Боец: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Прибраться здесь действительно стоило. Если хозяйка и драила здесь что-то пару дней назад, то алкаши оперативно успели все засрать. Горы немытой посуды, какие-то разводы, еда засохшая на диване — в общем, как в хлеву.

— Ну… — Лена огляделась, тяжело выдыхая. — Постараюсь. Грязь, конечно, эти засранцы знатную развели, а у меня, как назло, у сестры день рождения сегодня.

Мою голову вдруг посетила одна любопытная мысль. Я к окну подошел, на улицу выглянул и свистнул Максимке, который пытался собрать все запчасти своего самогонного аппарата.

— Э! Сюда иди, Урфин Джюс.

Алкаш, понимая, что это я его кличу, вздрогнул, голову в плечи втянул.

— Не бойся, трогать не буду. Работенка для тебя есть.

Она покивал, в подъезд двинулся. Лена на меня вылупила глаза — немая сцена. Не поняла хозяйка, зачем я алкаша обратно зову, если только что под зад ногой из окна выкинул. Поймет сейчас. Максимка, испуганный совершенно, в квартиру всё-таки заглянул, не ослушался. Я пальцем поманил его к себе.

— Что, вредитель, кто в хате срач устроил, не в курсах? — спросил я и за плечи «ласково» приобнял. — Короче, Максимка, к вечеру тут надо прибраться, Лене помочь. Бери своих охламонов пропитых и организуй трудовой отряд. Справишься — считай, хозяйке не должен ничего. Еще сверху тебе, на догнаться дам.

— Мне такой помощничек сто лет не сдался, я лучше сама все уберу… — прошипела хозяйка, аж пунцового цвета стала от возмущения.

— Да пусть сама… — попытался было подхватить алкаш, понимая, куда я клоню. — Это дело бабское, я не…

Но запнулся, едва я его крепче обхватил.

— А я уже хозяйке сказал, что вы здесь все языком вылижете, ей на день рождения идти, а мне заселяться. Обманул я, что ли, хозяйку?

— Вылижем! Помогу, ща только мужиков поставлю на ноги…

— Слышала, Лена? Я ключи от хаты возьму, закрыться они не смогут, а дальше мы уже без тебя разберемся, день рождения сестры — это святое, вон Максимка тоже так считает, да? Да поставь свой агрегат, все одно на свалку ему. Вперёд, приступайте к общественно-полезному труду.

Макс головой отрывисто закивал. Ну и пошел своих корешей-собутыльников в чувство приводить. Дружки с тех пор, как я их в коридор утилизировал, принялись очухиваться — кряхтели там что-то за дверьми.

Лена меня под локоток взяла, в сторону отвела.

— Ты уверен? — скривилась она. — Они ж, только ты за порог выйдешь, либо забарикадироваться попытаются и ужрутся, либо из хаты то ценное, что осталось, вынесут. Знаю я таких.

— Доверять надо людям, хозяйка, — успокоил ее я. — Тебе-то что переживать, квартиру ты мне передала, взятки гладки.

— Ну смотри, тебе же с ними потом сюсюкаться, — после некоторого колебания согласилась Лена. — Держи ключи и делай, что хочешь! Мне правда к сестре пора, двойное тебе спасибо, кстати.

Она выдала мне ключи и пошла на выход, явно хотела побыстрее смыться, пока алкаши не вернулись. Я взглядом ее проводил.

— Ну че мужики, готовы к труду и обороне? — поторопил я этих синюшников.

На самом деле я преследовал более меркантильные цели, чем могло показаться на первый взгляд. Мужики эти, во главе с Максимкой, не были совсем уж пропитыми. Эти из числа тех, кого отмоешь, приоденешь — и вполне себе вид товарный появляется. Так что алкаши алкашами, а Макс с друганами мог мне в будущем понадобиться. Как? Не придумал пока, но преданных сторонников и дешевую рабочую силу в этом мире мне пора набирать. Вот и убраться их я просил для того, чтобы потенциал товарищей оценить. Насколько эти экземпляры надежные и сговорчивые.

В квартиру завалились все трое. Видок, конечно, у мужиков жуткий был — глаза косят, волосы торчат клочьями, самих из стороны в сторону бросает от выпитого. Не падают только потому, что друг за дружку держатся.

— Ты, Макс, за старшего, я, как темнеть будет, обратно приду и работу приму.

— Слышь, Гена, так этот козел нас мутузил? — зашептал один из алкашей, в меня мутными глазами всматриваясь.

