Некромант на страже человечества. Том 1 - Никита Клеванский
Не желая мешать другу, я разлегся на мягкой перине прибрежного луга, закинул руки за голову и подставил лицо теплым лучам ласкового солнца. Тихо стрекотали сверчки и кузнечики, из соседнего подлеска доносился щебет беззаботных пташек, шелестел травой бродяга-ветер. И даже жужжание наглой мухи, которая никак не могла решить сесть ли на меня или лететь по другим делам, не нарушало идиллию очередного счастливого денька, а лишь дополняло ее.
Я открыл сердце счастью, и теперь оно полноводным, незнающим границ океаном плескалось у меня в груди. После целой жизни страданий, бесконечной борьбы за свое место под солнцем, унижения, стыда, а иногда и колючего тянущего голода я наконец получил детство, которое необходимо иметь каждому ребенку.
Любящие беззаветной и безусловной любовью родители, готовые поддержать в трудные минуты и способные встать на твою сторону, даже если против тебя ополчится весь мир. Верный друг, идущий с тобой бок о бок несмотря на разницу во взглядах, статусе или материальном благополучии. Доброжелательные соседи и сограждане. Справедливый и не оторванный от народа правитель. Четко очерченные перспективы как ближайшего так и дальнего будущего.
Именно в такой среде должны рождаться дети. В такой и только в такой. Вне зависимости от расы, пола, времени или эпохи. Дети ведь не просят, чтобы их принесли в этот мир. Решение принимают взрослые. Ответственные самодостаточные люди. Люди, которые хотят поделиться своей радостью с новой маленькой жизнью.
К сожалению, так происходит далеко не всегда. И я знаю, о чем говорю, так как мне довелось познать это на собственном опыте.
Вспоминая о свей прежней жизни, я невольно нахмурился и попытался отогнать начавшую раздражать муху. Та же наоборот пристала ко мне, как к луже меда. Хотелось бы надеяться, что меда, а не чего-то другого и дурнопахнущего. Настроение стремительно портилось.
В отличие от многих, прежняя семья у меня была полноценной. Двое живущих под одной крышей родителей. Хотя уже тогда у меня с трудом поворачивался язык, чтобы так их называть, а теперь они и вовсе казались мне чужими людьми.
Понятия не имею зачем им пришло в голову завести ребенка, ведь во главе их жизни всегда стояла бутылка самогона. Ну или того, что могло его заменить. Батареи пустой тары громоздились повсюду и лишь изредка сдавались, чтобы на вырученные деньги тут же купить новую порцию спиртного. Из еды же в доме имелись лишь нехитрые закуски, часть которых мне иногда удавалось стянуть.
В лучшие дни на меня просто не обращали внимания, и я был предоставлен самому себе, а в худшие мне принимались читать пьяные нотации, суть которых сводилась к тому, что я самим фактом своего существования обязан им по гроб жизни. А еще что я слишком много жру. Да и вообще раздражаю. Особенно когда смею поднять глаза от пола, за что мне порой прилетало рукой, веником или чем подвернется.
И тем не менее, вот эти вот люди заделали еще одного ребенка.
Мария. Маша. Мари. Крошка Мари…
Стоило мне заглянуть в ее безбрежные голубые глаза, как я понял, что сделаю ради нее все! Прочувствовал до глубины души. До самого дна своего детского разума. И повзрослеть мне пришлось очень и очень быстро, весь вся забота о крохотной жизни легла на мои тощие от недоедания плечи.
И я старался. Собирал бутылки, клянчил еду, даже пытался воровать. Но после первой же неудачной попытки, стоившей мне выбитых зубов и вывернутой руки, я понял, что этот путь не для меня.
С началом учебы в школе стало чуть проще. Всем ученикам полагались бесплатные завтраки и обеды. На которые мои одноклассники смотрели с нескрываемой брезгливостью (как, впрочем, и на меня), так что по будням я наедался от пуза, а кое-что приносил и домой. Где меня ждала лучезарная улыбка Мари — единственное, что не давало мне угаснуть, словно забытой на ветру свечи.
Памятуя о неудачном опыте кривой дорожки, я всеми силами ударился в учебу, надеясь таким способом пробить себе и сестренке путь в светлое будущее. Ну или хотя бы в серое. Но не в то беспросветное настоящее, в котором нам приходилось жить изо дня в день.
Я не поднимал головы от учебников и книг, переходя из класса в класс с опережением программы, и при этом умудрялся выкраивать время на подработки. Мало кто хотел брать к себе ребенка, но по мере взросления таких находилось все больше. Ведь спрашивали с меня, как со всех, а платить можно было постольку-поскольку. Главное не попасться. Но я радовался и этим грошам, и мне даже в голову не приходило кому-либо жаловаться.
И вот я уже готов был закончить экстерном школу и даже присмотрел колледж, способный дать мне не только надежную рабочую профессию, но и комнату в общежитии. Я бы забрал в нее и Мари. Правдами и неправдами. Плевать как. Но забрал бы. Это стало бы началом нашей с ней новой жизни.
Однако, как гром средь ясного неба, — пока меня не было дома, там случился пожар. И люди, считавшиеся моими родителями сгорели в нем в пьяном угаре. Не могу сказать, что я сильно расстроился. Главное, что сестренка в это время гостила у тетки. А из имущества у нас и так почти ничего не имелось, да и к поросшим плесенью стенам душа у меня не лежала.
Я уже было начал изучать правовой вопрос сложившейся ситуации, ведь по-прежнему являлся несовершеннолетним, что не позволяло мне официально оформить опеку над Мари. Но неожиданно мне сообщили, что она тоже трагически погибла. Причем практически в то же самое время. И вот этот удар судьбы полностью выбил почву у меня из-под ног.
Дальнейшие события прошли, как в тумане. Общение с какими-то службами, нежелание родственников брать меня к себе (да и пошли они все!), похороны, чужие руки на моих плечах, горячие слезы, чертящие дорожки по впалым щекам… А затем и смерть. Моя смерть.
В какой-то степени это даже закономерно, что наша ячейка общества прекратила свое существование за столь короткий срок. Ведь именно это нам все и прочили. И в глубине души, я даже подозревал, что непосредственно так все и закончится, хоть и старался гнать от себя дурные мысли.
Сколько веревочке не виться, а конец все равно будет.
От судьбы не уйдешь.
Но! Вопреки всем известным законам, не знаю как и почему, однако, мироздание
