Партизан (СИ) - Седой Василий
Рассказав все это, Степан спохватился и собрался бежать к императору. Было велено поставить его в известность, когда я приду в себя. Кивком разрешил ему удалиться, а про себя подумал:
— Этому хрену ещё чего нужно?
Пока Степан бегал к государю, потом возвращался, я находился один и напряженно думал:
— Не хочу жить полупарализованным калекой. На хрен я такой никому не нужен, под себя непроизвольно гадящий. Лучше сдохнуть, чем так жить. Про непроизвольное опорожнение кишечника — не шутка. Я это понял по начавшему распространяться неприятному запаху. Не хочу так жить и не буду. А ещё больше не хочу, чтобы меня таким видела жена. Да и знать ей о подобном ранении не следует. Не нужны ей сейчас лишние волнения. Мне хочется, чтобы родился здоровый ребёнок. Хоть так оставлю память о себе.
Раздумывая подобным образом, поймал себя на мысли:
— Господи, как-же хочется жить. Не ценим мы то, что имеем, пока не случится горя. Не способны осознать всей радости жизни, пока не произойдет непоправимое. Это осознавать грустно и больно…
Мои самокопания прервали. В комнату буквально влетел император и сходу наехал:
— Сударь, кто вам позволил идти в атаку, как простому солдату? Зачем вы повели кирасиров в бой лично?
Охренеть наезд. Я повернул голову и увидел возле входа в комнату целое столпотворение народа, выставил руку в сторону разоряющегося императора и громко позвал Степана. Охреневший царь запнулся от такой наглости, а в комнату мимо не менее охреневших придворных просочился Степан. Увидев его, я произнес:
— Сделай так, чтобы нас никто не смог подслушать. Вообще никто.
Степан только кивнул в ответ и выскочил из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Царь хотел что-то сказать, но я тем же жестом остановил его и тихо сказал:
— Одну минуту терпения.
Подождал, пока в коридоре стихнет поднявшийся шум, и кивнув сам себе головой, сказал:
— Вот теперь можно и поговорить.
Император тут же зачастил:
— А что это вы раскомандовались? Не много ли на себя берете?
— Стоп. Так разговора не получится. Давай, Саша, присядь и не горячись. Ни к чему это. — Сказал я и с интересом наблюдал за побагровевшим лицом императора, который, как рыба, вытащенная из воды, открывал и закрывал рот, пытаясь что-то произнести. Не дал ему такой возможности, предложил:
— Спорим, что, когда начну рассказывать сказку, ты забудешь про моё поведение и даже будешь просить, чтобы продолжил.
Пока я говорил, он, похоже, успел прийти в себя и успокоиться, потому что уселся на стул и произнес:
— Ну давай, удиви. Только помни, что слишком далеко ты зашёл.
— Хорошо, запомню. Так вот слушай, родился я…
Рассказал ему все. Как попал в этот мир, кем был в прошлом, все, за исключением попадания моего сознания в другой мир. Рассудил, что это лишнее. Не нужно его перегружать, ему теперь и так нелегко будет. Я ведь не забыл рассказать и о будущих событиях. Не все, конечно. Только то, что помнил. Но и этого немало.
Параллельно с рассказом отслеживал его реакцию на мои слова. Интересно было наблюдать за его лицом. Его можно было читать, как страницы книги. На нём сменяли друг друга эмоции от скепсиса с неверием до осознания, что это не розыгрыш, и все очень серьёзно.
Император долго обдумывал рассказанное. Я уже даже переживать начал. Как бы не поплохело человеку от избытка информации. Когда он очнулся от раздумий, то произнес совершенно не то, что я от него ждал:
— Теперь я понимаю сестру. Её всегда привлекало все необычное. Встретив такого, как ты, у неё не было ни одного шанса пройти мимо и не заинтересоваться.
Он немного подумал и продолжил говорить:
— Честно сказать, я шёл сюда уговорить тебя покончить с собой. Вон даже принёс с собой заряженный пистолет. Хочу счастья сестре. А какое счастье с таким калекой, как ты? Она ведь не откажется от тебя, характер не тот. Так и будет страдать всю жизнь. Вот и решил облегчить её участь. Если бы ты не согласился, верные люди помогли бы. А вот теперь, после всего рассказанного, мне впору самолично с тебя пылинки сдувать. Ума не приложу, как быть в этой ситуации.