— Я тебе дам — козел, Ваня! Ить…

Максимка на своего другана замахнулся, первым на ус намотал, что восстание против меня не стоит поднимать. Может, кольцо кладбищенских на руке разглядел?

— Это уважаемый человек… как вас зовут? Не спросил сразу, — продолжил он.

— Бойцом зови, — не стал я называть своего настоящего имени.

— Оно понятно, что боец, — сказал Гена, потирая шишку на лбу.

— Ты мужикам объяснил, что делать надо? — спросил я.

— Хату вылизывать, объяснил.

— Еще раз, ты, Максимка, остаешься за старшего. Это означает некоторую ответственность, понял?

Гена и Ваня забурчали, убираться они явно не хотели, а что хотели, так это в полубессознательном состоянии на полу лежать, отходняки у мужиков начались. Но вслух и прямо отказываться уже никто не стал.

— Ну че, погнали, мужики? — пожал плечами Макс.

И алкаши начали прибираться. Я пару минут постоял, посмотрел, как они грязную посуду собирают. Ну и уходить собрался. Но прежде к себе снова Максимку подозвал.

— Начудишь, яйца оторву, — подмигнул ему я.

— Ну опохмелиться-то можно? — Макс поднес друг к другу подушечки большого и указательного пальцев. — Чисто по децлу, тонуса ради.

— Если опохмелишься, то помимо яиц оторву голову, — улыбнулся я.

На том и сговорились. Но в хате я их все-таки запер. Замок простой, и изнутри тоже запирался только с помощью единственного ключа, который теперь был у меня в кармане. Пока же мужики в хате трудились, я пошел делами заниматься. Дел было по горло, но прежде всего я хотел отдать не закрытый должок девчонке-апеткарше, чтобы ее за недостачу не успели вздрючить.

— Садись, довезу куда надо, — сказал веселый мужичок с пышными усами и глазами хитрыми, как у кота Базилио. — Куда едем?

Я осторожно сел в зеленую «шестерку», пытаясь не помять цветы. Решил до Ленина бомбилу поймать, встал на Космонавтов, руку вытянул — куда с таким букетом по автобусам и трамваям шастать. И вот остановился мужичок, который «королей гонял», частник.

— На площадь Ленина, там аптека есть, недалеко от остановки.

— Как на Сельмаш ехать, что ли?

— Да я покажу.

— Сколько платишь?

— Шестьсот и поехали.

— Не-е, — опустил мужик усы. — Мало…

— Как хошь… — я сделал вид, что потянулся открывать дверь, чтобы выйти.

— Едем! — мужичок понял, что сейчас потеряет клиента, и сразу охотно согласился.

За сотку можно было на автобусе туда доехать, поэтому цену я не с потолка назвал. Нормальная цена для бомбилы, но ведь те всегда завысить норовят. Усевшись поудобнее на переднем сиденье, букет я поставил между ног. Цветы для аптекарши купил, рядом с продовольственным рынком целый павильон был — розы, тюльпаны. Я не жадничал, роз взял пяток. Не все ж к девчонке с пустыми руками ходить, пусть в такое время беспокойное хоть порадуется, а с меня не убудет.

Мужик, когда я его машину поймал, курил, а сейчас, видя, что мне сигаретный дым не нравится, окурок выбросил. Правда, сделал напоследок такую затяжку, что буквы на фильтре прочитал. И, как любой уважающий себя таксист, начал мне байки травить.

— У меня ж своя точка вообще, овощи-фрукты, у азербайджанцев покупаю, продаю, — завел он шарманку. — А это мне как раз на базу овощную ехать, дай, думаю, человеку помогу, это ж так, для души чисто — за баранкой.

— Ага, — слушал я вполуха, смотря в окно, все вы так говорите.

Все таксисты — обязательно успешные и состоявшиеся люди. У каждого бизнес, дело и прочие биржевые дела. А таксуют, конечно, для души… Знаем, слышали.

Впрочем, на этом разговор не закончился. Мы как раз проезжали плакат с рекламой «МММ», что дало водиле новую пищу для историй.

— Я ж в акции «МММ» вложиться думаю, говорят, они к новому году начнут на продажу выпускать… Сюда налево, та аптека? — отвлекся бомбила, едва площадь Ленина не проехав.

— Да, она самая.

— Говорю своей — вот заживем, куплю тебе сапоги! — хохотнул мужик, паркуясь рядом с аптекой. — А она — дурак, дурак! Какой там дурак, у меня чутье на такие вещи, как на овцу у волка.