Академия (СИ) - Сергей Шиленко
— Владимир — трус в политическом смысле, несмотря на всё его хвастовство про Ужасы. Ни один из его учеников не участвует в боях напрямую. Я думаю, он просто откажется от сражения и будет ждать своего часа, чтобы сказать пару язвительных слов. Элин — совсем другая история. Я бы поостереглась общаться со студентами Сокола сейчас. Ты не первый студент, на которого они напали, а потом испортили конспекты или подпортили практические экзамены. Элин живет и дышит академической войной, и она не остановится, пока не отомстит тебе за то, что ты устроил. Она, наверное, придержит Лорена на время, чтобы показать, что она слушается директора, но я бы на твоём месте не доверяла никому, кто станет к тебе слишком милым, — посоветовала Антонина и рассеянно помахала рукой.
— Но твоё маленькое шоу в столовой имеет и свои плюсы. Дом Волка перешёл на нашу сторону благодаря тому, что ты защитил Берту, и ещё тебя перевели на курс Заклинаний. Управлять магией своей волей — это хорошо, но тебе точно нужно научиться использовать заклинания и символы, если ты хочешь действительно владеть своей силой.
— То есть за то, что я помог другу и одолел хулигана, мне приходится ходить, постоянно оглядываясь, и больше учиться? — спросил я саркастически и вздохнул, когда Антонина кивнула.
— Замечательно. А есть ли в этом хоть какой-то смысл? — проворчал я.
— Анна будет твоим наставником. Так как вы уже знакомы по учебе, а она — мастер боевых заклинаний, хозяйка Дома Лисы согласилась на это. Это значит, что ты будешь сражаться с ней во время её боевых экзаменов. Я надеюсь, что ты покажешь себя… и не будешь флиртовать, — подшутила Антонина, видя, как моё лицо изменилось.
— Твои уроки начнутся, как только она вернется из дальней поездки.
Подняв очки на лоб, я ухмыльнулся: — Хорошо, попытаюсь с этим справиться. Но разве такая уж большая разница между интуитивной магией и заклинаниями? Мы только коснулись темы, что учиться формировать магию словами — это ключевой этап на пути к её освоению, но я ещё почти ничего не знаю об этом.
Антонина кивнула. Она секунду потерла ладони, поднялась и, соблазняя, села мне на колени. Закинув ноги на подлокотник кресла, она прильнула ко мне и подмигнула.
— Да, давай я попробую объяснить тебе принцип магических заклинаний, — начала она, сделав паузу.
— Представь, что ты с друзьями высыпаешь на стол пачку чипсов. Если ты будешь использовать свои руки и глаза, чтобы поделить чипсы, ты сможешь сложить их в равные кучки для своих друзей, да?
Она дождалась, пока я кивну, и продолжила: — А если ты посчитаешь и применишь математику, то сможешь разделить чипсы более точно, даже порезав некоторые из них на мелкие кусочки. Так же работают заклинания и руны. Они берут твою грубую силу и разделяют её на строгое, измеренное количество, что позволяет тебе использовать её дольше и делать более сложные вещи.
Это было понятно. Я кивнул, надеясь что мне не придётся делать такие же сложные расчеты, какие я видел в пароманной инженерии. Это всё было очень сложно и запутывало меня. Осознав, что одна из моих рук лежит на её бедре, я начал массировать мышцы под её чулком. Антонина вздрогнула, а мне захотелось немного подразнить её, и я легонько укусил заостренное ухо.
— Ты зайдешь ко мне в комнату вечером и объяснишь это детально? — пробормотал я, и она задрожала у меня на коленях.
— Да, я могу это сделать. На самом деле, я могу придумать несколько вещей, которые будут довольно приятными и научат тебя многому, — ответила она. Мне нравилось наблюдать, как румянец распространяется по её шее и поднимается к ушам. Я отпустил ухо, а затем издал смешок, от которого она вздрогнула и вскочила с моих колен, поправляя юбку.
— Хозяйка дома Голдсмит, что-то случилось? Вы выглядите взволнованной, — спросил я невинным тоном. Мои красные глаза сверкали достаточно ярко, чтобы отразиться от внутренней части очков. Она подняла руку, словно собираясь отругать меня, а затем покраснела, покачала головой и цокнула языком, пытаясь взять себя в руки.
— Приятного аппетита, господин Стрельцов. Вам и мистеру Сберсу стоит воздержаться от походов в кафетерий на пару дней. Я могу заказывать вам еду прямо в общую комнату, — сказала она наконец и пошла к выходу. Было заметно, что она изо всех сил пытается выглядеть невозмутимой, но это ей слабо удавалось. Я не выдержал, встал со стула и обнял её за талию.
— Конечно, Хозяйка Дома, я обязательно буду держаться подальше от неприятностей… Вы тоже будьте осторожны, — прошептал я на ей ушко, горячо дыша. Антонина вскрикнула и выскользнула из комнаты. Я усмехнулся и, схватив ещё один кусок пиццы, лег на спину. Лениво откусывая по кусочку, чувствовал, как подкрадывается зевота. Фиби и Лина давно уже спали на своей полке.
Сытый желудок напомнил о том, какой день я пережил: долгие часы в библиотеке, пытаясь разобраться в Фиби, потом драка в столовой, суд и принудительная телепортация по школе. Черт, сколько всего случилось сегодня. Я был благодарен Антонине за пиццу и понял, что едва держу глаза открытыми. Вздохнул и поднялся на ноги, посмотрел на своих питомцев, взял с табуретки миску и налил в неё свежей воды из графина. После этого наполнил ещё одну миску вяленым мясом и орешками на случай, если они захотят перекусить ночью, разделся и аккуратно сложил форму в корзину для стирки, потом достал другую для завтрашнего дня. Положив сверху очки, я вернулся к кровати. Я так устал, что просто упал голым на матрац и затолкал подушку под голову, переворачивая её несколько раз, пока не нашел самую прохладную сторону и, зевая, заснул. Лина и Фиби подняли головы и посмотрели друг на друга. Лина несколько раз свистнула, проверив, сплю ли я, а потом свернулась клубком, поудобнее устроившись в своем гнезде.
Но не все в комнате спешили засыпать. Фиби открыла глаза, посмотрела на моё обнаженное тело, расправила крылья и прыгнула на стол. Янтарноглазая дракониха какое-то время жевала вяленое мясо, а затем выпила немного воды, её крылья зашуршали, когда она сложила их обратно за спиной. Она прошла по столу и обнюхала различные предметы, а затем посмотрела на меня. Закончив расследование, Фиба слетела со стола и приземлилась на пол уже в виде гуманоидной женщины. Она откинула волосы с лица, открывая большие золотистые глаза, и улыбнулась, обнажая острые
