Григорий Шаргородский - Заблудшая душа. Диверсант
Закончив лекцию, я пригласил «аудиторию» посмотреть на тела поближе. Не скажу, что они избавились от страха перед нелюдью, но мистический ореол немного рассеялся – ничто так не добавляет уверенности в себе, как труп врага.
Второй разговор был намного тяжелее. Я все время откладывал беседу с целительницей, но в дальнейшем ее помощь может понадобиться в любую секунду, поэтому тянуть не стоило.
Женщина как раз закончила лечить раненых и присела отдохнуть возле одного из костров, которые бойцы успели развести для приготовления позднего ужина.
Кашевар понял по моему лицу, что он здесь лишний, и, помешав в котле, тихонько улизнул к снятым с лошадей вьюкам.
– Как там раненые? – нейтрально спросил я, присаживаясь рядом с целительницей.
– Все, кто не погиб до моего приезда, выживут. Троих придется отправить в ближайший город. Остальные через пару дней вновь смогут подсовывать свою дурную голову под чужую сталь, – нервно дернула плечом женщина. Ее бесила сложившаяся ситуация, но хамить барону в лицо она все же не рискнула. – Но ведь вы не за этим пришли?
– Почему же? – пожал я плечами и подбросил прутиком вывалившуюся из костра ветку обратно в огонь. – Хотя вы, конечно, правы, у меня есть серьезный разговор.
– Говорите, ведь мне все равно придется вас выслушать.
– Вопрос такой: могут ли целители запустить остановившееся сердце? – Я решил проигнорировать последнее замечание целительницы и перейти сразу к делу.
– Некоторые могут, но для этого нужны… – Женщина неожиданно замялась, не зная, как подобрать правильное слово.
– Артефакты, – подсказал я и улыбнулся, когда увидел, как целительница начала оглядываться по сторонам. – Да не дергайтесь вы так. Я прекрасно понимаю, что целители являются магами и пользуются магическими артефактами. Уверен, что иерархам церкви это тоже известно. Так что страшной тайны вы тут никому не откроете. Конечно, в каком-нибудь забитом городке вас могут потащить на костер, но не среди моих бойцов.
Женщина немного успокоилась и даже подрастеряла в нервной суете свою раздражительность.
– Я поняла, для таких сложных ритуалов нужны артефакты, но это только в обителях, и работать с ними могут лишь самые сильные из целителей. Я же простая знахарка. Могу срастить ребра, остановить кровотечение, а вот оживлять мертвых мне не под силу.
– А о мертвых речи не было, – поспешил я обуздать фантазию целительницы, пока она, по обыкновению всех женщин, не выдумала себе всяких ужасов, основываясь лишь на крупицах информации. – Тогда второй вопрос. Можете ли вы помочь биться ослабевшему сердцу?
– Это могу, – оживилась женщина, явно вспомнив случай, которым гордилась. – Однажды я успела к умирающему ребенку и буквально подхватила последний удар его сердечка. Затем убрала жар, и сердечко забилось ровно.
На лице целительницы заиграла мягкая улыбка, которая вновь добавила ей шарма и молодости.
– Теперь третий вопрос. Только сначала выслушайте меня до конца, затем хорошо подумайте, а уже после этого начинайте плеваться, – перешел я к главному, заставив женщину напрячься. – Вы можете остановить сердце?..
– Да как вы! – вскочила целительница, но тут же испуганно села обратно, повинуясь металлу в моем голосе.
– Молчать! Сядь, дура! – Крик подействовал не только на целительницу, но и на бойцов, которые поспешили отойти подальше. Я же, закончив с воплями, спокойно взял деревянную лопаточку и помешал бурлившее в котелке варево. – Просил же сначала выслушать до конца. Скоро может произойти ситуация, при которой для спасения жизни необходимо будет сначала остановить сердце человека, а затем вновь запустить его.
– Вы считаете меня дурой? – наконец-то перешла от страха к сарказму целительница. – Не бывает такой помощи, для которой останавливают сердце.
– Что бы вы сказали, опиши вам кто-нибудь вчера дарийского монстра?
– Что это невозможно, – после недолгих раздумий ответила целительница, которая, несмотря на все свои причуды, была далеко не глупой дамой.
– В нашем мире, особенно при вашей профессии, говорить слово «невозможно» не очень разумно. Вернемся к остановке сердца.
– Сердце является простой мышцей, и расслабить ее может любой ученик целителя, но это запрещено святым учением. К тому же как мы заставим его снова работать?
Мне очень понравилось это «мы» – похоже, в целительнице жила такая же страсть к новому и неизведанному, как и у профессора.
