Затерянное небо, книга 2 - Александр Баренберг
Интерлюдия 2.
С тех пор, как главный зал собраний Полиса, со всем старанием выстроенный предками и простоявший, без малого, почти целое тысячелетие, был в одно ужасное мгновение разрушен вражеской бомбардировкой, заседания Совета Властителей проводились в специально расширенной для этой цели пещере. Вход в которую располагался неподалеку от остатков фронтальной колоннады старого зала, прикрытый от посторонних взглядов обрушившимся порталом. Непрекращающаяся уже много лет война накладывала свой суровый отпечаток на все аспекты жизни города.
Леандрос, полномочный посол Полиса в игудском Храме и, заодно, в штабе союзников, прошел мимо украшенных барельефом, изображающим буйную растительность, массивных обломков портала и остановился у поста охраны. Узнавший довольно важного сановника офицер в блестящих начищенной бронзой парадных доспехах почтительно вытянулся в струнку. Преграждавшие путь солдаты раздвинули в стороны копья и приветственно стукнули их тыльной, окованной бронзой частью по полу, выбив каменную крошку из старых потрескавшихся плит бывшей центральной площади Полиса. Леандрос, после долгой дороги не успевший даже толком привести себя в надлежащий посещению высшего органа власти греческой общины вид, кивнул в ответ и, одернув запыленный хитон, торопливо проследовал вниз по лестнице, ведущей в подземелье.
Посол торопился на внеплановое заседание Совета, созванное для принятия решения о дальнейшем сотрудничестве с союзниками. Вообще-то разговоры об этом шли, с переменной интенсивностью, уже давно, однако неделю назад в Храм прибыли разведчицы, подтвердившие появившиеся незадолго до этого слухи о чудесном спасении Пришедшего из вражеского плена. Выяснилось, что он не только спасся, но и направляется в штаб, требуя принятия новой, более активной программы ведения военных действий. Что противоречило распространившимся в последнее время настроениям среди союзников. Особенно в Полисе, которому теперь надо выработать четкую позицию по этому вопросу. Для чего посол и был срочно отозван. Так что дискуссия на Совете обещает быть жаркой.
Как Леандрос ни торопился, практически загнав в пути себя и сопровождающую пару охраны, на Совет он прибыл последним из Властителей, как, по традиции, назывались главы разбросанных по подконтрольной общине территории поселений. Но Храм все равно расположен дальше любого из них. Поэтому все уже здесь и уже привычно переругиваются. Глава Совета, старый Орестес, даже и не пытается снизить накал спора. Бесполезно, главы практически независимых поселений не станут его слушать. В который раз, посещая заседание Совета, Леандрос позавидовал соседним народам, имеющим более централизованное устройство общины. Если бы не размещенные в Полисе цеха, в которых потомственные мастера веками производят сложнейшие бронзовые элементы конструкции крыльев, никакого Совета вообще, скорее всего, не существовало бы. Только это и объединяло, по большому счету, разбросанные по глухому лесу поселения. Что отражалось и на способе ведения дискуссии на редких собраниях. Как можно посредством такой базарной ругани вынести хоть в минимальной степени взвешенное решение?
Его заметили не сразу. Посол успел пройти к своему месту, когда Орестос приветственно махнул ему рукой. Тогда и остальные обратили внимание на появление долгожданного гостя. Гомон, отражающийся от низких отполированных сводов пещеры, постепенно стих. Всем были интересны последние сведения. И не из скупых, пересланных с курьером, сообщений, а из первых, что называется, рук.
- Доброго здравия вам, Властители! - Леандрос сдержанно, с достоинством, поклонился. Его статус всяко был повыше, чем у большинства глав мелких, забытых Создателем поселков, составлявших большую часть присутствовавших. Еще большим авторитетом в не особо длинной иерархии административных работников символической, по сути, столицы общины пользовались разве что командующий Пограничной Стражей и сам глава Совета.
- Сообщаю вам, что Пришедший вернулся из плена и настаивает на продолжении войны. Для выработки плана действий на следующую неделю назначено заседание союзного Штаба. Я прибыл за вашим решением!
Вновь ограниченное пространство пещеры собраний заполнил многоголосый гул. Леандрос заметил, что явные противники участия общины в войне даже, против обыкновения, сгруппировались на широких скамьях, расположенных на помосте слева от П-образного стола Главы Совета. Видимо, пытаются выработать единую позицию. Вскоре от этой группы отделилась грузная фигура в сером потертом хитоне. Посол, конечно, сразу узнал его - Меланиппос, вечный соперник нынешнего хозяина Полиса Орестеса. Гул стих.
- Властители! Мы считаем, что продолжение войны противоречит нашим интересам! - сразу взял быка за рога Меланиппос. - Попробую обосновать. Первое - врагу нанесен значительный урон. Теперь он знает, что мы можем сражаться с ним на равных и будет искать себе противников послабее! Второе. Союзники, конечно, помогали, однако никто не будет спорить, что в бой шли исключительно наши воины. И погибали тоже в основном они! Мы потеряли более двух сотен наших лучших сынов! А Штаб требует присылать еще! Доколе? Кто же тогда защитит наши поселения?
Одобрительный рев голосов заставил Леандроса содрогнуться. Неужели Властители так близоруки, что не видят всей пагубности остановки на середине пути? Что они скажут, когда отстроенный заново воздушный флот противника вновь появится над нашими поселениями? А ведь это наверняка произойдет! Должность посла позволяла взглянуть на вещи шире, чем виделось провинциальным деревенским старостам из лесной глухомани. И ему была очевидна необходимость продолжения войны до победного конца. Да, воинов жаль, однако именно они лучше всех оказались готовы противостоять врагу, когда появился тот, кто смог указать верный способ! И теперь он вернулся!
- Если союзники хотят продолжения войны, пусть теперь посылают на смерть собственных сыновей! - поставил, тем временем, точку в своем выступлении Меланиппос, сходя с трибуны.
Кто сможет возразить ему лучше посла? Никто, разумеется! Леандрос встал и поднял руку, привлекая внимание вновь увлекшихся спором Властителей. Призвав на помощь все свое природное красноречие, позволившее ему занять нынешнее положение, постарался объяснить собравшимся
