В Новый Свет (СИ) - Птица Алексей

— А я про тебя и не говорю. Завтра скажете, а я пока займусь командой своего фрегата. Согласитесь вы или нет, мне всё равно до Испании доплыть надо.

На том и расстались. Русичи ушли на коч, а я занялся своими делами. Мне ещё нужно было продать тартану и набрать команду на фрегат, пусть и из голландцев. День прошёл в беготне и заботах. Вечером следующего дня ко мне явилась делегация русичей. Вперёд выступил всё тот же Иван.

— Боярин, долго мы решали и сумневались, правильно ли мы поступаем. Решили, всё же, уплыть к себе домой, но не все. Прав ты оказался, боярин, двое из наших решили остаться с тобой. Эх, молодость-ветреность! Милы им приключения, да и дома никто не ждёт: ни девка, ни сродственники. А коли и ждёт, то уже и видеть не захочет.

— А кто такие?

— Афанасий и Арсений.

Вперёд выступили два молодых парня. Один, тот, что звался Арсением, оказался тем белоголовым парнем, который был рулевым. Простое, чуть наивное лицо, нос картошкой, грубые мозолистые руки и ясный взгляд серых глаз сразу приковывали внимание.

Второй, которого звали Афанасием, был кряжистым русоволосым парнем с хваткими руками, зелёными глазами и какой-то мрачной решимостью во взгляде.

— Подойдут, — сказал я, — назначу вам жалованье и буду учить морскому делу.

Иван замялся.

— Ты говорил, боярин, что собираешься облагодетельствовать нас.

— Говорил. Что хотите?

— Коч мы продадим, но денег не хватит на путешествие до дома.

— Сколько надо?

— Дык, талеров десять, этого должно хватить на дорогу. Мы поделим их на всех.

Я задумался, с одной стороны, можно дать им эти десять талеров. Сумма большая, но недостаточная. Слишком тяжёл и непредсказуем путь домой.

— Десяти вам не хватит, даже с учётом продажи вашей шаланды. Вы мне помогли, и я вам помогу. Вот вам пятьдесят талеров, разделите сразу на всех. Только не пейте в дороге, пропадёте…

— Не пьём мы больше, — насупился Иван. — То от безнадёги было, а не по желанию. Спасибо тебе, век не забудем доброту твою и ласку. Как тебя звать-величать-то? В церкви поминать тебя будем. Чтобы и здравие, и счастье всегда с тобой было.

— Я граф Эрнандо Гарсия, по прозвищу Филин. Филином и зовите в молитвах. Молитесь за Эрнандо Филина, русского испанца. Ну, тогда прощевайте!

— И ты прощай, Эрнандо Филин. Все пятеро поклонились мне в пояс и, забрав деньги, ушли.

Остались на фрегате только лишь Афоня и Сеня, и хорошо, что хоть кто-то. То, что молодые парни оба приняли предложение, меня очень порадовало, всё не один, да и парням будет лучше. Всё же, надо мне кому-то и доверять.

Через неделю я смог набрать в команду двадцать человек, собрав всех бывших в порту испанцев и ещё несколько человек самого разного рода и племени.

Абордажную команду и пушкарей я набирать не стал. Обученных канониров здесь не найти, а брать с собой наёмников было нецелесообразно. Я не собирался вступать в бой при переходе в Испанию.

Тем временем фрегат оказался уже полностью готов сойти со стапелей и покинуть верфь. Под него подложили брёвна, и корабль, величаво качнувшись, заскользил по стапелям в воду.

Бухнула вода, разойдясь широким кругом от корпуса фрегата. Сам фрегат немного проплыл вперёд и остановился, закачавшись на мелкой волне. Не сдержав восторженных эмоций, я прокричал на нескольких языках боевой клич. Кричали все: и моя команда, и плотники верфи, и сам хозяин Олаф ван Сваан.

Расплатившись окончательно с ним за фрегат и вручив сверху небольшую премию, я вместе со всей командой поднялся на палубу. Но корабль должен пройти церемонию спуска на воду. С этой целью я решил проделать даже все возможные церемонии. И найденный католический священник с большой торжественностью провёл молебен, посвящённый спуску корабля.

