Владимир Скворцов - От Суры до самых до окраин

— Азамат, твои предложения?

— Ударить прямо, на фланги поставить заслон, он удержит остальных.

— Нельзя так. Мы не знаем, кто это. Может это почётный караул. Иркен!

— Да, правитель Вик!

— У тебя есть воин, способный выехать вперёд и узнать, кто это такие и что они хотят? Учти, скорее всего, ему придётся умереть.

— Да, найдётся. Я сам поеду.

— Прекрати, ты мне ещё нужен. Найди, кого можно послать вместо себя. Мы будем действовать таким образом. Движемся дальше, три отделения впереди, остальные наши с правого фланга, одно отделение с тыла. Иркен, твоя сотня слева. Не доходя полутора километров до противника, встаём, ставим картечницы и готовим метатели. Дальше идут только парламентёры, один вперёд, один к фланговой группе. Если на них нападут или начнётся атака на нас, открываем огонь. Всем ясно?

— Да.

— Тогда перестроились и начали движение.

Всё произошло, как и предполагалось. Началась атака со стороны фланга, жалко только парламентёра. Но атака закончилась так же быстро, как и началась. Как только враги вышли на дистанцию досягаемости картечниц, им навстречу полетели гранаты. На дистанции шестьсот метров начали стрельбу из метателей, а на четырёхстах ударили картечью. В общем, фланговая группировка очень быстро поняла, что им ничего тут не светит, и её остатки быстро смылись обратно в овраг.

Сотня, что стояла впереди, развернулась и умчалась в неизвестном направлении, даже не вступая в бой.

— Иркен!

— Да, Правитель.

— Пусть твои воины проверят там всех. Может быть, кто‑то раненый найдётся. Надо узнать, кто это на нас напал. Кстати, живых необходимо сохранить, надо будет доставить их к хану. Боюсь, сейчас нас будут обвинять, что мы напали на мирных воинов, занимавшихся тренировкой.

Не доезжая до ставки хана где‑то с половину дневного перехода, мы встали лагерем, и я пригласил в себе бека Бактыбаша, Иркена и купцов.

— Так, теперь слушайте меня внимательно. Кому‑то из вас, — и я кивнул в сторону представителей купцов, — надо пробраться в ставку и узнать, что происходит. Боюсь, что сейчас появляться там нам нельзя. Надо встретиться с ханом и объяснить, что произошло. Узнали, кто на нас напал?

— Да, это общее войско родов, выступающих за соединение с хазарами — ответил Иркен.

— Вот об этом хану и надо сообщить. И узнать, готов ли он подписать договор. Если он ничего не понял, то объясните ему, что в следующий раз таким же образом будут атаковать его. Мы будем стоять здесь два дня. Если за это время никто не вернётся, уйдём обратно.

Буквально через полчаса гонцы умчались по направлению к ставке. Ответа нам пришлось ждать сутки. Всё это время войска находились в постоянной готовности, а территория вокруг лагеря патрулировалась разъездами. Но у нас всё было спокойно, зато я представлял, что творится сейчас в ставке хана. Кто‑то терял слишком лакомый кусок, а кто‑то пытался спасти свою жизнь.

Но похоже, что желание выжить победило. Через сутки появился гонец и сообщил, что хан нас ждёт и собирается подписать договор. Как я и предполагал, так и получилось. Сначала нас попытались обвинить в нападении на мирных ополченцев, но показания пленных всё расставили по своим места. Так что хан успокоился и оказался готов правильно воспринимать ситуацию.

После получения этого известия мы передвинули лагерь почти к самой ставке, и я в сопровождении десятка солдат отправился к хану. По дороге я опасался нового нападения, но его так и не произошло.

— Ну вот, мы и опять встретились,? сказал хан, направляясь мне навстречу.? Надеюсь, здесь ты ничего уничтожать не будешь?

— Это всё происки твоих и моих врагов, желающих нас поссорить и заставить сражаться друг с другом. Но у нас должно хватить мудрости и воли избежать этой ловушки.

— Да, конечно. Эй, кто там, зовите советников, пусть смотрят и потом рассказывают всем об увиденном.

В присутствии советников был подписан сначала договор о взаимной помощи и защите между Булгарией и Земством. Согласно ему стороны должны были оказать помощь друг другу при вторжении врагов на их земли. Больше ничего по этому договору не предусматривалось. Но кроме него в присутствии всех, хана и его советников, был подписан документ о торговле между беком Бактыбашем и Земством. Нам разрешалось строить на территории рода Бактыбаша торговые представительства и защищать их от попыток захвата и грабежа.

