Вад Макей - Ад во мне
У Мамочки и Седа день прошел тихо и скучно. Все выжидающе повернулись в мою сторону.
– Ы-ы-ы, – информативно сообщил я, понимая, что моя бурная деятельность весьма сильно отличается от действий остальных студентов. – Э-э-э…
– Не юли! – не выдержал Мастер.
– Два вызова. Первый – девушка попросила помочь жениху, я пообещал попробовать, второй… второй очень проблематичный, и я не знаю, что там можно сделать, ни один из ритуалов, что мне дал Литер, не подходит, я так и сказал деду, что хочу с вами посоветоваться, и вот…
– Стоп! – Мастер поднял руку, затыкая фонтан моего красноречия. – Ты сказал «пообещал»? Каким образом ты подал просительнице знак?
– Сошел с постамента, поговорил, и в процессе выяснения всех обстоятельств мне на ум пришла одна идея, вот я и…
– Сошел с постамента? – прошептала Шура, глядя на меня с каким-то диким восторгом.
– Ну да, а что, это запрещено правилами? – испугался я и сразу начал наезжать, хорошо запомнив еще с детства, что лучшая защита – это нападение: – А мне никто этого не сообщил, между прочим! И вообще, мне даже не объяснили, как этой божественной энергией пользоваться! И в брошюрке вашей нет об этом запрете ни слова! А еще у меня на камень аллергия! Я сразу чесаться начинаю, когда меня в статую затягивает, вот и постарался из нее выбраться при первой же возможности!
– И в каком облике ты выбрался? – под восторженное молчание поинтересовался Мастер.
– В своем родном. В чертовском. Ну, если честно, то сразу я в виде тет… – Увидев возмущенный взгляд Шуры, я быстренько исправился: – Женщины вышел. – Парни захихикали, я развернулся в их сторону и показал кулак. – Тот, кто сомневается в моей мужественности, имеет все шансы убедиться в обратном, схлопотав по сусалам. – Смех стих. – Короче, мне удалось быстренько вернуться в свое мужское тело, и уже ко второму просящему вышел в нем.
Над столом повисла нехорошая тишина.
– Соль, я рассказывал вам сегодня утром, каким образом боги подают знаки верующим, как они делятся божественной энергией, не прибегая к личному контакту. Я говорил, что ваша главная задача: научиться распознавать истинные и ложные душевные порывы, научиться принимать правильные решения, студенты не должны рисковать своими жизнями и жизнями верующих. Ты же переоценил свои силы. Как бы ты вернулся, если бы время практики не подошло к концу? Хватило бы у тебя собственной божественной силы? Хорошо еще, что не попытался принять в себя всю собранную жрецами Литеры энергию. – Мастер укоризненно покачал головой, а я только хмыкнул. Знал бы он… – Что ты делал в то время, когда я это все рассказывал?
Вообще-то, если честно, то я лекцию Мастера проспал, о чем он не преминул мне сообщить.
– Ты в это время спал! Потому что всю ночь шлялся в своем истинном облике в компании таких же лоботрясов, как и сам, – тихо произнес Мастер, хлопая ладонью по столу и обводя взглядом всех присутствующих. – Вы подвергли опасности разоблачения всех нас! Это нейтральный мир, а значит, в нем следует придерживаться определенных правил. Одно из них – не проявлять свою истинную сущность, второе – не вступать в контакты с душами этого мира. За прошедшую ночь вы нарушили эти правила трижды!
– Но, Мастер, откуда мы это знали? – запротестовал я, начиная злиться. – Мы спасли девушек от рабства! Спасли Лилию! Разве это плохой поступок?
Я оглянулся на парней и по их виноватым, но не раскаявшимся рожам понял, что они как раз были в курсе правил.
– Ты поработил три души, – Мастер кивнул на медальон, украшающий мою грудь, – и отдал инкубу четвертую! Мы не вмешиваемся ТАК ОТКРЫТО в дела смертных этого мира, таков договор. Ты должен девочку передать людям. Я обещаю, что ей найдут хорошую приемную семью. А души придется отпустить. Немедленно.
– Даже не подумаю! – закусил я удила, терпеть не могу, когда мне указывают. Я откинулся на стуле и сложил руки на груди. – Вы мне не начальник и не авторитет, господин декан Светлой Академии. Я не ваш подданный, не ваш студент и даже не светлый!
– Это может измениться.
– Вот это вряд ли. В свете последних событий как-то меня совершенно не прельщает светлый путь.
– Соль, что ты такое говоришь? – воскликнула Шура, глядя на меня с ужасом.
