Тать на ваши головы (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

– Предлагаешь, мне поселиться во дворце? В ее покоях? Здесь только одна кровать.

– Вот на ней ты и будешь спать! И ни слова о репутации. Твоя жизнь важнее, да и пора бы жениться, так что присмотрись – перед тобой настоящий бриллиант. Умная, сильная, красивая, еще и с редким даром.

– У нее жених есть. Твой брат.

– Этот ребенок вбил себе в голову, что должен жениться, после того как они провели вместе почти десять дней. Он же из Чистой сотни, которым и приближаться к женщинам нельзя, не то что разговаривать наедине, а тут представляешь десять дней в одной комнате, – его высочество аж хрюкнул от избытка чувств, – у них там и ведро общее вместо туалета было. Ну и свои байки он травил, не переставая. Ты бы видел его лицо, когда он признавался – красный был точно бурак. Словом, он нашел единственный выход из неловкой ситуации – жениться. Мол, они стали так близки, что только брак их спасет. Но я уверен, этот мальчишка ей не пара. Той, которая смогла взять ответственность за семью, не нужен балагур и весельчак.

–А я, значит, нужен? – в голосе князя явственно слышались сомнения.

– А у тебя единственный шанс выжить – стать нужным, чтобы она захотела тебя спасти.

– Ну спасибо, друг.

– Я же ради тебя стараюсь, Дарье, – с укором произнес высочество. – Неужели ты думаешь, я смогу выпустить мага жизни из-под присмотра? Чтобы ее захватили выжившие отступники и придумали очередной план для оживления своего мертвого короля?! Ты в курсе, сколько стран они перерыли в поисках нужного мага? Ко всем известным прорицателям обращались. Но мага жизни сложно отличить от обычного целителя. Единственное условие – это всегда женщина. Однако женщин полно и среди целителей, так что отступники потратили тридцать лет на поиски, но в итоге призвали мага из другого мира.

– Ты уверен?

– Я говорил с Тыгдлар. Упрямая старуха. Еле смог убедить рассказать хоть что-то. Похоже, отступники заручились поддержкой кого-то из божеств. Не удивлюсь, если платой стали ритуальные жертвоприношения.

– Тыгдлар еще во дворце?

– Нет, ушла к себе. Монеты я велел вернуть. Она все о каких-то пропавших детях говорила, так что я попросил Рольца разобраться. Не хочу привлекать к этому делу чужих. Тать пока не говори, не будем волновать.

– Ты не думал о том, что случится, когда она узнает, кто именно отдал приказ ее убить?

– Думал, – подтвердил его высочество, – и пришел к выводу, что оправданий у нас не много. Точнее, все они не извиняют того, что мы объявили на нее охоту. И потому об этом мы с тобой будем молчать.

– Но почему именно я должен стать для нее охранником? – проворчал, уже сдаваясь, Дарье.

– Потому что от нее зависит твоя жизнь, друг, а ты слишком дорог мне, чтобы я мог позволить тебя потерять.

Я видела князя каждый раз, когда открывала глаза. Выныривая из очередного сна, я ловила на себе его внимательный взгляд. Сначала расстраивалась – такой мужчина рядом, а я непричесанная, со следами подушки на лице, заспанная, точно сурок зимой. Из одежды – длинная ночная рубашка светло-бежевого цвета и максимальной степени закрытости. Из косметики – лечебные крема, которые мне наносили на ноги там, где кожа соприкасалась с кандалами. Потом расстраиваться устала и махнула рукой… Да и князю явно не моя привлекательность нужна, а что-то другое, иначе не маялся бы в сиделках.

Дарье был занудлив, когда дело касалось приема лекарств и чудовищно упрям в попытках накормить меня обедом. Правда, потом меня гладили по голове и называли умницей. И как-то само собой получилось, что половина широкой кровати стала принадлежать ему. На ней он лежал, читая какие-то документы. На ней, ругаясь и шипя, пытался писать письма почему-то левой рукой. На ней мы разговаривали, точнее говорил Дарье, а я лежала рядом, слушая его ровный и спокойный голос.

– Рольца жаль. Хороший парень. Ты, конечно, не виновата, но будет лучше извиниться за обман. Ему и так в жизни не сладко пришлось. Рольцу почти два года было, когда он потерял обоих родителей, так что мы с Далмаром, считай, его и вырастили. Его величеству не до воспитания было, а ее величество сильно болела после ранения мужа.

