Елена Кароль - Совушка ее величества
И вообще! Я мимо проходила и ничего не знаю, вот!
Комната, куда мы вошли, причем абсолютно все, была довольно большой, просторной, но мрачной. Окон не было, цветов не наблюдалось. Яркие потолочные светильники давали довольно много света, но даже это не делало комнату уютнее. Серость, камень, трое в темных мантиях с капюшонами в креслах на возвышении и несколько лавок перед ними.
Ну да, классическое помещение суда.
Не поняла, так меня допрашивать будут или сразу судить? Поежившись от неприятных ассоциаций, я послушно села на среднюю лавку и тут же оказалась под прицелом трех пар неприятного желтого цвета глаз.
Нечеловеческих.
Вообще, сами судьи (или следователи?) внешне были какими-то совершенно обычными, и, если бы не эти их глаза, я никогда бы не заподозрила в них нелюдей. Однако стоило хоть на секунду задержать свой взгляд на непривычного цвета радужках, как внутри начинало все леденеть от страха. Потустороннего, мистического страха, которому не было объяснения.
– Имя? – тихо прошелестел мужчина справа, и я поняла, что это вопрос и адресован он мне.
– Виктория.
– Род?
– П… простите?
– Род, – с нажимом повторил судья, и по моей спине пробежала струйка пота, хотя в помещении было довольно прохладно.
– Я не знаю.
– Род.
– Э… – действительно не зная, как отвечать на подобные вопросы, я повернула голову к сопровождающим, рассевшимся справа и слева от меня на соседних лавках, и попыталась взглядом спросить, что я должна ответить на такое.
Меня не поняли, а может, просто сделали вид, что не поняли. Да они на меня почти и не смотрели, предпочитая изображать безмолвных истуканов.
Черт!
– Род!
– Я безродная, – понимая, что ответить придется, сказала я, что знала. – Выросла в приюте для сирот и не знаю своих родителей.
– Клан.
Черт возьми, он что хочет от меня услышать?!
– Айгидаро, возможно, будет проще применить метод прямого чтения с сознания, раз подозреваемая не понимает элементарного… – тихо заговорил мужчина, сидевший слева, и меня наградили многообещающим и очень не понравившимся мне взглядом.
– Да, – кивнул тот, что был постарше остальных и сидел в центре, и я непроизвольно сглотнула, а затем он посмотрел прямо на меня и тихо-тихо прошелестел: – Виктория, встаньте.
Силы и приказа в этих двух едва различимых словах было столько, что я подскочила как ужаленная, сама не понимая отчего.
– Виктория, смотрите мне в глаза.
И снова приказ от судьи, причем я физически не смогла ослушаться и, несмотря на нежелание, посмотрела четко в глаза мужчине. Смотрела… смотрела…
И потеряла сознание.
В себя я пришла рывком, причем в той же самой комнате, полулежа на той же самой лавке. Голова дико раскалывалась. Твари-и-и…
– Итак, Виктория Олейро, птенец клана Шинайо… встаньте, – жестко проговорил тот, что сидел справа, при этом глядя на меня.
Эм… Не понимаю, но выбора нет. С них станется опять сотворить какую-нибудь гадость.
Встала, стараясь не делать резких движений, и чуть прикрыла глаза, заслезившиеся от слишком яркого света ламп.
– Виктория Олейро, птенец клана Шинайо, – тихо повторил левый и тем же замогильным голосом продолжил: – Вы признаны невиновной в гибели Димитро Олейро. Все действия, совершенные вами, произведены в пределах допустимой самообороны.
Да ладно? И что? Теперь меня отпустят и вернут домой?
– Однако принимая во внимание явную кровную принадлежность клану Шинайо, мы вынесли следующее решение. Вам надлежит явиться к главе клана для дальнейшей адаптации.
Чего-чего?
Кому должна, всем прощаю!
– Икуро, сопроводи Викторию к ожидающему ее главе рода и передай ему заключение экспертной комиссии…
Пока я приходила в себя и пыталась понять, куда меня сейчас отведут и кому вручат, один из бугаев в форме принял из рук судьи странный розовый камушек размером с ноготь большого пальца, а затем меня снова взяли за плечо и повели прочь.
Произвол!
– Икуро… – обратив на себя внимание, когда мы снова вышли в коридор, я добилась косого взгляда и приподнятой брови. – А можно меня домой, а? Я честно-честно никому ничего не скажу!
