Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов
– Сам к нему загляну, – ответил я, энергично работая ложкой. – Ты лучше скажи: как это у тебя получается такая вкуснотища?
Колин заглянул в мою тарелку.
– Это рецепт Жанны. Вернее, её бабушки, но присматривает за приготовлением сама Жанна. Бесценная жена кому-то достанется!
– Бесценная, – согласился я, – и дерётся здорово.
Колин так захохотал, что сидящие за другими столами обернулись к нам.
– Это верно. За себя она тоже может постоять.
– А как поживает Жозеф?
– Нормально, наверное. О жизни королевского волшебника до нас мало что доходит. Есть слухи, что назревает что-то малоприятное с лесным народом, а разрешать задачу придётся Жозефу.
– Что это за лесной народ?
– Ты откуда свалился? Лесной народ – это эльфы, феи, гномы.
– Я почему-то думал, что гномы живут под землёй.
– Нет, под землёй они только работают. Во всяком случае, в наших краях.
– Крис часто наезжает?
– Да обычно через день. Может, завтра будет.
Наконец отваливаюсь от тарелки и лезу в карман.
– Ладно, пойду, прогуляюсь до Льюиса. Вот две дексты, Колин. Не за это королевское угощение, а в счёт будущих расходов. Чтобы каждый раз не возиться с расчётами. Да и вдруг внезапно придётся уехать. Не люблю оставаться должником. Скажешь, когда кончатся.
– Договорились.
Встаю из-за стола и выхожу на улицу. Красота! Солнышко припекает, с моря свеженький ветерок, в животе благость, в голове ясность и настроение слегка подогрето изумительным вином. Самое то, чтобы в гости сходить. Поворачиваю налево и иду, поднимаясь вверх по Рыночной улице. Вот и поперечный переулок с ножницами на углу. Ателье Льюса. На другой стороне улицы длинная очередь за чем-то. Одни мужчины. Захожу к Льюису. Он мрачно сидит за прилавком с выражением безысходности на лице. Увидев меня, всплёскивает руками, вскакивает как на пружинах и прямо-таки бежит ко мне, огибая прилавок.
– Синьор Серж, синьор Серж, как вы вовремя! Мне так вас не хватает, так не хватает…
Льюис даже сбивается с голоса от избытка эмоций.
– Успокойтесь, Льюис, возьмите себя в руки. Может, пригласите меня куда-нибудь присесть, предложите кофе или чай.
– Ай, конечно-конечно, какой я остолоп! Давайте пройдём в дом. В столовой удобно поговорить. Присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас распоряжусь, – и вылетает за дверь.
Буквально через полминуты влетает обратно с каким-то мешочком в руках. Грохает его со звоном на стол.
– Кофе сейчас будет. А это ваша бесспорная доля, синьор Серж, за два месяца. Двадцать процентов – сто тридцать декст. За третий месяц итогов ещё не подводили.
– За что?
– Как за что? – теперь уже Льюис, похоже, не понимает меня, – за использование модели. Какой успех, какой успех! Мы не справляемся с заказами.
– А я и забыл, – хотя на самом деле слегка ошарашен. Похоже, в этой стране устное согласие равносильно письменному договору. Вспомнил купчую на дом и прочее. Видимо не везде, но, тем не менее.
Служанка вносит поднос с кофейником и чашками. Льюис разливает душистый кофе.
– Вы знаете, синьор Серж, всё в прошлый раз произошло в такой спешке, что мы не оговорили распределение прибыли. Поэтому я позволил рассчитать вашу долю по обычной практике в таких случаях. Но такой успех, такой успех! Если вы захотите пересмотреть условия в сторону равных долей, то я протестовать не буду.
– Не нужно ничего пересматривать, Льюис. Ведь вся работа ваша.
– Спасибо, синьор Серж, спасибо. И вот теперь я в полной растерянности и панике. Всё рушится буквально из-за пустяков.
– Что рушится и почему?
– Я так взволнован, так взволнован. Вы видели очередь на той стороне улицы?
– Видел.
– Я снял противоположное здание и использовал его под расширение мастерской. Нанял ещё портных и швей, взял учеников, закупил ткани, нитки, пуговицы. И вдруг – бах, оказалось, что шить нечем. Пропали из продажи иголки и мелкий пошивочный инструмент. Есть от чего прийти в отчаяние!
Работникам приходится приходить утренними, дневными и ночными группами и передавать друг другу один и тот же инструмент. А иголки ведь ломаются. Сами понимаете, какое положение. Заказчиков всё больше и больше, а обслуживать мы можем всё меньше и меньше. Через несколько дней вообще всё остановится. Синьор Жозеф сказал, что вот если бы вы были в городе, то наверняка что-нибудь придумали бы. А вас всё нет и нет.
– Синьор Жозеф несколько преувеличил мои способности и возможности – вот уж спасибо скажу ему при встрече! Так куда же и почему пропали иголки?
– Иголки – инструмент тонкой работы, и наши городские кузнецы их делать не могут. Иголки и мелкий стальной инструмент нам поставляют гномы. А сейчас поставки прекратились из-за отказа гномов работать с людьми. Не знаю, какая история приключилась в лесу, но что-то серьёзное. У людей никогда не было разногласий с лесным народом.
– А в соседнем государстве не пытались разжиться иголками?
– Всё давно забрали. Рудные горы только у нас, и соседи покупают нужное им тоже у наших гномов.
– Да-а, беда. Покажите, Льюис, какими иголками вы пользуетесь и как.
– Спустимся в мастерскую.
В мастерской двое портных что-то кроят, а несколько швей что-то шьют. Подходим к одной из них. Какая она ловкая! Игла так быстро мелькает, что трудно уследить. Иголки как иголки. Средних размеров. На одном из пальцев женщины колпачок из толстой кожи. Беру её за руку и осматриваю пальцы. Кожаный колпачок истыкан и вряд ли всегда спасает, когда нужно проткнуть несколько слоёв ткани. Все пальцы исколоты.
– Понятно. Льюис, приходите к обеду в "Морской дракон". Может, что-нибудь и придёт в голову, – и быстро ухожу, прихватив с собой мешочек с деньгами. Исключительно ради того, чтобы Льюис не принял меня за забывчивого человека, у которого данные обещания могут не удержаться в голове.
Вот же напасть какая! Но деньги взяты, и тем признано состоявшееся партнёрство. Нужно выручать. Быстро добираюсь до дома, бросаю мешочек с монетами в шкатулку и переодеваюсь.
Дом, Дом, где ты, Дом…
Деньги у меня есть. Живём не роскошествуя. Зарплата у меня приличная. Так что залезаю в ящик письменного стола и без колебаний беру несколько ассигнаций государственного банка СССР.
Где у нас ближайшая галантёрка? Вроде на соседней улице, но маленькая. Лучше дойти до "Всё для шитья". Подальше, но надёжнее. Дохожу. Иголок всяких навалом. Выбираю средние и крупные иглы в полупрозрачных пакетиках из кальки. Без всяких заводских ярлыков. Средние для ткани – триста наборчиков, и крупные для кожи – сто наборчиков. Сто напёрстков разного размера и двадцать пар небольших ножниц для рукоделия. Большие ножницы для раскроя, думаю, у Льюиса в достатке. Продавщицы даже пожертвовали безликую коробку от обуви, чтобы всё сложить.
Чёрт, рядом стоит одна из тёток из нашего дворового флигеля и ухмыляется, глядя, как продавщица складывает товар
