Последний реанорец. Том III (СИ) - Павлов Вел

Понятно откуда растут ноги.

— А теперь прошу тишины. Пока наших девушек приковывают к мишеням, хотелось бы указать правила. На самом деле, их не так много! Само собой на самые крайние случаи у нас присутствуют магиня жизни! Первое! Каждому мужчине даётся четыре ножа, то есть четыре попытки, и чем ближе он будет расположен к телу девушке, тем лучше. Будьте осторожнее, господа, со своими партнёршами, и да, магия и сила духа дозволяется. Но если раните наших прелестных дев, выбываете сразу, — и тот завертел в руках один из ножей. — Второе! После каждого броска, двое наихудших будут исключаться. И третье! Между двумя оставшимися храбрыми мужами состоится суперигра. Им выдадут пять ножей и условия останутся те же. И наилучшему метателю достанется приз! Итак, мы начинаем! Прошу тишины!

Все как по мановению руки медленно стали замолкать с интересом поглядывая на происходящее.

Девушки к тому времени уже были прикованы к мишеням бутафорскими цепями, причем Прасковья была прикована у самого края. Смазливенькие танцовщицы к тому времени уже стали выносить к каждому участнику на подносе орудия.

Всё бы ничего, но стоило мне коснуться ножей и ощупать их, то хотелось моментально и во весь голос рассмеяться.

Ножи были не только самой дрянной ковки, но и сталь по качеству напоминала дерьмо беса. К тому же они были абсолютно разбалансированы и непригодны для метания. Да что говорить, ими даже хлеба ровно не нарежешь! Кузнецу еще надо умудриться такое провернуть. Хотя сама кромка была остра, как и остриё. Видимо, чтобы принести как можно больше страданий моей партнерше.

Бездна, и это всё? Детские шалости и мелкие пакости, это потолок того, на что смогли сподобиться Акинфов и Воронцов? Представить меня публике, а после посмотреть, как я опозорюсь перед всем клубом у всех на глазах? Мелко, очень мелко. Хотя, если они прощупывают так почву подо мной, то такой вариант я еще могу принять.

Трепещи Ракуима! Да я огрызок карандаша и кусок ветки закрытыми глазами метну точнее, чем эти шелудивые псы самые филигранные ножи. Хорошо, пусть будет так. Сейчас развлечемся.

— Первый бросок! — внезапно выкрикнул ведущий.

Бросал нож я в ленивой манере, глядя точно в благосклонные глаза Прасковьи, и тот вонзился в паре сантиметров от левой лодыжки.

Но уже через миг раздался один сдавленный вскрик и один громкий «ой». Один из участников промахнулся, и нож угодил девушке по пальцу, а второй, его лезвие полоснуло по бедру, оставив глубокую царапину.

Да и Акинфов справился вполне отлично… для слабака, но нахмуренный взгляд он бросал на меня и мой нож.

— Похоже, имеются двое выбывших, — громко выкрикнул голос. — Девушек попрошу подойти к целителям, а уважаемых господ удалиться со сцены. Надеюсь, в другой раз у вас получится лучше.

С кислыми минами и под недовольные взгляды своих спутниц все названные лица удалились.

— Второй бросок! — резко скомандовал ведущий.

Моё орудие теперь оказалось рядом с коленом Прасковье, да и сама девица была спокойна и лишь слабо улыбалась, её, по-видимому, тоже забавляла эта ситуация.

К тому же с каждым броском публика начинала бесноваться всё больше.

Как ни странно теперь было только одно лёгкое ранение, но один из участников просто смазал своим ножом и тот вонзился в полуметре от девушки. И те подобно первым удалились восвояси.

— Третий бросок!

Рука уже намеревалась выкинуть нож в нужном направлении, но перед самым броском реанорское чувство ощутило слабые колебания магия ветра. Причем колебания явственно доносились от самого… ведущего. Они были настолько слабы, но действенны, причем без натренированного восприятия их и не заметить.

Теперь всё становится на свои места.

Бездна, как грязно! Так грязно, что сейчас расплачусь. Но… тщетно. Вы не с тем связались, недомерки шелудивые.

Хватило одной секунды, чтобы скорректировать бросок и немного усилить его. И тот вонзился в сантиметре от хрупкой талии Прасковьи, войдя в мишень почти наполовину лезвия. Уже в следующий миг до ушей донеслись сразу четыре сдавленных стона девиц. Но раны были не смертельные, там были лишь глубокие порезы.