– Решение экспертной комиссии не обсуждается. – На меня посмотрели так снисходительно, словно это знали все без исключения. А затем мой сопровождающий неожиданно добавил: – Ты можешь не знать, но теперь ты не человек. Та ампула, которую ты так неосторожно раздавила в руке, содержала концентрированную кровь и суть высшего, и теперь ты одна из нас. Теперь ты больше не Иванова, теперь ты Олейро, птенец клана Шинайо, и лишь глава клана Шинайо вправе решать твою дальнейшую судьбу, исходя из твоих способностей и с учетом пользы для клана, а никак не ты сама.
– Но кто?.. Откуда?.. – смешавшись от столь обильного потока странной и, чего уж греха таить, страшной информации, я даже сбилась с шага, но Икуро не позволил мне остановиться и продолжил тянуть, так что пришлось возобновить движение.
Кстати, остальные тоже шли за нами, но не вмешивались в наш разговор.
– Ты все рассказала на допросе сама. Это задокументировано на носителе. И запомни… – Тут на меня посмотрели так серьезно, что я снова сглотнула. – Хочешь выжить и когда-нибудь стать самостоятельной – не спорь с главой. Никогда. Пришли.
Информация была настолько дикой и невообразимой, что я снова оставила свои слова и мысли при себе, предпочтя последовать не совсем глупому совету. Я уже давно знала: хочешь выжить, не перечь сильному. Намного проще затаиться, сделать вид, что смирилась, послушалась, что согласна с политикой главаря, и лишь тогда, когда появится «тот самый» шанс, сделать по-своему.
Сейчас я вообще ничего не знала и не понимала, а следовательно, не имела права даже на малейшую ошибку. Лучшее, что я могла сделать, – послушаться тех, кто умнее и, по крайней мере, информированнее.
Спасибо за совет, Икуро.
А затем другой бугай открыл дверь, и мы вошли в новую комнату. Она была чуть меньше зала суда. Тот же камень, те же светильники на потолке, но помещение разительно отличалось по стилю. Больше всего комната напоминала зал ожидания – широкие комфортные кожаные диваны вдоль стен, между диванов – журнальный столик со стопкой газет. На одном из этих диванов сидел темноволосый хмурый мужчина лет тридцати пяти. Стоило нам появиться в дверях, как незнакомец стремительно встал и не менее стремительно подошел к нам. Моему сопровождению достался лишь один-единственный вопросительный взгляд, тогда как меня осмотрели столь внимательно, словно вскорости собирались выпотрошить наизнанку. Брр!
– Результаты? – Голос был не слишком приятным, но властным, это было понятно сразу.
Вообще мужчина выглядел очень импозантно и представительно. И был очень похож на Димку… Те же темные волосы, тот же разлет бровей, тонкий нос, изгиб губ… только старше лет на десять и уже испорченный властью.
Отец? Брат? Гадко. Надеюсь, он не будет мне мстить за родственника-маньяка?
– Все подробности здесь. – Икуро вручил незнакомцу розовый камушек и кивнул на меня. – Виктория признана невиновной, все ее действия были направлены лишь на защиту. Как вы сами видите, Димитро успел укусить Викторию, а уже она сама смогла запустить процесс инициации. Один убыл, один прибыл – все в пределах допустимого. Теперь это ваш птенец.
– Птенец? – Мужчина снова устремил взгляд своих практически черных глаз на меня и неприятно усмехнулся: – Что ж, птенец, добро пожаловать в род Олейро, клан Шинайо.
И все?
Позволив себе всего секунду на раздумье, я послушно кивнула и предпочла уставиться в пол, а он снова усмехнулся. Хоть бы представился, что ли…
Молчание затягивалось, мои сопровождающие тихо и без слов прощания вышли, и мы остались одни. Еще несколько минут мужчина думал о чем-то своем, иногда скользя по мне взглядом, а затем кивнул сам себе и, указав рукой на другие двери, располагавшиеся в дальнем углу, приказал:
– Идем.
Как скажете, дядя.
Поправив сумку на плече, я почему-то подумала о том, что, как и шесть лет назад, снова нахожусь на распутье, причем с минимальным багажом. Тогда, в восемнадцать, когда мне выделили положенную сироте комнату в коммуналке и предоставили самой себе, у меня тоже была одна-единственная сумка с личными вещами. Вот только тогда я четко знала, чего хочу и чем буду заниматься, потому что прекрасно понимала: кроме меня, мне самой никто не поможет и никто не спасет.
Наверняка сейчас все то же самое, вот только условия мне пока неизвестны. И этот молчит…
Шли мы, кстати, довольно быстро, причем по намного более симпатичному и приятному взгляду коридору. Создавалось ощущение, что «там» действительно была тюрьма, а «здесь» – просто административное здание.
