Пустошь - Александр Олегович Анин
Четыре часа дороги (для тех кто любит много подробностей напишу, что всё это время седло натирало задницу) и снова на час остановка. Лошадям нужен отдых. На сырую землю садится или ложится было не охота и наёмники маялись бездельем, собравшись в кучки по интересам.
Довольно быстро появились вопросы и к Егору.
— Лекарь, ты девчатам нашим ложки железные продал, может и на меня найдётся? — спросил один из наёмников.
— Гони серебренный и будет и тебе ложка.
— А можно две?
— Два серебреных.
К концу часа все наёмники обзавелись нержавеющими ложками, а благородный танн с удивлением рассматривал выстроившуюся к лекарю очередь, но сам подходить не решился.
К вечеру опять заморосил дождь и готовиться к ночлегу пришлось под дождём. Ворон рядом щипал траву, а Егор собирал навес из тонких деревьев на пластиковых стяжках, периодически посматривая на вход в горное ущелье. От него их отделяла полоса леса и дорога.
В округе раздавались матюки, пытающихся разжечь огонь наёмников, но всё вокруг было сырым и упорно не хотело гореть.
Егор тоже собрал дров и, подсушив их магией быстро получил жаркое пламя, но прежде высыпал пару банок каши с мясом в котелок. Ждать, когда местные сварят ужин, он не хотел, а разогреть «вчерашнее» было вполне нормально.
К разгоревшемуся костру первыми прибежали солдаты с подмокшим факелом, и взяв огоньку, поспешили к своему навесу, под которым готовили пищу. Наёмники подошли толпой и принесли охапку хвороста, взамен взяв горящие ветки костра.
Подогрев еду Егор сидел на сухой подстилке и неспешно ел.
— Пустишь погреться, вымокли, пока дичь добывали — на Егора смотрели пять пар глаз лучниц.
— Да, пожалуйста.
Девчата и вправду были мокрыми.
— Как вы так вымокли?
— Барону дичь к столу надо, нам тоже, а в плащах не поохотишься, вот и приходится в лёгкой одежде бегать.
— И сменить нечем?
— Платья есть, но сам понимаешь.
— Понятно.
— А нам ещё ночью дежурить — добавила девушка.
— А как вы умудрились наёмницами стать? — задал интересующий его вопрос Егор.
— Да как? Чуть боль полвека в прошлое, наши славные деды отличились в битве и им и их потомкам был дарован статус вольных жителей королевства, ну а вольный человек всегда служит защите короны, а поскольку мы девки, то выбор не велик. А ты почему по миру гуляешь, а не служишь какому — нибудь господину?
— Да я сам вроде как барон и могу себе позволить погулять и мир посмотреть.
Лучницы изменились в лице.
— Да не переживайте вы так. Спокойно сушитесь и лучше молчите, что я благородный.
— Если честно, то это и так видно, ваша милость — заметила одна из девиц.
— И что выдаёт?
— Всё? Одежда у вас дорогая, обувь вообще вон какая, зубы у вас белые, конь знатный, да и не привыкли вы перед господами спину гнуть. Нет у вас той покорности, что присуща слугам и людям невольным. Страха у вас в глазах нет.
— Молодцы, наблюдательные.
— Да и вещи у вас дорогие, а вы им цены не знаете — продолжила перечислять лучница.
— Это вы про ложки?
Девчата кивнули.
— Я же вижу, что у вас всех с деньгами не очень, вот и поставил цену малую.
— За что вам и спасибо.
Наконец кашевары позвали всех за едой.
— Вам принести ужин, господин барон.
— Принесите, оставлю на утро.
Девчата побежали к кухонному навесу.
Дождь основательно замучил, и Егор воспользовался общей магией и раздвинул тучи. Подкинув в костёр дров он вышел на дорогу и начал прогуливаться по ней. Уже основательно стемнело и лагерь, выставив часовых, погружался в сон. Бросив заклинание сканирования в сторону леса Егор обнаружил одного наблюдателя и неспешно отправился к своей лёжке. Лучницы по прежнему сидели у костра и пытались подсушить размокшие сапоги.
— За нами наблюдают со стороны леса — коротко сказал он.
— Откуда знаете?
— Чувствую взгляд. Но там только один человек, так что если нападут, то ближе к утру.
— Придётся спать в пол глаза. Можно мы тогда тут с вами останемся, чтоб если что от огня стрелы запалить?
— Конечно, и убедительная просьба воспринимать меня не как «вашу милость», а просто как боевого товарища.
— А вы и мечом владеете?
— Конечно.
— Извините, спросила не подумав — смутилась лучница.
Всю ночь ждали нападения, но его не было и поднявшийся утром отряд продолжил путь.
Нападение случилось через пол часа движения. Арбалетный залп был из густой травы и никто не ждал, что с этого места нападение возможно. Выкосили сразу почти половину пеших латников, заржали раненые кони баронской кареты. Пока спешно выстраивалась оборона, нападающие перезарядились и второй залп тоже собрал свою добычу, но уже в рядах конников. Из травы поднялись люди и пешие латники побежали к ним, чтоб не давать безнаказанно расстреливать колонну. Когда уже должна была начаться сеча, нападавшие упали в траву, а через тридцать шаков встала ещё одна группа арбалетчиков и тут же встретила залпом подбегающую тяжёлую пехоту. Из всей цепи латников в живых остались двое, но не надолго.
— Егор попросил Ворона спрятаться и оголил меч. Наёмники приняли бой, а карету охраняли остатки конных латников. Барон с сыном тоже стояли с обнажёнными мечами, но в бой влезать не спешили. А вот Егор не стал отсиживаться и вклинился в сечу. Нападавших было в полтора раза больше и были они прекрасно вооружены и обучены. Десять минут боя и Егор остался один против двадцати. Магию в ход он пока пускать не хотел.
— Сдавайся и мы примем тебя в свой отряд — прозвучало предложение.
— Сдавайтесь и я убью вас небольно — сказал в ответ Егор, и ожедать ответа не стал и, с криком:-«Ага, попались!», ринулся в атаку.
Битва была долгой и знатной, но когда под его мечом рухнул последний воин он увидел, что карета стоит с распахнутыми дверцами, латники лежат на дороге и только их кони разбежались по лугу, да и то не все.
— Твою мать! — выругался он и направился к карете.
Из всей толпы, что охраняла карету жизнь теплилась только в мальчишке, баронете. Он был ранен арбалетным болтом чуть выше сердца и уже имел очень мутный взгляд.
Выдернув стрелу Егор наложил на него трижды малое исцеление.
Паренёк потерял много крови и был бледен. Егор расстегнул застёжки нагрудника и стянул с парня рубаху. Рана затянулась и на груди красовался шрам, который Егор оставил специально.
Затащив баронета в карету, он положил