Тут уже я вмешался в его размышления. Мне не нужно, чтобы он фигню всякую думал. Я уже принял решение, что делать. Поэтому, перебил его и сказал:
— Ты, Саша, не переживай, сделаем все красиво, все будут довольны. Ну, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации. Не хочу жить в таком состоянии и не буду. Нет, торопиться умирать пока не стану. Сначала решу все свои дела здесь. Тебе маленько помогу. Обеспечу безбедное будущее своего ребёнка и только тогда покину этот мир. Ольге пока о моем ранении знать не нужно, да и потом, тоже. Проследи, чтобы информация к ней не попала, а то ещё примчится. В её положении этого делать нельзя. Потом найди время и самолично запиши все, рассказанное мной. Уточни, что непонятно. Пока есть у кого. Только найди такой способ хранения бумаг, чтобы при любом раскладе они не стали достоянием посторонних, даже случайно. А дальше посмотрим и придумаем, как быть. Может быть, и понадобится помощь верных людей. Самоубиваться я точно не буду, это грех.
Император очень внимательно меня выслушал и произнес:
— Я, наверное, тоже не смог бы покончить жизнь самоубийством. Мне надо хорошо подумать. Озадачил ты меня, ничего не скажешь.
С этими словами он оставил меня и удалился.
Мне, честно сказать, тоже есть, о чем подумать. Не хочу умирать и не буду, по возможности, конечно. Неизвестно ещё, как будет рана заживать. А то может и недолго осталось.
Во время разговора с императором мне в голову пришла мысль. Собственно, почему бы мне не поискать портал? Он, если может омолодить, то позвоночник по-любому восстановит. Опять же, я знаю целых два места, где такие порталы могут появляться. Одно из них находится во вполне доступной местности. Я сейчас говорю о том портале, при помощи которого я перенесся в этот мир. Вдруг, если пожить там какое-то время и понаблюдать, то получится поймать момент его появления? Если нет, есть ещё одно место, высоко в горах. Добраться туда будет непросто, но возможно. Короче, при любом раскладе, хрен я буду умирать просто так. Побарахтаюсь ещё. Глядишь, и получится какое-нибудь масло взбить, не хуже пресловутой лягухи. С такими мыслями и уснул.
На следующий день, с самого утра посыпались новости. Прибежал князь с квадратными глазами, и захлебываясь, стал рассказывать, что нашей дивизии присвоено гвардейское звание. С него теперь требуют в срочном порядке подготовить штатное расписание для того, чтобы полностью укомплектовать подразделение. Уникальный, надо сказать, случай. Ведь появилась возможность сделать, действительно, сильную дивизию, способную попить крови у любого противника.
Пришлось включаться и напару с князем придумывать, что бы нам хотелось получить в итоге. В одном мы сошлись точно. Нужно формировать ещё один артиллерийский полк, по типу уже существующего. Также спора не возникло по организации целой разведывательной роты. А вот со вторым кавалерийским полком вышел затык. Князь горел желанием заполучить ещё один кирасирский. Я же пытался убедить его, что лучше будет сделать второй конный полк уланским. Этакая пехота на лошадках. По моему мнению, это очень нужное подразделение для сопровождения и охраны артиллерийских полков, а также для их обороны, в случае надобности. Да и вообще получится универсальное подразделение, заточенное на выполнение широкого спектра задач.
С трудом, но смог убедить князя в своей правоте, и он понесся к себе правильно оформлять все нужные бумаги.
Вторая новость получилась покруче первой, и принёс её сам император. Он пришёл не выспавшийся, с мешками под глазами, и злой, как собака. Сразу, без раскачки задал вопрос:
— Как нам не допустить всех событий, предсказанных тобой?
— Хороший вопрос, ответ на который лежит на поверхности. В стране должен быть свободный, образованный народ. Все усилия правительства нужно направить на развитие экономики и повышение благосостояния подданных. — Ответил я и стал наблюдать за недоумением, появившиеся на лице императора. Он тут же спросил:
