Василий Сахаров - Ведун
При мыслях о еде в моём животе заурчало, и стоящий рядом Сивер кивнул на ворота:
– Пошли на постоялый двор?
– Да, надо идти, а то околеем здесь с голодухи.
– Это точно, – согласился витязь.
Взяв личное оружие, мы направились в сторону ближайшего постоялого двора и, пока шли по тёмным городским улочкам, очень надеялись, что там будет чем подкрепиться, а то в прошлый раз к ужину опоздали, и пришлось есть холодную говядину с чёрствым хлебом. Эхма! Жизнь моя жестянка, ни сна, ни отдыха, ни покоя, ни нормального пропитания! И когда всё это закончится? Наверное, лишь когда я обзаведусь семьёй и собственным домом. Но случится это, судя по всему, очень не скоро, ибо времечко сейчас беспокойное, а впереди, насколько хватает взгляда, лишь война, интриги и кровь.
Глава 14
Волегощ. 6649 от С. М. З. Х.
– Слава! Слава! Слава!
Рёв сотен сильных мужских глоток всколыхнул тишину алтарного зала храма Яровита, и сразу же забряцал металл. Боевые клинки вышли из ножен, практически одновременно взметнулись вверх, и вновь дружное приветствие:
– Слава! Слава! Слава!
Люди, коих славили, два человека в одинаковых красных плащах, замерли перед дубовым идолом божества с семью лицами, и, несмотря на то что внешне они не были похожи, у них имелось много общего. Осанка, взгляд, манеры. Всё это было идентично, ибо они потомственные воины и настоящие вожди, за которыми готовы идти соплеменники. Между ними стоит облачённый в белые одежды верховный жрец Яровита мудрый Огнеяр, в руках у него красивый серебряный кубок с медовухой. Совершенно неслышно для меня он произнёс какие-то слова и передал кубок крепкому темноволосому бородачу справа. Это тридцатипятилетний князь бодричей Никлот, который поклонился волхву, принял чашу и сделал из неё большой глоток. Затем, как только жрец отступил в сторону, он передал сосуд человеку напротив, русоволосому старику лет шестидесяти, князю лютичей Прибыславу. Тот, в свою очередь, выпил из кубка и с уважительным поклоном вернул его Огнеяру, а жрец напоказ медленно его перевернул. Ёмкость была пуста. Все, кто собрался в алтарном зале, увидели это, и вновь тишину сотряс общий рёв, в который вплетался мой голос:
– Слава! Слава! Слава!
Змиулан вернулся в ножны. Всё. Ритуал завершён. Перед ликом бога, который некогда был человеком, два правителя заключили между собой мир и поклялись стоять один за другого до самого конца. На минуту в храме воцарилась тишина, ибо к князьям двинулся Векомир. До события, которое сильно повлияло на мою жизнь, оставалось всего несколько минут. Однако я этого не знал и, глядя на верховного служителя Святовида, отматывал ленту событий немного назад, вспоминая, как оказался в этом месте…
Итак, наступила осень, и в конце вересня, так наши далёкие предки называли сентябрь, произошло событие, которого я давно ждал. Князь бодричей Никлот всё же не выдержал напора с разных сторон и выслал к своему соседу Прибыславу послов из самых авторитетных соратников. Старый лютич хотел мира, а потому не ломался и цену себе не набивал. Посланцы Никлота были приняты с честью, и Прибыслав обговорил с ними условия мира, которые оказались очень просты. Бодричи и лютичи прекращали все боевые действия вдоль своей границы и заключали договор о совместной обороне венедских земель в случае иноземной агрессии. За это Никлот обещал не притеснять подчинённых ему черезпян и хижан, которые являлись природными лютичами, и поклялся в стычках между войсками Прибыслава и Вартислава Грифина выступить на стороне своего нового союзника.
Свершилось. Конфликт между братскими племенами затух, и я расценивал это как личную победу. При этом конечно же свои заслуги не переоценивал, поскольку над примирением князей в основном работали волхвы Перуна, Яровита, Велеса, Радегаста и, разумеется, служительницы Макоши. Все они трудились ради достижения одной цели, тянули общее дело, и результат был налицо. Уже в этом году рядовичи могли вернуться в родные веси и заняться мирным трудом, а отряды воинов перебрасывались на другие, более опасные направления. В общем, я был рад. И, отметив это знаковое для всех венедов событие кувшином слабого полусухого вина из Бургундии, которое мы распили на пару с Сивером, Вадим Сокол продолжил заниматься своими делами. Тренировки, сходы ОБК, составление планов, изучение местных наук, пара учебных выходов в море на лодье Мстислава Выдыбая и бесконечные разговоры с самыми разными людьми. Всё довольно размеренно и буднично. Но два дня назад произошло то, чего я никак не ожидал.
