?
А что Сиригр? Самый опасный Высший, знающий мою силу, должен бояться меня больше других.
Грома не было с последнего появления «Дракона». Хитрая зараза выжидает. Но сейчас не до него. Мы готовимся к войне за выживание рас.
Оборонительные линии идут поперёк ущелья Редуш протяжённостью в километр. С двух сторон стенами стоят отвесные скалы по семьдесят — восемьдесят метров в высоту, на которых у нас тоже имеются укрепления и наблюдательные вышки.
Копаем ямы, частокол обкладываем камнями, устанавливая всё новые и новые препятствия. Глубокоэшелонированную оборону строим, да ещё с таким энтузиазмом! Укрепляем башни, которые изначально ваяли наскоро, чтобы закрепиться, устанавливаем минные поля и ловушки, готовим позиции для танков и стрелков. С тылов нескончаемыми потоками прибывают колонны провизии, строительного материала, боезапасы копий и стрел с посеребрёнными наконечниками. Строительство фортификаций идёт даже ночью, наши походные кузни не умолкают.
А лёгкая конница заблаговременно обнаруживает любые диверсионные группы врага. Не редки мелкие стычки на подступах. До крупных пока не доходило.
Все оставшиеся дни до времени «Ч» я мечусь, как сперма в керосине по расположению войск в Редуше и за его пределами, попутно ищу логова в каньонах.
И вот мы стоим с герцогом Галактионом и другими командирами войск на наблюдательной вышке левофлангового форта, который возвышается на скале над основными укреплениями, и взираем на последние приготовления. Войска стягиваются, утраивается и уплотняется караул.
Надо отдать должное герцогу, за время подготовки к войне он закупил и сковал доспехи практически на всю свою армию, превратив даже ополчение в грозных, непробиваемых бойцов.
Первая линия обороны — стены из дерева и камня с известью от трёх метров в высоту, протяжённостью в километр от скалы до скалы, и рвы с ямами перед ними. Строили этапами, поначалу установили частокол, затем стали укреплять булыжниками, известью и песком, больше уплотнять и утолщать, чем растить в высоту. Здесь в центре сосредоточено десять тысяч тяжеловооруженных самых матёрых и злых бойцов герцога при поддержке двенадцати тысяч легковооружённых воинов фелисии под началом Рокона и пяти тысяч лучников всех мастей, в том числе из Дуада. А также дуадская пехота, которая чуть позади первой линии, планируется использоваться, как резерв.
Высоты по флангам важны не меньше обороны в ущелье. Если хоть один из флангов прорвут, всех внизу к херам закидают камнями и всяким дерьмом. Плюс центр попадёт в окружение, лишившись возможности отступить.
Поэтому на левом и правом флангах на скальных срезах, образующих ущелье, держат оборону высот две оставшиеся армии фелисов под предводительством Гароя и Япира. Протяжённость оборонительных линий пятьсот и двести метров соответственно. Их усиливают по тысяче лучников Дуада, по две тысячи тяжёлых «рыцарей» герцога и по четыре танка «Брока три», ещё четыре самоходки задействованы в обороне центра. Технику поддерживают стрелки с пневматикой и тягачи на основе конницы на случай любых поломок.
Помимо сюрпризов из Градира у нас есть и свои. Двадцать расчётов артиллерии по десять катапульт расставлены на позициях для навесного огня.
Тирские конники разделены на четыре ударные бригады по две с половиной тысячи бойцов, они самые манёвренные войска на подхвате, которые будут реагировать на любое изменение фронта оперативно, воины к этому готовы. На первую линию я взял три небольших отряда на подстраховку.
Дальше вторая, третья и четвёртая линии обороны уже более растянутые и ассиметричные — занимают рубежи до двадцати километров вглубь. Здесь лагеря с резервами, целых две крепости, как опорные пункты, одиннадцать холмов с укреплёнными высотами в тылу, оборудованные прикрытия для отступления главных сил в случае серьёзного прорыва и угроз окружения.
Все войска привиты от обращения в вампиров. В полевых кухнях питаются, куда мы моих таблеток с лихвой намешиваем.
Всё продуманно!
Плохо, что не знаю наверняка, сколько их, и как на нас пойдут. В темени кромешной заблаговременно лишь я один сумею распознать все вражеские манёвры. Но на линии фронта меня одного явно не хватит, даже с возможностями воздушной разведки. И это добавляет тревоги.
Рассчитывать остаётся на Ешшунору и три сотни гарпий. К сожалению, в операции по уничтожению Сехмет я потерял шестьдесят две птички. Большой урон воздушному флоту, но всё же. Вдобавок, пернатые несколько туповаты. Иной раз сама дадара не понимает, что они там балакают…
Знаю, что все здесь считают меня самым храбрым, самым сильным и самым отчаянным. Но сейчас у меня трясутся поджилки и сердце бешено стучит. Никогда ещё в округе не было так тихо. Воины затаились.
Нам всем страшно.
— Когда Мор подступает солнце стоит, как днём до самого вечера, — говорит могучий Галактион, глядя вдаль. И разгоняя гнетущую атмосферу на вышке.
Солнце действительно стоит этот последний день перед затмением в зените до упора. Пока на него не начинает надвигаться в небесах чёрная плита.
— Чёрный сезон идёт, — раздаётся от Лихетты взволнованно. — Признаться, господа, я так ждала, что ночью нам перестанут светить звёзды.
