Вернон Дурсль - Лилиан Катани
— Оплату лечения. На данный момент это семь тысяч фунтов. Оплату реабилитации — девять тысяч. Оплату упущенной выгоды — двадцать тысяч фунтов. Из-за вас я не подписал контракт и, соответственно, лишился прибыли. Моральную компенсацию в тридцать тысяч фунтов.
— Вам не кажется, что ваши запросы несоразмерны полученной травме?
— Вам не кажется, что мои запросы слишком скромные? Я человек в возрасте, из-за травмы обострились мои заболевания и стало барахлить сердце. Как вы думаете, «Телеграф» поместит мое интервью о том, что мировой гигант в мире прохладительных напитков представляет угрозу для потребителей, на первой странице или на второй?
— Я вас понял, мистер Дурсль. Наша компания готова оплатить вам расходы, в общей сложности на пятьдесят тысяч фунтов.
— Деньги принесите наличными в больницу. Составим акт приема-передачи и отказ от претензий друг к другу, — сказал я.
«Зализанный» что-то записал в своих документах и откланялся. Через полчаса лечащий врач повторно отправил меня на рентген, УЗИ, МРТ, анализы и процедуры. Итог был неутешителен — сотрясение головного мозга, межреберная невралгия, проблемы с сердцем, ожирение и еще куча болячек. Видимо, прошлый хозяин тела был настолько заебан домом и работой, что на свое здоровье времени не оставалось. А теперь это тело досталось мне и, соответственно, проблемы со здоровьем разгребать тоже мне. Черт!
О, помяни рогатого, как сам припрется. В моем случае — это жена и двое детей, которые ждали моего возвращения в палате вместе с лечащим врачом. Взрослые были заняты разговором, свин, то есть сын, жрал принесенные яблоки и бананы, оставленные на прикроватной тумбочке, а племянник просто смотрел в окно.
— На, — я протянул черноволосому банан.
— Можно? — недоверчиво спросил ребенок.
— Да, можно, — и на непонимающий взгляд жены и Дадли пояснил: — Не хочу везти домой. Пусть дети съедят.
Тем временем Гарри шустро очистил банан от кожуры и запихивал в рот, словно боясь, что отберут. Странно это. Пацан неплохо одет, обут, худоват, но не выглядит заморенным и затюканным, а ест будто в последний раз. Ладно, разберемся.
— Мистер Дурсль, — начал доктор, — я не вижу причин держать вас в госпитале. Принимать препараты вы можете и дома. Пройдемте в кабинет главного врача, подпишем все документы.
Мой лечащий врач оказался мужиком с мозгами, поскольку в кабинете нас ждали представители компании "Мока-Мола", передавшие мне деньги и документы на них. Я же, в свою очередь, отказался от претензий к компании, тут же оплатил лечение и медикаменты, которые мне предстоит пить еще шесть дней, а затем вернулся в палату.
К моменту моего прихода Гарри и Дадли доедали фрукты, а Петунья разложила на кровати коричневый костюм-тройку, в который я и переоделся.
— Вызови такси, — сказал я, завязывая галстук, — мы едем домой.
— Милый, может, ты поведешь? — проворковала «вобла».
— Пети, кошечка моя, у твоего мужа сотрясение мозга и перед глазами туман. Боюсь, что с моим диагнозом мы доедем до первого столба.
— Хорошо, — ответила женщина, поджала губы и отправилась искать телефон.
— Па-а-п, — протянул свиненок, — а что в чемодане?
— Уколы, которые я буду ставить любопытным детям, чтобы они нос не совали куда не просят, — сказал я, продолжая воевать с галстуком.
— Ну па-а-а-п-а-а, — заныл пацан.
— Что?
— Ну скажи-и-и-и, — канючил Дадли.
— Таблетки мне выписали и документов там куча. Ясно?
— Ага. А ты мне купишь новый компьютер?
— Куда старый делся?
— Сломался.
— И кто в этом виноват?
— Он, — мальчишка тут же показал пальцем на мелкого.
— Это не я! — возмутился очкарик. — Ты сам его разбил!
— Он врет! Это из-за тебя! Ты ненормальный!
— Тихо! — я повысил голос. — Приедем домой и там разберемся. Все яблоки съели?
— Не хочу яблоки, хочу киви, — тут же среагировал Дадли.
— Мне вот на Луну хочется, — я отдал два последних яблока Гарри, — но денег нет, поэтому все просто: хочешь есть — ешь яблоко. Не хочешь яблоко — не хочешь есть. Ясно?
— Угу, — буркнул черноволосый, жадно впиваясь зубами во фрукт.
— Дадли, я не слышу твоего ответа.
— Понятно, — хмуро отозвался толстяк.
В этот момент пришла Петунья и объявила, что нас ждет такси и пора ехать домой. Первыми со своих мест сорвались мальчишки, обгоняя и пихая друг друга, они бегом направились к машине. Следом за ними, причитая на каждом шагу, побежала Петунья. Я же неторопливо черканул подпись в бумагах, оставленных медсестрой, подхватил чемодан, где лежали документы с деньгами, направился вслед за женой и детьми.
Примечание к части
Бечено
Глава 3
Первая неделя, которую я провел в доме на Тисовой улице, подходила к концу, и не скажу, что это были самые плохие дни в моей жизни, но и не самые хорошие. Большая часть воспоминаний о прошлой жизни поблекла. Знаете, как будто я всегда и был Верноном Дурслем и какое-то время жил в России, а теперь вернулся домой. В холодной стране у меня осталась любовница и ребенок. Сын в РФ — единственный наследник, так что проблем с оформлением того, что у меня осталось, у них не будет, а я сменил имя и живу дальше. Теперь меня зовут Вернон.
Дом Дурсля был небольшой. Два этажа, кухня, одна ванная, гостиная, три комнаты, гардеробная, забитая старыми игрушками, чердак и подвал. Ах да, еще чулан под лестницей, в котором живет племянник. Почему мальчик спит в клетушке метр на два, а не в комнате, объяснила Петунья. Оказывается, в этом мире есть магия и Гарри малолетний маг. Его родители погибли от руки злого волшебника, а ребенка подбросили нам под дверь. В одиннадцать лет мальчик уедет в магическую школу, но Петунья его не отпустит — она вытравит из пацана всю магию и сделает нормальным человеком! Достаточно того, что ее лишили сестры, племянника она не отдаст, а чулан под лестницей скрывает ребенка от чужих глаз, не дает магии разбушеваться и очень полезен в воспитании.
Первым моим желанием было позвонить в дурку, чтобы эту психичку забрали санитары, но после того, как женщина предъявила письмо, которое было в корзинке маленького Поттера, дневник своей