— Надо же! Что же это такое творится?! — заголосил с наигранным удивлением ведущий и под сочувствующие вдохи и гам зрителей сразу несколько девушек и виновато выглядящих парней удалились со сцены. — Сразу четверо проигравших. Вот так номер! Если сильно ранены, то прошу всех к целителю!

Но самые удивленные и пышущие гневом лица были у Акинфова и Воронцова. Хватило беглого взгляда, чтобы это понять.

— Видимо, суперигра состоится быстрее, чем все ожидали. Дамы, попрошу вынести новую партию оружия, — с улыбкой произнес ведущий, подходя ко мне и Роману. — Господа, кто будет метать первым?

— Уступаю этот шанс Роману Игоревичу, — громко изрёк я. — Пока пальцы еще теплы.

— Весьма благодарен, — кивнул тот, скрывая недовольную гримасу за улыбкой и мимо проходя, подхватил с подноса пять ножей.

Глубоко вдохнув, тот стал их метать последовательно один за другим. От такой неожиданности на лице Травиной мелькнула паника, но секунд десять спустя, зал затих, а после взорвался аплодисментами, и та облегченно выдохнула, все ножи были на своих местах и в абсолютной близости от тонкого девичьего стана.

— Княжич Акинфов оправдывает своё мастерство! — выкрикнул пылко ведущий, перебивая восхваляющие возгласы. — А теперь пришла пора взяться за дело нашему уважаемому столпу империи!

В зале вновь возникла тишина и в момент смены наших мест, я оказался прямо напротив парня, а злорадная ухмылка сама по себе заиграла на губах и, проходя мимо, я шепнул этому прохвосту на ухо свои истинные мысли:

— Не знаю, Акинфов, чья это была идея, твоя или Воронцова, но выглядит всё до безобразия жалко. Неужели у вас яйца отсохли, и вы не смогли просто бросить мне вызов? А если будете путаться под ногами, раздавлю обоих как насекомых. Запомни, кухаркин сын, противников устраняют не так. То же самое касается завоевания девичьих сердец. Теперь раскрой пошире глаза и смотри внимательно, а после можешь бежать передавать эти слова кому угодно…

После моих слов от парня так и повеяло злобой и ненавистью, кулаки сжались до хруста в суставах и, смерив меня брезгливым и презрительным взглядом, тот прошел мимо.

— Я запомню это, шваль, — сквозь зубы процедил он. — Не забывайся, простолюдин, ты падешь, а Трубецкая станет моей.

Но на его выпад я лишь с довольством обнажил зубы.

Новые ножи были аналогичные старым, если еще не хуже, но на все эти жалкие потуги я лишь ухмыльнулся и поднял взгляд на ведущего:

— Нужно еще три.

— Надо же, граф Лазарев требует еще! — выкрикнул весело тот, оглядывая затихших зрителей. — Дамы, попрошу еще три таких же орудия.

Бездна, да тут прямо-таки целая группировка против меня. Становится до невозможного весело.

Ножи были идентичные предыдущим.

Каждое лезвие легло точно между пальцами и, отойдя к краю сцены, дальше, чем это было необходимо, я дерзко усмехнулся омрачившемуся Воронцову, и немного погодя прислушался к себе. Слабые потоки ветра вновь активизировались, но мне уже было плевать.

Левая рука легла на магический резерв, а правая окуналась в алую субстанцию.

Все восемь ножей вспыхнули силой духа и тотчас наэлектризовались алой молнией.

В последний момент я весело подмигнул Прасковье, и та ответила мне лучащимся от азарта взглядом.

Глаза закрылись мгновенно и, обернувшись спиной к мишени, я не глядя, метнул ножи все и сразу.

До ушей донеслись восемь последовательных звуков, звон разрубаемых цепей, а тишина зала взорвалась небывалыми ранее овациями и криками. И медленно обернувшись, обнаружил все восемь орудий для убийства на своих местах. Три были между пальцами боярышни, два красовались у шеи с обеих сторон, и еще три полностью освободили от бутафорских оков руки девушки, вонзившись в миллиметре от запястий и разрушив звенья.

— МАТЕРЬ БОЖЬЯ!!! Вот на что способны столпы империи, дамы и господа! Поприветствуем нашего ПОБЕДИТЕЛЯ! — заревел раненым зверем ведущий. — А его приз ждёт его на улице! Кабриолет лимитированной серии «Чайка».