Меня и Сивера вызвал Векомир и объявил, что он отправляется в Волегощ, где в храме Яровита под взглядом бога будет официально заключён мир между Никлотом и Прибыславом, и мы с витязем Триглава отправляемся с ним. Сиверу всё равно, а мне интересно, так как хотелось увидеть реальные исторические личности в их естественной среде. Тем более что поездка должна быть короткой. Сутки на морское путешествие, ещё сутки в Волегоще и сутки на обратную дорогу. Итого семьдесят два часа. Чепуха. Поэтому сборы были недолгими. Храмовый подскарбий, по приказу верховного жреца, выдал мне и воину Триглава по два комплекта добротной одежды, толстые кожаные плащи, кое-что из амуниции, новые пояса и по паре серебряных гривен на расходы. Сюрприз, конечно, приятный, поскольку моя собственная казна истощилась, а одежда обносилась, и тут на тебе, Вадим Соколов, жалованье. Неожиданно, но закономерно. И подумав, что верховный жрец мог быть щедрее, вместе с Векомиром я погрузился на «Морского волка», самую большую лодью храмовой дружины, и отправился в путешествие.
Погода стояла как на заказ. Пока ещё не очень холодно. Небеса чистые. Дождевые тучи разошлись, и нам в корму дул попутный ветер. Помимо «Морского волка», на котором находилась вся вторая сотня витязей Святовида, верховного жреца сопровождали ещё три варяжских корабля. Воды вокруг родные, войны нет, так что до пункта назначения добрались весьма быстро. Ранним утром вышли из Арконы, а уже вечером пришвартовались к причалам Волегоща, где нас встретили, как положено, хлебом и солью. Фанфар, правда, не было, но зато имелся местный князь Прибыслав, с которым Векомир отошёл в сторону и о чём-то стал тет-а-тет беседовать. Немного позже, уже в полной темноте, в порту появились четыре боевые лодьи из Дубина – это главный портовый город бодричей на морском побережье, который является не только центром торговли, но ещё и мощной твердыней. Поэтому совершенно понятно, что на борту этих кораблей были дружинники Никлота и сам князь, который первым, ещё до швартовки, по-молодецки соскочил с борта лодьи на причал и сразу же направился к Прибыславу и Векомиру. Попутно в эту группу влился Огнеяр, и мне было интересно наблюдать за ходом этого разговора со стороны, тем более что возникли определённые ассоциации из прошлой жизни.
Ну а что? Ночь. С моря задувает промозглый ветер. На причале горят факелы. Тут же свыше четырёхсот самых лучших славянских воинов, которые на всякий случай одеты в броню и готовы к бою, а венедские князья и духовные лидеры стоят у самой воды и о чём-то беседуют. Вот же, йок макарёк! Прямо бандитская сходка где-нибудь под Люберцами в лихих девяностых. Братва, сплошь спортсмены, в оцеплении и охране, а паханы при посредничестве уважаемых авторитетов делят районы, коммерсантов и подконтрольных барыг. Да уж, навеяло. Настолько, что, несмотря на серьёзность момента, я даже заулыбался, за что удостоился неодобрительных взглядов со стороны нескольких храмовников. Для них всё всерьёз. Для меня, впрочем, тоже. Но юмор помогает абстрагироваться от того, что происходит, и даёт возможность воспринимать жизнь немного легче, чем она есть на самом деле.
Короче, вожди и волхвы беседовали долго, не меньше часа, после чего лютич и бодрич ударили по рукам и обменялись клятвами, а жрецы Святовида и Яровита выступили их видоками. Однако всё это было неофициально, а с утра действие началось по новой. Порт Волегоща находился за пределами городских стен. Поэтому гости провели ночь на кораблях и в палатках на берегу. А когда рассвело, витязи и дружинники Никлота покинули причалы и в полном вооружении выстроились в две колонны по три человека в ряд. Князь бодричей, Векомир и полтора десятка приближённых к обоим верховодам людей, среди которых был и я, встали между храмовниками и дружинниками. Прозвучали команды сотников, и колонны выступили в сторону приморских ворот.
Сияли на солнце щиты. Воины держали строй и шли в ногу не хуже парней из парадного кремлёвского полка. Зрелище было впечатляющим, и не хватало только зрителей. Но ничего, вскоре и они появились. Ворота Волегоща были распахнуты настежь. И когда воины вошли в город, выстроившиеся вдоль улицы горожане встретили их радостными криками.
Мощная звуковая волна ударила в строй. Но невозмутимые воины мерно печатали шаг и вскоре оказались перед храмом Яровита. Рядом со святилищем гостей ожидали охранники Прибыслава, а вход в храм был перекрыт десятком витязей. Это всё, что осталось от дружины Яровита, которая, подобно Священным отрядам Святовида и Триглава, в лучшие времена насчитывала три сотни всадников. С той лишь разницей, что одни храмовники имели белых лошадей, другие вороных, а третьи гнедых.