А что они хотели? Я ведь черт, а кто слышал о черте, служащем свету? Да и не нравятся мне эти высокомерные зануды-буквоеды! Тоже мне – моралисты, готовые оставить девочку умирать, потому что «мы не вмешиваемся»! Я почувствовал, как подобрались мои парни, готовясь к драке. Вряд ли мы выстоим против херувима, но и просто так свои трофеи не отдадим. Особенно Лилию. Умоется!
Мастер спокойно смотрел на меня. Хотелось бы мне знать, о чем он думает. Жаль только, что теперь бессмысленно обращаться к нему за помощью.
– Да, я не могу тебе приказывать, но скоро здесь будет тот, кто сможет это сделать, – сообщил мне херувим, прислушиваясь. – А вот и он.
В воздухе, рядом с креслом декана Светлой Академии, появилась бледная тень двери, за считаные секунды она налилась красками, на дверном полотне явственно проступила скалящаяся рожа Проповедника, дверь со скрипом открылась, и в помещение трактира «Три поросенка» вкатился ректор Темной Академии великий герцог Астурт собственной персоной. Вид у него был очень даже человеческий, только некоторые черты лица не изменились да рост остался прежним. Мне он напомнил американского гангстера тридцатых годов, как их обычно показывают в фильмах. Широкоплечий лысый коротышка в сером элегантном костюме и шляпе смотрелся на нашем фоне вполне органично.
– Трактирщик, вина! – первым делом пробасил он, крепко пожимая руку Мастеру. – Соль, тебе привет от герцогини Анери, мы встречались сегодня утром по вопросам зачисления твоей жены в Академию. Ах, какая демоница! Что натворили мои мальчики? Надеюсь, не взорвали императорский дворец, как в позапрошлом году?
– Нет, в этот раз все намного хуже, – со вздохом сообщил ему светлый коллега. – Этот юноша, Соль, подбил всех на безумную авантюру, только чудом не выплеснувшуюся в скандал. Мало того, что твои парни носились по всему миру в своем истинном облике, так они еще умудрились призвать Охоту, которую возглавил… – Тут он заметил, что все мы навострили уши, внимательно прислушиваясь к разговору, фыркнул, махнул рукой, и они с герцогом исчезли.
– Вот так всегда! – в сердцах воскликнул Мамочка. – На самом интересном месте! Слушай, Соль, ты не соврал, что смог явиться верующим в физическом воплощении?
Все в ожидании повернулись в мою сторону. Я отрицательно покачал головой:
– Да что в этом такого? Можно подумать, вы так не можете!
– Так даже боги не могут. Появиться в физической оболочке, не используя аватар, может только древний сильный бог. Ты случайно не он? – Я отрицательно замотал головой, немного обескураженный этой новостью, а Хаш продолжил: – А уж находиться долгое время вне храма – это вообще из области невозможного. Обычно боги просто направляют часть своей энергии, придавая ей определенные свойства, либо жрецам, выполняющим ритуалы, либо непосредственно молящимся.
– Не понимаю, почему? Если в день к богу обращается всего пара человек, то могли бы работать с каждым индивидуально.
– Пара! – рассмеялась Шура. – Это для нас, студентов, оставили канал только для самых сильных молящихся, а боги слышат всех! Тысячи, миллионы голосов в голове. Тут никакой силы не хватит являться к каждому страждущему. Ты бы почитал все-таки лекцию Мастера.
Ага, разогнался, делать мне больше нечего, только мозги засорять ненужной информацией.
Я сидел и рассуждал, что же мне теперь делать с проблемой ордена «Последнего приюта». То, что я вернусь туда, даже не требовало обсуждения. Я не могу оставить без наказания убийцу Амбец, но то, что Мастер мне в этом не помощник, я тоже понял. Я помнил безразличный взгляд синих глаз. Единственная надежда – на местных магов, во-первых, нужно поговорить с Задирой, затем можно на аудиенции во дворце попробовать скорешиться с кем-нибудь из магической гильдии. Тем более что у меня есть старинные книги по магии, которые мы утащили из храма солнцевиков. Можно будет предложить бартер.
Решив так, я немного успокоился и повернулся к Шуре, чтобы пригласить ее сопровождать меня в гости к императору, но, к моему огромному разочарованию, она, склонившись к Чету, слушала, как он нашептывает ей на ухо всякие глупости. Откуда знаю? А что еще может шептать этот тупой блондин красивой девушке? У меня зачесались кулаки и появилось острейшее желание привязать Чета к тому обелиску, который сегодня доставил мне массу неприятных минут. Я даже прикрыл глаза, представляя себе эту картину. Я, весь в белом, сижу в кресле с холодным коктейлем в руке и с интересом слежу, как со смазливого лица светлого исчезают краски. Я так размечтался, что не заметил, как за столом вновь появились оба преподавателя. От нашего ректора ощутимо разило перебродившим виноградным соком. При этом на меня он поглядывал с нескрываемой гордостью.
