Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)
- А почему ты мне не сочиняешь стихов? Бесчувственная скотина!
- Да, я такой, - гордо сказал Пашка и выпятил грудь, - во-первых, не умею, а во-вторых, ну подумай: я же - счастливый человек, зачем мне писать стихи? А вот это, - он указал на меня, - несчастный влюблённый, ему так положено.
- Нет, ну точно - скотина бесчувственная! - девушка подошла ко мне и обняла, - вот уйду к нему, будешь знать! А он мне будет стихи писать.
Пашка не выглядел смущённым или растерянным. Он потёр нос и внимательно изучил грязные пальцы. Потом ткнул пальцем вниз.
- Я там одну штуку странную нашёл. Похоже, водой вымыло. Тяжеленная фиговина, сам даже поднять не смог. Пошли, помо...
Затарахтело и мы оглянулись. Из лесочка вылетел красный скутер о двух головах и в клубах пыли, затормозил рядом с девяткой. Илья сумел уговорить Ольгу выбраться наружу и теперь девушка строго выговаривала Витьку, снимающему шлем. Его пассажирка, не став дожидаться окончания гневной тирады, успела чмокнуть Илью в щёку и теперь, пританцовывая, мчалась к нам. Эдакий чертёнок, с блестящими глазами и румянцем, на высоких скулах. Если бы не любил Маришку, наверное, влюбился бы в её сестру.
Угу, угу, хмыкнул внутренний голос, хрен редьки не слаще! Пополнил бы когорту поклонников, не имеющих доступа к телу.
Галя дотанцевала до нашей группы и начала раздавать поцелуи, не особо жмотясь, при этом. Свои блестящие глазки она, почему-то прятала, словно нашкодивший котёнок. К чему бы это? К дождю, ехидно отозвался внутренний голос.
- Я тебе вчера сообщение скинула, - известила девушка и кончик её курносика порозовел, - читал?
- Я почту не проверял, - ещё интереснее, какого хрена вообще происходит?
- Ну и ладно.
- Всё ещё не определилась, ветреница? - Наталья не одобряла Галькину эскападу, шпыняя при всякой встрече, - допрыгаешься, стрекоза!
- Уже допрыгалась, - сообщил подошедший Витёк и громко зевнул, - сегодня, в полчетвёртого, ко мне домой. Пряталась от каких-то козлов.
- В Максиме познакомились, - ничуть не смущаясь, пояснила героиня обсуждения, - обещались домой отвезти, ну и, в общем, обещания не сдержали. Пришлось очень быстро сваливать в первое попавшееся место.
- Этим местом оказалась моя квартира. Думаю, папик будет завтра шкуру снимать. Опять двухчасовое вливание про пораужевзятьсязаум.
- Знакомо. Знакомо.
Подошёл Илья, едва ли не силой буксируя Ольгу, источающую галлоны лимонного сока. По крайней мере, физиономия у девушки была такая, словно она объелась кислятины. Илюхины глаза, в этот момент, напоминали такие же, но у больного пса. Последнее время частенько вижу такие. В зеркале.
- Ну что, по пивку? - жизнерадостно предложил Паша и получил, от Натахи локтем в бок, - о-ох, дык я же про вас беспокоюсь! Наташа, как ты могла подумать? Я же ни-ни, до вечера.
- Очень на это надеюсь, - в голосе его подруги лязгнул металл, - и попробуй мне вечером перебрать! Заставлю курсовик с утра делать. Мой.
- Может, всё-таки дождёмся виновницу торжества, - предложил я, - вроде как день рождения готовились отмечать.
- А давайте будем пока начинать без неё, - как-то уж совсем бодро предложила Галя и уши у неё стали пунцовыми, - пока то, да сё...
Все умолкли и повернулись к ней. Теперь девушка стала красной с ног до головы. Это, конечно, придавало ей определённый шарм, но мне сейчас было не до того.
Витёк стряхнул со лба соломенную прядь и негромко сказал:
- А ну, колись, ночная гостья. Это имеет какое-то отношение к твоему утреннему разговору? О чём ты там трепалась с сестрой и почему её телефон молчит?
- Ну и чего вы на меня уставились? Я-то тут при чём? Позвонила, сказала, дескать к речке они не придут, попросила извиниться, ждёт всех вечером. Всё.
- Твою мать, - сказал я и сел на краю обрыва. Ощущение было такое, словно врезали по пузу. Понятно, чем она сейчас занимается, - надо было взять водки.
- Я взял, - буркнул Витёк и сел рядом, - как жопой чуял. Позвонила вчера, извинилась. Ещё думал: какого хрена?
- Тебе тоже? - спросил я, - понятно. Тяни водку сюда.
Витя встал и вдруг его нога поехала на жёлтом потёке глины. Не удержавшись, товарищ едва не кубарем съехал вниз.
- Вот чёрт! - выдохнул Илья над моей головой и мы бросились на помощь.