– Есть способ, – загадочно улыбнулся я и, помешав кашу, попробовал ее на соль. Соли не хватало, поэтому пришлось вызывать кашевара, так как варево было почти готово.
Ночь прошла тихо, и мне удалось славно выспаться, а вот Руг явно не сомкнул глаз ни на секунду. Зато по его горящему взгляду было видно, что ночные бдения дали хорошие результаты.
– Нить ведет на северо-восток.
– А точнее?
– Ну куда-то туда. – Профессор кивнул в сторону леса, но озорные огоньки в его глазах показали, что он забавляется.
– Так, проф, надеюсь, ты помнишь, что у меня по утрам совсем нет чувства юмора? Если будешь морочить голову, я надаю по ушам кашевару, и он больше не будет тебя подкармливать.
Угроза подействовала – несмотря на субтильность, Руг ел за двоих как минимум, поэтому постоянно подлизывался к кашевару с целью получить дополнительную пайку.
– С тобой неинтересно, – махнул рукой ученый и повел меня к высокой сосне, вокруг которой виднелась россыпь камней.
Возле одного из булыжников лежала длинная палка.
Что ж, и без пояснений профессора я понял, что он определил направление связи Тани с «камнем душ» и отметил его палкой, – теперь дело было за картой и компасом.
Развернув творение местных картографов, я удрученно вздохнул: кто хоть раз имел дело с военными картами, меня поймет. То, что я расстелил на камне, было похоже на произведение искусства, то есть красиво, ярко и… очень приблизительно.
Впрочем, как говорится, «за неимение гербовой бумаги, будем писать на простой».
Творчество картографа-художника мне было совершенно не жаль, поэтому, сверившись с компасом, я приложил к карте относительно ровную ветку и чиркнул по бумаге тонкой угольной палочкой. Пройдясь взглядом вдоль линии, я почувствовал, как в голове зарождаются нехорошие предчувствия. Судя по вздоху профессора, его посетила аналогичная мысль.
Через пару часов мы добрались до имперского тракта и проехали по нему на юг, таким образом сдвинувшись перпендикулярно линии на карте.
Профессор еще немного побродил вокруг застывшей хтарки и уверенно указал рукой направление невидимой мною линии. Краем глаза я успел заметить интересную вещь – если основная часть отряда наблюдала за происходящим с непониманием, то целительница подозрительно посматривала то на хтарку, то на жесты профессора. Что самое интересное, такую же активность проявлял беспризорник Глеф, он же гранатометчик Еж.
Росчерк грифеля по бумаге подтвердил наши с профессором опасения. Не успокаивало даже то, что на карте пересечение линий находилось довольно далеко от памятного нам места.
– Дом господина Торнадо, – вздохнул я.
– Демона Торнадо, – поправил меня профессор. – Это для нелюдей он господин.
– А кто-то говорил, что они были не демонами, а простыми людьми.
– Ван, – тихо вздохнул профессор, – они были людьми, но когда возомнили себя богами, превратились в демонов. Хоть и не в том понимании, в котором их представляют церковники.
– Чего это ты так расчувствовался? – спросил я, хотя на самого навалилась странная меланхолия.
– Мне жаль, что великое искусство, способное сделать людей счастливыми, было направлено во зло.
– Не знаю, проф, но мне все чаще кажется, что людям не нужно счастья. Как только они его получают, сразу же стремятся разрушить. Может, человек по природе мазохист.
– Кто? – удивился Руг.
– Ну, тот, кто любит боль.
Профессор нахмурился:
– Возможно, ты прав, хотя очень хочется, чтобы ошибался.
Следующие двое суток превратились для нас в сплошную скачку с короткими привалами на отдых для лошадей и недолгий сон. Хтарке становилось все хуже – судя по всему, у Яны кончалось терпение, и девочки так и не смогли ужиться в одном теле, поэтому нам нужно было спешить.
Сначала мы выехали на северный тракт. Затем свернули на довольно широкую дорогу к одному из богатых баронств. Приходилось проявлять максимальную осторожность – местный барон не был поклонником революционеров, впрочем, как и большинство дворян герцогства.
К концу вторых суток мы вышли в заданный район. Благодаря повторной проверке направления линии связи хтарки с «камнем душ», удалось окончательно убедиться, что наш путь ведет к разрушенному дворцу древнего демона Торнадо.
Как ни странно, лучше всего эту местность знал я, поэтому на собрании командиров было решено идти на захват со стороны каменной террасы, именно там, где прошла моя душа в теле одари. Так как мой прошлогодний маршрут шел от моря, мы сделали серьезный крюк.
