Кодекс Охотника. Книга XVII - Юрий Винокуров
С уважением, немного оголодавший Александр Галактионов.
Хельга покачала головой. «Вроде сильный перс» оказался Арадаширом Папаканом — сильнейшим Абсолютом Персидского Халифата, воином Великой Идеи с безупречной репутацией и личным гвардейцем Али аль-Джулаби — Первого Визиря Халифа.
— Выгружайте боеприпасы и бегом на склады за провизией! — тут же распорядилась принцесса. — Летим в «Форпост».
— Это неразумно, Ваше Высочество, — неслышно, как тень, возник за спиной принцессы огромный Олаф. — Вокруг «Форпоста» сейчас небезопасно.
— Я знаю об этом, но такова моя воля! — вокруг Хельги начала распространяться аура холода. — Проблемы?
— Никаких, Ваше Высочество! — улыбнулся в бороду командир Берсеркеров, и с легким поклоном удалился выполнять приказ.
— Проблема, подруга? — рядом появилась красноволосая Ингрид.
Хельга молча протянула подруге письмо, подождала, пока та прочитала, и затем вручила ей медальон.
— Ого! ОГО! — выдала Ингрид, когда разглядело герб и имя на нем. — «Вроде сильный перс»? — уточнила она с улыбкой.
— Именно, — кивнула задумчивая Хельга.
— Кажется, Галактионов снова устроил грандиозный замес и, по привычке, тащит туда своих друзей, так? — уточнила красноволосая воительница.
— Так, — подтвердила Хельга. — Вот только, он же сам обычно все и разруливает, а все его друзья после этого становятся только сильнее.
— Да, верно, — подтвердила подруга. — Итак, вперед к приключениям с отмороженным Александром?
— Погнали, — улыбнулась Хельга, запрыгивая в «Альбатрос». Странное дело, но каждый раз, когда появлялась возможность побыть рядом с несносным Галактионовым, внутри груди у девушки разливалось такое непривычное, но определенно приятное тепло. И, самое главное, ей было абсолютно всё равно, чем они будут заниматься — пить, веселиться или убивать врагов и… опять веселиться. Главное, вместе!
Глава 13
— Выходит, ты в одиночку размазал весь отряд персов? — не мог поверить мне Москаленко, который сейчас осматривал «Мамонта».
— Выходит, что так… — не я стал этого отрицать.
— Это, конечно, уровень… Но как бы они мстить не пришли.
Я хмыкнул.
— Конечно, они придут. Я нанес им достаточный урон, в том числе и репутационный, обломав многие планы, а когда рушатся планы, то им на смену приходит злость, а она, как правило, не лучший советчик.
— Чтобы умереть смертью идиотов? — уточнил у меня Москаленко, саркастически улыбаясь.
Снова хмыкнул.
— Умрут… Но не идиотов… Боюсь это говорить и признавать, но идиотом, в этом случае, выступает Империя. Она допустила все, что здесь происходит, да и не только здесь. Знаешь, если ты заявляешь о себе, как о Колоссе, то позаботься, чтобы коленки не дрожали, а то тебя очень многие будут пробовать на зубок. А еще Персы, в какой-то мере, даже нравятся мне. Они сражаются за идею, в которую верят всем сердцем. Идея, конечно, глупая, но их вера искренняя.
Москаленко задумался, а я пошел отогреваться. А свой доспех снял, слишком много он начал жрать.
После того, как Персы и Драконы были разбиты, то эфир у них был полностью засорен. Никто ничего не понимал, кроме того, что пропало пять Джавиданов, и это была засада.
Быстро же до них дошло. По всем подслушанным разговорам я смог понять, что ближайшее время опасаться мне нечего. Они там сейчас пытаются понять, что произошло. Пришли крупные силы союзников или просто грамотная засада, под которую их подставили? А поэтому я решил поспать два часика, чтобы хоть немного набраться сил, не забыв закинуть в рот целую жменю желеек. Так сказать, я сплю, а они пусть работают.
Снился мне дом. Но не тот дом, в котором мои жены, и даже не Крепость Охотников. Нет, мне снился мой самый первый дом. Редко мне такие сны снятся. Зачастую, я могу себя в них осознавать и помнить все до малейших частиц, даже после пробуждения. Сейчас все было немного иначе. Я был маленьким ребенком, которого отец тащил за руку к трону. Я пытался сопротивляться, но тело не хотело слушаться меня. Казалось, что сила отца безгранична, а я лишь маленькая снежинка, по сравнению с ним.
— Смотри, ублюдок… Смотри на то, что никогда не будет твоим! Ты этого хотел? Ты трон хотел?! Мой трон?! — орал он, при этом таская меня за руку, как тряпичную куклу.
А когда перестал орать, то швырнул меня на трон с такой силой, что я больно ударился об него. В моей груди стала зарождаться злость. Отец… Да как ты только посмел! Появиться в моих снах…
— Ты тот, кто меня опозорил. Ты тот, кто сбежал. Ты… — заткнулся он и резко вытащил из-за спины дубинку с гвоздями, которой так любил бить рабов. — Сейчас я тебе пока…
А вот договорить он уже не успел. Меня это достало, и смотреть дальше такой сон я не собирался. В один момент на троне засияло синее солнце, которое озарило всю тронную залу и заставило отца заорать от боли. А когда сияние прошло и он поднял свою голову на меня, то обнаружил там не маленького ребенка, а Сандра.
— Хватит с меня этого бреда! — крикнул я в пространство и выпустил еще немного своей силы.
Все пространство стало дрожать, и через несколько секунд вовсе пропало, а я осознал себя лежащим на кровати.
— Пффф… Еще всякая хрень будет сниться, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги и взглянув на часы. — Всего два часа поспал… Хотелось бы больше.
Дожился… Великому Сандру начали сниться такие убогие кошмары. Раньше я видел, как весь мой Орден живьем поедали разные твари или как горит Первая Крепость всех Охотников. Но, пожалуй, самый страшный сон был тот, когда я увидел, как раскалывается Священная Плита Кодекса. Та, на которой были высечены заповеди, которых мы придерживались.
Никто не знает, из какого материала сделана эта плита, но все знали, что ее невозможно уничтожить или даже сдвинуть с места. А если так случится, что она треснет, то это будет означать, что Кодекс пал.
Сегодня же был такой дешевый и беспонтовый сон ужасов, аж стыдно. Ладно, пора подниматься и что-то делать.
Первым делом умылся и пошел перекусить сухпайком в своем кабинете. А пока принимал пищу, то смотрел доклад от Шнырьки. Все люди на своих местах, и тоже занимаются тем, что едят.
Бух и Бурб нашли где-то снежную ящерицу и сейчас ее поджаривают на сделанном на быструю руку мангалом. Хоть нормально пожрут, с улыбкой подумал я, понимая, что буря не заканчивается, и помощи, вместе с едой,
