Великая Пустошь - Александр Владимирович Неверов
Взглянув в сторону мотора, у Агея глаза зарябило от чёрных, блестящих и ржавых кожухов, от кучи проводков и блестящих трубок. В другое время, он бы с удовольствием расспросил водителей, что тут к чему, но сейчас парень смотрел на это техническое великолепие невидящим взглядом, поскольку не до этих дел сейчас.
Тагит, видимо, разделял его настрой, поскольку сразу же, без предисловий, спросил, понизив голос:
- Ты говорил с Седатом? Что он тебе сказал?
- Сказал присмотреть за вами, - также тихо ответил Агей, и рассказал о задании, которое поручил ему главарь.
Когда он закончил говорить, то увидел, что лицо Квинта словно окаменело. Тагит же усмехнулся и сказал брату:
- Я же говорил тебе, что Агей толковый парень, и нашу ситуацию понимает, как надо! Он за нас!
- Так ты, за нас, Агей? - спросил Квинт, внимательно глядя на парня.
- Если бы я не был за вас, зачем бы я вам это всё рассказал? - хмыкнул тот.
- Я ему полностью доверяю, - сказал механик. - Не будем время терять! Рассказывай, что здесь было, Квинт!
7.29
- А чего здесь было? - поморщился шофёр. - Подъехали сюда спокойно. Сам дворец чигуров на той стороне вот этого холма. Вот эти развалины, как я понял, посёлок, в котором прислуга чигуров жила. А вон там, в холме, открытый тоннель, с разбитыми воротами. Где-то в нём тайник. Я туда не лазил. Подогнал машину, а они грузили. Парни твои, Агей, тоже грузили. Видел я Коляныча и здоровяка вашего, Добера. Таскали они...
- А, что там за ценности-то, а? - спросил Тагит.
- Да не видел же я их, ни хера! Рейтар меня тоже хотел послать, чтобы я таскал-грузил, но я сразу капот поднял, сказал, что какие-то там шумы странные, ну и отбрехался. Обслуживал, так сказать, мотор. А они таскали. Чего-то там стучали молотками, я так понял, в большие футляры картины и статуи упаковывали.
Поначалу, всё было хорошо. Рейтар с довольной мордой ходил, а потом он чего-то всполошился. Послал часть парней на машине, куда-то туда, в сторону шоссе.
При этих словах Тагит многозначительно посмотрел на Агея и тот понял, что это из-за его вранья по радио. И именно этих, уехавших джигитов, он сегодня закопал вместе с теми бродягами.
- А потом, стрельба началась! - рассказывал шофёр. - Но, быстро стихла! Я не успел даже испугаться, как всё закончилось. Я так думаю, что это они телохранителей чигура постреляли.
- А Рейтар? - спросил механик.
- А Рейтара они живым схватили. Вон тут, в этих развалинах, устроили над ним суд. Ты же знаешь эти джигитские штучки-дрючки. Начали претензии предъявлять, что он, когда-то, кому-то, не так чего-то сказал, не так себя повёл, не так посмотрел...
Он, конечно, не молчал, требовал Круг ему с Седатом устроить, но, вместо этого, по кругу они его жопу пустили.
- Это как? - не понял Агей.
Шофёр объяснил.
- Так, это, чего? - удивился парень. - Они, что, все его изнасиловали?
- Да! Каждый поимел, по очереди!
Тагит, которого эта жестокая расправа совершенно не взволновала, спросил:
- А, потом, они его убили?
- Не знаю. Не буду же я их спрашивать! Но, думаю, вряд ли, после такого унижения, они его в живых оставили.
- Понятно... - проговорил механик. - А с ценностями-то как? Сейчас они уже погружены?
- Давно погружены. И даже опечатаны!
- А это, зачем?
- Я, сперва, тоже не понял, а вот незадолго до вашего приезда, Седат собрал всех и меня тоже, и объявил, что ситуация у нас неплохая. Я так понимаю, они слушают переговоры пограничников и выяснили, что на границе всё тихо. Никакого усиления и рядом никаких патрулей и облав нет. И он сказал, что хотел сделать всё по-тихому, чтобы грузовик поехал назад в сопровождении шерифа. Для этого и пломбировали.
Но этот шериф Грук засранцем оказался, обделался от страха и умолял не посылать его вместе с сокровищами. Поскольку помощь шерифа им потом нужна будет, то придётся прорываться через границу.
- Ну, понятно... - протянул Тагит. - Как я смотрю, весело у вас тут было.
- Ну, да, обхохочешься, - зло сказал шофёр. - Но, до самого весёлого, я ещё не дошёл.
- Чего такое?
- Когда они с Рейтаром разобрались и ценности погрузили, то я внутрь кузова не заглядывал. Они без меня двери закрыли. Я только пломбу навесил. Потом отошёл я, и