После молебна, наполнив серебряную чашу сухим белым вином, я прочитал молитву и пропел несколько магических арий, а потом отпил из неё ровно половину. Остаток вина выплеснул на палубу, на все четыре стороны и четыре румба компаса: норд, ост, зюйд и вест. Оставшееся вино вылил в море.

Не успокоившись на этом, я со всего маху запустил бутылку самого дорогого красного вида в нос корабля. Бутылка, ударившись о твёрдую деревянную обшивку, разлетелась зелёными осколками, а вся тёмно-бордовая ароматная жидкость растеклась борту. Шансов не разбиться не было, ведь она летела с магической скоростью. После проведения церемонии можно было и отчаливать.

Фрегат поднял трюмсели, бом-брамсели, брамсели и кливера на всех трёх мачтах и медленно заскользил в сторону моря, дав прощальный залп из носовой пушки. Резкий порывистый ветер шевелил мои волосы и колол обожжённое лицо холодными порывами. Но я не замечал его промозглости, а был счастлив и не скрывал этого. Я смог, я добился, я купил свой собственный корабль!

Сделал то, к чему стремился чуть ли не с первого дня пребывания в этом мире. Теперь нужно было не только сохранить корабль, но и двигаться дальше и дальше, создавая целую эскадру. И пусть этот мир вздрогнет. Тот, кто господствует на море, тот будет управлять и миром.

Но такая сложная задача может и не получиться. Но я постараюсь приложить к этому все силы и буду идти дальше. С такими радостными мыслями я простоял на палубе весь день, вглядываясь в линию горизонта.

Встречные корабли старались обходить стороной наш быстроходный и прекрасно вооружённый фрегат, и правильно. Фрегат шёл очень ходко, стремясь в Испанию, и с каждым днём я ощущал, что впереди меня ждут не только разные приключения, но и безусловно приятные события. Но не будем торопить жизнь, она всегда напомнит о себе и так. Бросив ещё один взгляд на простирающуюся водную гладь, я ушёл в свою капитанскую каюту отдыхать.

Арсений сразу стал моим доверенным лицом, а Афоню я стал учить канонирскому делу, надеясь, что он скоро сможет добиться уровня главного канонира корабля. Арсению же предстояло стать шкипером, если справится, а если не справится, то мастером парусов, что тоже было необходимо. Испанцы — это, конечно, прирождённые моряки, но канониры из них не очень, словом, артиллерия — это не их преимущество.

Ла-Корунья встретила нас солнечным теплом. Весна уже была в самом разгаре, скорее, даже подходила к концу, и в воздухе уже чувствовалось приближение лета. В порту я набрал испанских моряков и, расплатившись, уволил на берег тех, кто мне не понравился. Мой фрегат «Дело принципа» после недельной остановки в порту Ла-Коруньи направился в порт Кадиса.

И спустя три дня мы уже входили в гавань Кадиса, где, бросив якорь на рейде, спустили шлюпку. Вместе со мной туда уселись шесть гребцов и Арсений, в качестве моего ординарца.

Несколько мощных гребков, и шлюпка заскользила в сторону близкого берега. Спрыгнув на пирс, я сразу направился в город. Моей целью был монастырь святого Лаврентия, и там меня должны были ждать, как сказал мне Роберто Беллармини.

Всё так и оказалось. Меня ждали и, скажем так, были изрядно удивлены. Один из монахов провёл меня в одну из келий, и почти сразу удостоил аудиенции настоятель монастыря падре Игнасио. Это был пожилой седовласый мужчина с сухим невзрачным лицом и выразительными карими глазами. Увидев меня, он качнул одобрительно головой и заговорил.

— Я слышал о вас, граф, но не предполагал, что вы настолько молоды. Его Святейшество обязал меня организовать приём и размещение людей для поступления в морскую инквизицию. К нам начали стекаться со всех сторон желающие, но пока их мало. Его Святейшество указал, что надо людей искать, но не усердствовать в этом, потому как вы могли и не объявиться, а то и погибнуть. Тогда все усилия были бы потрачены впустую. Вы согласны со мной, юноша?

— Да, падре, — я слегка поклонился. — Я и сам не знал, чем закончится поездка в Амстердам. Приключения нашли меня и там.

Падре утвердительно качнул головой.

— Я вижу, граф. Судя по магическим ожогам на вашем лице, вы сражались с магом огня?

— Возможно, он не представился. А может быть, что у него был мощный артефакт и боевой амулет.