То есть мальчишка старше меня на два года. Занятно. А так и не скажешь. Я рядом с ним себя мудрой старухой ощущаю. Или здесь живут дольше и взрослеют позже или жизнь такая легкая. Впрочем, последнее точно не про этот мир.

– Но я рад, что Рольц ушел из Чистой сотни. Баловство это, против природы идти. Так что спасибо за то, что вернула младшее высочество домой.

Я не знала, что такое Чистая сотня, но если Дарье благодарил, значит, было за что. За дни моей спячки я выучила, что сиятельство слов на ветер не бросает. Интересно, кто его тогда по голове ударил и в канаве бросил. Спросила.

– Ты же понимаешь, что в этот мир попали не только честные и добрые люди? – нехорошо так усмехнулся князь. – Сначала, мы сражались плечом к плечу. Его величество даже наградил пару разбойников. Отчаянные ребята. Их храбрость нас здорово тогда выручила. Но когда закончилась первая битва и мы вернули Город под свою власть, оказалось, что честными людьми эта война их не сделала. В тот день, когда ты меня нашла, я проверял правда ли, что кое-кто из них продался отступникам. Хотел лишь понаблюдать, не взял охрану, а нарвался на сильного мага. Меня убили.

– Нет, – запротестовала я, – ты был жив.

– Я умирал, и если бы не ты, я был бы мертв, – его сиятельство предпочитал суровую правду без розовых пони. – Так что можешь просить любую награду.

– Не сейчас.

Сейчас я себя даже человеком не ощущала, так… панда с зачатками разума. Сонная, неуклюжая, в голове желе вместо разума. Мне для дела надо, как минимум, встать с кровати и начать думать о чем-то более серьезном, чем о привлекательном мужчине рядом со мной на постели, который по ночам оказывался под боком, а иногда я на него даже заползала, укладывая голову на твердое плечо. Инстинкт – страшная вещь.

Наверное, в глазах Дарье я была неправильной женщиной, без смущения относящаяся к его присутствию в постели. Да я в собственных глазах была неправильной: такой мужчина рядом, а я бездействую! Но от активности меня останавливала тактичность моего соседа. Спал он одетый в домашний костюм поверх одеяла и разве что меч между нами не укладывал ночью, старательно избегая интимных прикосновений. Так что заползала я на него с приятным чувством совершаемой пакости.

Надо отдать должное, князь от моих ночных заползаний в панику не впадал, а принимал их с чувством исполняемого долга. Иными словами, сиделка у меня была высокого уровня морали, и я начала подозревать, что после таких ночевок меня потащат под венец.

Спала? На плечо слюни пускала?

Бери ответственность, причем, на всю жизнь. Рольцу и меньшего хватило, чтобы орать о необходимости восстановления попранной чести через брак со мной.

Хм, интересно – а есть ли тут разводы?

Когда я не спала, мы разговаривали. Мне нравилось слушать его голос – ровный, спокойный и сказанное им казалось взвешенным, а не пустой болтовней. Нравилось замечать, как меняется его взгляд, бросаемый на меня от изучающего до задумчивого. Чудилось, что он теплеет, когда останавливается на мне. И уж точно не чудилась его забота: «Отвар недостаточно теплый. Подогреть». «Я же просил не делать это блюдо слишком острым. Заменить».

Мне казалось это невежливым – я даже своим сотрудникам задания в гораздо более мягкой форме раздавала, но слуги воспринимали все без малейших возражений, а на мои «спасибо, пожалуйста, будьте любезны» косились столь удивленно, точно я с ними по-русски разговаривала.

О себе князь рассказывал мало. Его отец погиб в первой битве за Город. Дарье был рядом, когда это случилось. Шестнадцатилетний подросток на поле битвы – дикость, но видимо ситуация была такой, что стар и млад сражались бок о бок. В самый тяжелый момент Дарье сумел закрыть раненного короля, приняв на себя второй удар. Наверное, эта смелость друга и вдохновила кронпринца на подвиг: подхватить меч отца, поднять и повести войско за собой. Было ему на тот момент четырнадцать. Совсем еще ребенок. Я даже зауважала Далмара, начиная осознавать, что за его дурашливым нравом скрывается совсем другой человек.