Попаданец в Дракона - 5 - Владислав Андреевич Бобков
Поэтому, когда в каждое из тел поместили свой дух, и всё это было объединено вместе, то духи принялись править своё новое вместилище под те цели, ради которых их призвали.
Конечности плавились и порождали ставшие острыми кости, спины ощетинивались зазубренными концами рёбер, а головы втягивались внутрь тел. Элементалям не требовались глаза, чтобы видеть.
Получившиеся монстры, состоя из духов огня Аргалора и электричества Аргозы, оказались более чем опасными противниками. Их заострённые конечности без проблем резали гигантов, ответные же удары легко исправлялись. Стесанная ударами дубин плоть вставала на место, а сломанные кости вновь обретали прежнюю прочность.
Даже когда на помощь гибнущим холмовым великанам пришли их огненные старшие братья, ситуация не сильно изменилась.
Благодаря наличию относительно живой плоти духи обладали куда более крепким духовным якорем, а наличие сразу нескольких духов вместе позволяло довольно успешно бороться с безумием проклятого огня.
Конечно, заклинания огненных великанов всё равно наносили урон, но заметно меньший, чем должны были, ведь их противники были элементалями пламени, напитанными таким количеством энергии, что их собственная суть иногда подёргивалась, стремясь к разрушению.
Будучи одними из самых магически ориентированных созданий, драконы обладали поражающим воображение магическим резервом и скоростью его восполнения. За всю свою жизнь Аргалор лишь несколько раз сталкивался с проблемой нехватки магии.
Когда же на ритуал призыва тратят всю свою ману сразу два опытных в магии дракона, то получившийся результат способен доставить проблем даже сильным и старым магам.
Единственным минусом таких созданий, как говорилось, была их абсолютная неподконтрольность. Уже сейчас Лев чувствовал, как твари выходят из-под их контроля и жаждут прикончить уже своих создателей и мучителей.
Да и время существования духовных гибридов было довольно коротким. Они сжигали как свою суть, так и носителей, стремясь в полной мере реализовать своё стремление к насилию.
Пронесшаяся мимо орков тварь словно случайно взмахнула одной из лап и, походя, оторвала голову одному из зеленокожих. Боевые братья этого орка успели лишь моргнуть, как убийца уже скрылся в толпе медленно опадающих от ран великанов.
Не стояли на месте и сами драконы. Пользуясь отвлечением внимания великанов, каждый из них поставил себе цель за оставшееся время убить как можно больше противников.
Но если дети Маливен и Аксилия опирались лишь на свои природные таланты, пусть и усиленные драконьей яростью, то Аргалор с Аргозой подходили к делу творчески.
Используя подконтрольных им духов, они заставляли разрушительную магию драконьих выдохов изгибаться и наводиться точно на своих врагов, лишая их даже призрачного шанса увернуться.
Танцующие словно в танце молнии или кружащиеся в хороводе ослепительно горячие огоньки — все они жадно искали теплую плоть, чтобы впиться в неё и расцвести всепожирающими цветками пепла и агонии.
Не забывали они и о фиксированных духовных прорывах, создающих сжигающих всё и вся элементалей огня или топящих в камне духов земли. Взбудораженные обилием жертв духи только и ждали возможности, чтобы вырваться в реальный мир и начать править его под свои стандарты.
Тем не менее, даже несмотря на воспрянувших духов орков и силу драконов, великаны отказывались сдаваться.
Аргалор зашипел, почувствовав боль от воткнувшейся в лапу стрелы ледяного великана, прошедшей мясо и чешую аж насквозь. Стоявший на дальней стене одетый в рогатый шлем синекожий ублюдок оскалился и отдал преувеличенный поклон смотрящему на него разгневанному дракону.
Не отрывая взгляда от врага, Думов наклонил голову и принюхался к стреле, сразу же скривившись, уловив неприятный запах магии великанов. Сариана предупреждала своих детей на этот счёт. Там, где пуля даже сильной снайперской винтовки бессильно бы отскочила от магически усиленной чешуи, слабенькая стрела великана имела все шансы воткнуться и поранить.
За тысячелетия межвидовой борьбы гиганты немало поработали над своей сутью, вплетая сами в себя многочисленные «подарки» для того, чтобы уравнять шансы.
Так, кроме любви к клонированию, великаны обратились к магической генной инженерии, придав всей своей расе несколько невероятно полезных особенностей, вроде концептуальной ненависти к драконам. И хоть это впоследствии им аукнулось, но результаты тоже нельзя было отрицать.
Любой великан, способный достичь определенного уровня могущества, был способен активировать эту силу и ослабить естественную защиту дракона, дабы нанести свой удар.
Видимо, тот лучник гигант был каким-то вождём или десятником, раз он получил доступ к наследию своих давно сгинувших предков.
Вспыхнувший Игнис набросился на деревянное древко стрелы, начав его сжигать, в то время как Зара ухватилась за обратную сторону и рывком отбросила лишившееся наконечника древко и оперение.
Лев уже собирался раз и навсегда покончить с наглецом, когда ему пришлось уворачиваться от промелькнувшего сбоку наконечника полностью стального копья, по недомыслию называющегося посохом.
Ударившее следом пламя лишь бесполезно окатило морду и чешую красного дракона, заставив того вытащить голову из бушующего вокруг него взрыва и издевательски рассмеяться, выкашливая черные клубы дыма.
— Серьезно? Атаковать меня огнём? — в ответ огненный великан лишь сузил за шлемом глаза и, раскрутив посох, с силой обрушил его на бок дракона.
Фыркнув от развлечения, Аргалор высокомерно принял его на укрепившуюся чешую лапы, чтобы тут же зашипеть от боли.
Да, Аргалор вполне успешно заблокировал удар, но чего он не ожидал, так это того, что стальной посох мгновенно расплавится и сформирует на своём конце острое лезвие, погрузившееся в грудь дракону на десяток сантиметров.
Лишь инстинктивное высвобождение магии помогло Льву отбросить относительно слабого врага, что так небрежно почти добрался до его сердца. Получивший сильный магический взрыв в лицо великан был отброшен, но, встряхнув головой, быстро пришел в себя. Его полурасплавленный посох, подчиняясь командам хозяина, втянул в себя лезвие и вновь остыл, став обычной стальной палкой.
«Сейчас не время для высокомерия», — мысленно прошипел сам себе Лев, чувствуя, как всё его естество скручивается от одной только мысли о подобном. Это невольное сопротивление мгновенно привело его в ярость: «Я контролирую себя, а не мои инстинкты! Эти черти не какие-то там жалкие смертные, а те, кто вполне успешно убивал драконов на протяжении эонов! Я не могу позволить себе быть небрежным!» — раны от стрелы и копья болезненно ныли, но времени на их восстановление с помощью Эви пока не было.
Многие десятилетия, пусть и подзаброшенные в последние годы самоконтроля оказались не зря. Инстинктивное желание броситься на медленно приближающегося огненного великана уступило место холодному, расчетливому гневу.
Ещё одна свистнувшая стрела была быстро отбита кончиком хвоста, хоть Аргалор и не отвлёкся от мага гигантов. Лев отнюдь не забыл о своём
