Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей

По мере перелистывания страниц я затеял дискуссию с Незлобиным на тему, насколько нам хватит топлива. Мнения кардинально разделились, но спор решился быстро.

Открыв очередную страницу, я увидел на ней кучу циферок типа веса, длины и прочего и стал искать, сколько же жрет этот монстр. Трижды перечитал “Контрольный расход топлива на 100 км, 48л”. Нихрена себе.

— Ог.., тьфу, Леонид, ты поаккуратнее дави тапку-то. Знаешь сколько эта штука жрет — я еще раз перечитал, для верности проведя по строчке пальцем — 48 литров на 100 километров.

— Так то наверное по асфальту, а мы по грязюке ползем. Наверняка больше.

Урал и правда ревел дай боже.

Затем мой взгляд опустился еще ниже и я почувствовал себя обманутым в самых лучших мечтах. Ведь буква Д на обложке! Я на всякий случай еще раз перевернул и проверил.

— Лень, а ведь у нас не дизель. У нас — я с выражением прочитал — 8-цилиндровый бензиновый карбюраторный с жидкостным охлаждением. Понимаешь, бензиновый!

— Саш, а какая разница? — Незлобин тоже вспомнил о наших новых именах

— Ну бензин горючий. От любой спички или искры вспыхивает. А солярка нет. Безопасней. Ну и бензин в хозяйстве полезней.

— А, теперь понятно, почему староста так жался. Мы считай его разорили.

Немного полистав книгу туда-сюда, я наконец-то нашел, что значит буква Д. Без нее крыша кабины матерчатая. А с буквой — полностью металлическая, как у нас. Вот ведь секретчики хреновы, готовы запутать даже в такой мелочи.

Дальше я уже листал книгу бездумно, задерживая взгляд на казавшихся интересными картинках и с выражением цитируя Незлобину наиболее приглянувшиеся мне места. Просвещал так сказать.

В момент моего рассказа Огоньку о том, что оперение бывает не только у птиц, но и в машинах, наш урал взревел громче обычного и остановился. Реально, как будто какой-то великан просто взял и потянул нашу машину назад.

Выматерившись, Незлобин со скрежетом шестерен воткнул заднюю и газанул. Кроме как легкого подергивания грузовика, это действие завершилось ничем. Дальнейшие действия, вроде кручения руля, давки педалей и дерганья ручек не привели к изменению ситуации. Уже догадываясь что случилось, я открыл дверь и свесился, чтобы поглядеть на колеса. Колеса вращались, что передние, что задние. Но мы никуда не ехали.

— Застряли — выпрямившись назад, я сообщил очевидное.

Леонид-Огонек перестал терзать машину и мрачно посмотрел на меня. А чего я? Я “не такая — я жду трамвая”. Поняв, что ругать надо только себя, Незлобин заглушил двигатель, открыл дверь и выполз на подножку. То же самое повторил и я. В кузове встал китаец и молчаливо смотрел, переводя взгляд с одного на другого.

Вокруг нас была лужа. Нет, лужища. Этакая царица всех местных водоемов и претендентка на звание “грязнючее и взбаламученное озеро”. Колея сзади еще угадывалась, но быстро становилась практически неразличимой.

— Ничего, выберемся. — преувеличенно бодро сообщил всем Незлобин. — ведь у нас в жопе что? — он вопросительно поднял брови

— У нас в жопе все, от мозгов до сердца

— Это у фотокорреспондентов все там. А у нас в жопе лебедка.

Я полистал книжку. Есть такая. В теории

— Эй, Хуй, глянь пожалуйста, есть под кузовом сзади катушка с тросом?

— Я Хуэй! — китаеза подошел к заднему борту, и как-то хитро зацепившись за него, свесился и через пару секунд сообщил, что да, видит.

После краткого пересказа правил работы с лебедкой из книжки, Незлобин-Леонид вместе с китайцем скинули штаны и полезли в грязь. Ну а я, как самый начитанный, ориентируясь на их крики “давай” и “стой” начал дергать рычаги и давить педали.

Лебедка работала просто прекрасно. Она быстро выплевывала трос и точно так же быстро втягивала его назад. Проблема была всего одна: трос просто не за что было зацепить достаточно хорошо, чтобы хватило усилия для вытягивания машины. Мы довольно быстро повыдергивали с корнями все деревья, до которых смогли дотянуться. Пробовали обматывать трос вокруг сразу трех или четырех стволов, но все они вылезали из земли как подорванные, стоило чуть появиться нагрузке. Нет, в результате у нас были успехи и машину мы все-таки смогли сдвинуть назад. Сантиметров на 20.