- Витёк стоял на четвереньках около самого берега и громко матерился. Его джинсы оказались грязны чуть менее, чем полностью, а вся левая половина лица измазана жёлтым. Хоть сейчас на съёмки "Храброго сердца 2". Однако, при этом, судя по всему, он не получил ни единого ушиба.
- Улыбочку! - попросил Паша и несколько раз щёлкнул неудачника телефоном, - прелестно, прелестно!
- Говнюк ты, Паша, - Витька сплюнул глиной и наклонился над рекой, - красавец, мля...
- А, кстати, - Пашка повертел головой, - где эта хрень...Ага, вот. Помогите вытащить, а то тяжёлая, зараза.
Тяжёлая зараза оказалась чем-то, вроде прямоугольного ящика, обросшего каменным панцирем. Весила эта ерунда килограммов сто, не меньше. И ни единой ручки. В общем-то каменную хрень можно было запросто принять за обычный булыжник, если бы не пара нюансов. Во-первых, форма - идеальный параллелепипед, без малейшего изъяна. Ну и главное, у штуковины имелась совершенно чёткая разделительная щель, поэтому ларчик был обязан открываться.
Тяжело пыхтя и ежесекундно поскальзываясь, мы-таки смогли выпереть проклятущую штуковину наверх. Всё это время, за нашими спинами слышался громкий плеск и не прекращались издевательские комментарии. Витёк развлекался. Надо будет его ещё раз мордой извозить!
- Что там? - брезгливо осведомилась Ольга и ткнула ящик носком туфли. Обалдеть, я только сейчас обратил внимание на её шпильки. На пикнике!
- Ща узнаем, - Паша достал из кармана нож и разложил его, целясь в щель на боку находки, - ща...
- Балда, а если это - взрывчатка? - совершенно спокойно осведомилась Натаха, - узнаешь тогда, есть жизнь после смерти, или нет.
Ольга и Галя, на всякий случай, отступили назад. Мне, честно говоря, было всё равно. Да и не походила эта штука на вместилище боеприпасов. Странным казался лишь её вес, при относительно небольших габаритах.
- Фигня, не может быть, - Паша воткнул лезвие ножа в чёрную полоску, - да и в воде оно лежало: отсырело бы. Блин!
Нож жалобно лязгнул и сломался.
- Может, кнопка какая-нибудь? - предположила Галька и приблизилась на один шаг. Ольга осталась на месте и прикусила нижнюю губу.
Я молча отодвинул Павла, горюющего над сломанным ножом и стал ощупывать гладкую холодную поверхность. Ни выступов, ни впадин - ничего. Когда пальцы коснулись узкой полоски щели я, повинуясь внезапному импульсу, потянул вверх. Внутри очень тихо щёлкнуло и тяжеленая крышка, с лёгкостью, откинулась.
- Очередная победа опытного медвежатника, - Илья похлопал меня по плечу, - поделись секретами мастерства.
- Переходи на тёмную сторону силы, Люк, - пропыхтел я, - ещё и не такому научим. Кроме того, у нас имеются печеньки.
- Ух-ты! - протянула Галя и облизнула губы острым язычком, - а потрогать можно?
Теперь стало ясно, откуда эта неподъёмная тяжесть. Ящик не обрастал камнем - он и был каменным. Целиком. За исключением крохотного пространства в середине. Именно здесь, в небольшой прямоугольной выемке, устланной чем-то, напоминающим чёрный бархат, лежало то, что Галя хотела потрогать.
Пять медальонов, по виду сделанных из золота. Четыре - сантиметров пять, в диаметре; пятый - чуть крупнее. На самом большом и одном маленьком - львиные головы, на оставшихся - головы львиц. Изображения даны в профиль, причём гравировка настолько реалистична, что львы казались живыми: тронешь пальцем - укусят.
- Прям-таки прайд, - задумчиво сказал Илья, - интересно, откуда всё это?
- Что такое прайд? - спросила Галька и высунув, от избытка чувств, язык прикоснулась пальцем к одному из медальонов, - ух! Холодный. А надеть можно?
- Прайд - это семейство львов, - пояснила подошедшая Ольга и присела на корточки рядом с распахнутым ящиком, - эх, молодо-зелено. А, вот этот - самый большой похоже, для предводителя прайда.
Она подняла голову и прищурившись, посмотрела на меня. В зелёных глазах плеснулось дьявольское пламя. Не к добру. Внезапно девушка протянула руку и вытащила самый большой медальон из углубления, где он покоился. Её пальцы как будто миновали некую прозрачную плёнку, но это могло и просто почудиться.
Ольга встала, подбрасывая медальон на ладони и сам не зная почему, я тоже поднялся. Илья встревоженно глядел на нас, и я вновь заметил отсвет подозрения в его глазах. Идиотская ситуация.
- И главный приз вручается, - Ольга недобро ухмыльнулась, - вручается...
