Император Пограничья 5 - Евгений И. Астахов
Глава 11
Я поднялся с кресла, разминая затёкшие плечи. Пора возвращаться к Полине и нашему магазину. Решил пройтись пешком, чтобы проветрить голову и обдумать наши дальнейшие действия. Сергиев Посад к вечеру и не думал затихать: торговцы сновали между лавками, дворяне в дорогих экипажах проезжали по центральным улицам, мальчишки-разносчики выкрикивали новости.
Шагая по оживлённым вечерним улицам, я в который раз пролистал новостную ленту.
Фонд Добродетели времени зря не терял. После недавних публикаций в Пульсе клевета расползалась по Эфирнету со скоростью лесного пожара. «Пограничная западня: что происходит с пропавшими должниками?» — гласил заголовок одного из местных порталов. «Эксклюзив! Беглецы из Угрюмихи рассказали страшную правду о жизни в деревне воеводы Платонова».
Ещё хуже смотрелась статья в «Сергиево-Посадском дозоре»: «Дикий оскал Пограничья: в Угрюмихе едят человечину, утверждают эксперты». Я фыркнул от абсурдности, но следующий заголовок оказался ещё нелепее: «СЕНСАЦИЯ! Кровавые ритуалы под руководством бывшего опального аристократа-некроманта».
Магофон высветил ещё несколько сообщений, от которых у меня, закалённого в десятках битв воина, чуть глаза на лоб не полезли: «Языческий культ в глубинке: как в Угрюмихе приносят жертвы древним богам» и «Секс-рабыни для Пограничного мажора: шокирующая правда о торговле женщинами на краю цивилизации!».
Последний заголовок заставил меня невольно хмыкнуть. Нелепость обвинений зашкаливала, но я прекрасно понимал механику таких информационных атак. Их цель — не донести правду, а вызвать эмоциональную реакцию, заставить человека действовать иррационально.
Я сунул устройство в карман и тихо выругался. Мысли вертелись вокруг возможных вариантов действий. Давать опровержения? Отвечать на каждую жёлтую заметку? Унизительно и бессмысленно. В любом сражении — реальном или информационном — оборона ведёт к поражению. Только атака, только навязывание противнику собственных правил боя приносит победу.
Ноги машинально двигались по запомнившемуся маршруту, а в голове всё отчётливее вырисовывался план. Нам нужна не оборона, а мощное контрнаступление — любой полководец скажет то же самое. Пусть заголовки кричат о рабстве и людоедах, но мы ответим не оправданиями, а фактами, которые затмят эту чушь. Не «мы не работорговцы», а «посмотрите, кто на самом деле защищает людей и наводит порядок в Пограничье».
Свернув на Купеческую улицу, я сразу понял, что ситуация усугубилась. Перед входом в бывшую «Мечту рукодельницы» столпилось несколько человек, среди которых выделялись две женщины, отчаянно размахивавшие руками. Их пронзительные голоса были слышны даже издали.
— Не позволю своим детям погибнуть в этом логове нечисти! — кричала одна, полная женщина в выцветшем платье. — Вы же их всех там на опыты отправляете!
— Не поеду я в эту проклятую деревню! Чтоб меня там на органы разобрали! — вторила ей высокая костлявая особа в сером плаще. — Все знают, что там происходит!
Полина, стоявшая в дверях магазина, пыталась успокоить разбушевавшихся женщин. Её обычно аристократические манеры сменились терпеливым тоном учительницы, объясняющей очевидное непонятливым ученикам.
— Уверяю вас, что всё это глупые выдумки. Ваши семьи получат земельные наделы, новое жильё и стабильный заработок. Никто никого не принуждает…
— Врёте вы всё! — прервала её полная женщина. — Девиц на органы продаёте, а мужиков заставляете на лесорубке работать, пока не околеют!
Рядом с Полиной я заметил Анну Павловну, новую секретаршу. Она держалась с прямой спиной и сохраняла внешнее спокойствие, хотя по напряжённым губам было видно, что ей стоит немалых усилий удерживаться от резких слов.
— Мы можем предоставить вам контакты людей, уже переехавших в Угрюмиху, — произнесла она тоном опытного бюрократа. — Вы можете лично убедиться в их благополучии.
— Не нужны нам ваши подставные лжесвидетели! — женщина в сером плаще брезгливо отмахнулась. — На кладбище они все, ваши «переселенцы»!
Ускорившись, я направился к входу. Женщины, заметив меня, на мгновение притихли, но затем костлявая указала на меня пальцем.
— А вот и сам колдун-людоед пожаловал! Бежим, Маня, пока нас тоже не утащили!
Они резко развернулись и, продолжая причитать, поспешили прочь. Несколько зевак, наблюдавших за представлением, тоже поспешно разошлись.
Полина устало вздохнула, встречая меня виноватым взглядом.
— Прости, не смогла их успокоить. С утра уже третий такой случай. Мы уже оформили все документы на выкуп их долгов, а сегодня они пришли разорвать договор и скандалить.
— Дамы увидели в Эфирнете публикации о работорговле в Угрюмихе, — добавила Анна Павловна, протирая стёкла очков платком. — И это не первый случай за сегодня.
— Вы не виноваты, — я говорил нарочито спокойно, пропуская дам внутрь магазина. — Это скоординированная атака, я как раз размышлял, как нам ей противодействовать, пока… — фразу довершать я не стал, позволив гидромантке считать подтекст.
Пока Святослав не даст нам конкретики для удара по врагу.
В помещении мы прошли за импровизированную стойку, где Анна Павловна аккуратно разложила документы.
— Ситуация хуже, чем мы думали, — подавленно произнесла Полина, опускаясь на стул. — Ещё две семьи, которые собирались переезжать, прислали отказ. Заявили, что не хотят быть «рабами кровожадного воеводы». Их слова, не мои.
— Нам определённо нужно дать официальное опровержение, — вмешалась Анна Павловна, протягивая мне кипу свежих газет. — Я набросала черновик заявления для прессы…
— Никаких опровержений, — я отложил бумаги, не читая. — Оправдываться — худшая стратегия в информационной войне. Так мы только укрепим мнение о том, что нам есть что скрывать.
— А если обратиться к князю Оболенскому? — предложила Полина, выразительно посмотрев на меня.
При посторонних она не стала озвучивать, что за главой Сергиева Посада числится перед нами должок.
— Чтобы получить в ответ вой, что власти покрывают беззаконье? — усмехнулся я. — О нет, эту гидру так просто не одолеть. На каждую отсечённую голову появится две новых.
— Но мы не можем просто сидеть и смотреть, как нас смешивают с грязью! — в голосе Полины прорезались суровые аристократические нотки, отдалённо похожие на те, что звучали в голосе её матери.
— Разумеется, не можем, — я обвёл взглядом своих спутниц, — но вместо того, чтобы хором кричать «у нас нет рабов», мы нанесём контрудар.
— Контрудар? — переспросила Анна Павловна, поправляя очки.
— Именно, — я опёрся о стойку, наклоняясь вперёд. — У нас есть несколько сильных позитивных историй, которые мы можем использовать. Зачистка Мещёрского капища, с которой не справились Стрельцы. Освобождение заложников из тайных лабораторий князя Терехова, спасение учёных. Помощь сыскному приказу в разгроме банды Кабана. Это реальные дела, которые говорят громче любых слухов.
—