— Пиздец — резюмировал Огонек, забираясь в кузов после очередной неудачи — Нужен “якорь”. А взять его негде.

— Да, товарищи, ситуация не приятная — внезапно поддержал его наш узкоглазый попутчик- давайте я приготовлю поздний обед, а потом мы все еще раз попробуем.

— Валяй, бери что хочешь — разрешил я, перелистывая книгу в надежде найти абзац “когда все плохо, сделайте так-то”.

Перекусив чем послал китайский бох — варево я-ля кулеш, Незлобин решил пройтись вокруг лужи и посмотреть, вдруг чего полезного найдется для нашей ситуации. Хуй напросился с ним.

Каких-либо внятных мыслей у меня не было, поэтому я остался сторожить автомобиль и продолжил листать книгу.

Вздохнув и оглядевшись по сторонам, я открыл руководство с начала и продолжил искать подсказки. Прочитав “успешное преодоление труднопроходимых участков пути возможно только при умелом управлении всеми механизмами автомобиля” я от души выматерился. Хорошо этим писателям, написали красивую фразу и деньги срубили, а мы тут в ебенях мира червяков на свою жопу ищем.

Но дочитав до “для преодоления труднопроходимых участков следует установить давление воздуха в шинах и скорость движения в соответствии с указаниями в таблице” я резко поменял свое мнение. Нет, предки умные, это мы тупые.

Перелистнул назад, на страницу где картинка с кабиной, я нашел манометр и посмотрел на стрелку. Она четко указывала на цифру 4. Вернулся назад к таблице. Для езды по асфальту надо было держать три с копейками. А по грязи полтора или даже половинку. Выходит, что у нас гораздо больше. Видимо вьетнамцы решили, что больше — не меньше. Или вообще не пасли эту тему.

Решив довериться инструкции, я нашел около руля рычажок и сдвинул его вправо. Тут же протяжно зашипело и стрелка манометра, дернувшись, поползла против часовой стрелки. Я следил за ней как кролик за удавом, боясь пропустить нужные показания. Наконец я вернул рычаг в прежнее положение и выдохнул. Показания были ровно посередине между цифрами 0,5 и 1.

Волнуясь, я завел двигатель, выжал сцепление, включил заднюю передачу и зачем-то зажмурившись, начал потихоньку отпускать сцепление. Чуть добавив газу, я буквально всем телом почувствовал, как грузовик провернув колеса, качнулся и начал медленно пятиться назад. Приоткрыв один глаз и убедившись в том, что это у меня не глюки, я радостно заорал что-то на первобытно-мужицком языке, окончив на выдохе емким “бля”.

Выбравшись из лужи, я выключил передачу, потянул на себя протрещавший ручной тормоз и заглушив двигатель, выпрыгнул наружу. Оставаться на одном месте из-за булькающего между ушей адреналина было просто невозможно. Я снова запрыгнул на подножку и топая по кнопке сигнала попытался изобразить что-то победное.

Вроде у меня получилось, так как через пару минут я радостно наблюдал одинаково вытянутые физиономии Огонька и китайца. У Хуя вроде даже глаза приоткрылись.

— Ну, товарищ, что говорит великий Мао по такому поводу? — радостно улыбаясь, я обратился к китайцу

— То, что мыслимо, то осуществимо. — с легкой запинкой ответил он.

— Вот, мудрый человек плохого не скажет — спрыгивая с подножки, согласился я — Слушай, а это правда, что ваш Мао переплыл Янцзы в притопленной ванне, которую тянули его соратники?

Тут надо было видеть, что случилось с Хуем. Он весь взвился, затараторил, размахивая руками. Его русский тут же стал совсем невнятным.

— Что это ты с ним сделал? — ткнул меня локтем Незлобин

— Сломал случайно — видишь как разоряется…

— А про Мао это правда?

— Хуй его знает — тихо, на ухо Вене ответил я — В смысле не наш Хуй, а вообще… Слышал слух, что старичок-то еще тот фокусник.

После того, как китаец сто раз заверил нас в ошибочности представлений о Великом Кормчем — вот так, два раза с большой буквы, и успокоился, мы с Огоньком молчаливо приняли китайца в наш междусобойчик. Во-первых, пережитые совместно трудности объединяют. Ну и было немного совестно за то, что потоптались по святому для него.