Кроме того, Земство могло строить школы для обучения детей и взрослых новым ремёслам, и нанимать людей для службы в своей армии. Больше никаких преференций добиться от хана не удалось. Да в общем‑то, мне больше и не надо. Всё остальное сделают купцы и хазары. Не сам же я буду рыскать во всей Булгарии, скупая нужные мне товары. Этим будут заниматься представители рода Бактыбаша, получая вполне достаточный доход.

А присутствие хана и его советников при подписании этого договора означает, что все знают о защите Земством рода Бактыбаша. Теперь бы только разобраться с последствиями.

— Скажи, Правитель Вик, как ты видишь наше дальнейшее сотрудничество? — спросил хан.

— Каким оно было, таким и останется. Я никоим образом не претендую ни на какие земли вашей страны, не покушаюсь на вашу веру и обычаи и не вмешиваюсь в ваши действия. Вы живёте так, как считаете нужным. Если же вас будут пытаться уничтожить, то я постараюсь такого не допустить.

— Зачем тебе это нужно?

— Мне нужен мир на границах Земства и спокойное его развитие. Давайте честно скажем — ваша страна стоит на пути вторжения в мою. Если придут желающие уничтожить меня, то вдвоём у нас больше возможностей с ними справиться. Это всё, что меня интересует.

— А почему ты решил заключить такой странный договор с беком?

— Здесь тоже всё понятно. Я занимаю по отношению к этому роду такую же позицию, что и относительно всей Булгарии. Но местные купцы выгодно торгуют с Земством, причём выгодно для себя и для меня. В этом и заключается мой интерес.

— А причём здесь школы и воины?

— Так это тоже торговля. Я плачу и получаю обычных наёмников, которые служат Земству, опять же за плату.

— Ты пытаешься заработать денег на Булгарии?

— Мы оба, и бек, и я, пытаемся заработать. Ему надо развивать и усиливать свой род, я занимаюсь тем же самым. Нам нужны деньги, вот мы их вместе и зарабатываем.

— Хорошо, я понял тебя. Надеюсь, что мы ещё с тобой встретимся и поговорим на эту тему отдельно.

— Если будут какие‑то мысли, то их можно сообщить через купцов.

А что, общий язык мы со старейшинами нашли. Да-да, приезжали к нам люди из соседних племён, поговорили, поторговали. Проданы уже все товары, что мы взяли с этой целью. Так что завтра две лодии уходят в Сурск. Сомневаюсь, что они вернутся в этом году, но тут по — другому не получится, надо три — четыре лодии гонять в обе стороны, часть туда, и столько же обратно. Вот у меня две остались, так я их весной сразу отправлю в Сурск, чтобы они успели к зиме вернуться.

Всего, что привёз на четырёх лодиях, оказалось мало. Но тут уже придётся ждать до следующего года. Ничего, письмо отправлю, закажу, хотя надеюсь, что к этому моменту радиостанции заработают. А требуется нам оснащать целиком верфь, корабельщики посмотрели, на чём тут плавают местные, и решили строить свои лодии и катера. Для добычи морского зверя подойдут катера, а вот по морю и островам ходить, надо лодии строить.

Лесопилки одной мало, ещё надо. Кузню ещё нужно, один кузнец не справляется, да и железа много требуется — и для лодий его много надо будет, на хозяйственные нужды и на строительство опять же расход. Так что надо привозить, пока своё не стали делать. Пока не нашли, но найдём, чую, что найдём.

Жалко, что пока приходится редуты ставить, не хватает на большее сил, местных ещё учить и учить надо. Они топор толком держать не умеют, хотя учиться хотят всему, но вот пустых насмешек над собой не терпят. Нескучно с ними.

Сурск, Мстислав

Вот теперь можно торговать. Причём не просто, а так, чтобы самому себе завидовать. Я спросил Вика, когда он вернулся с договором из Булгарии, что дальше будем делать, так он просто рассмеялся. Потом хлопнул меня по плечу и сказал: — «Раздень их всех». Я сразу и не понял, что он имеет в виду, так он мне и говорит:

— Смотри, Мстислав, какая у нас получилась картина. Есть купцы арабские, есть и с других восточных стран. Есть купцы франкские, есть купцы ладожские. И есть товары, которые они хотят продать друг другу. И не могут. Между ними находится наша территория, а пускать на неё или разрешать через неё проходить мы никому не позволим. И что творится у нас, никто знать не будет.

А вот мы всё про всех знать будем. И в гости к ним придём, и торговать будем. А им торговать можно будет в Булгаре, Ладоге или Белом озере, и в Гнездово. Нам ещё осталось проложить два торговых маршрута — в Самарканд и в Константинополь. И тогда вся торговля межу востоком и западом пойдёт через нас. А ни продавцы, ни покупатели друг друга знать не будут, как не будут знать и стоимости товара. Так что цену на товар можешь назначать любую, согласятся и будут только рады.