Полуварвар - Тимофей Иванов
Разойтись спать почтенные мэтры решили только к ночи, изрядно окосев. Правда не мне об этом говорить, я хоть и старался пить мелкими глотками, цедя стаканы по минимуму, но тем не менее за несколько часов тоже поднабрался. К комнатам нас провожали всё те же девушки под смешки стариков, которые в конце закончились комментарием Бруни:
— Сиена, проводи парня до комнаты и помоги ему расслабиться.
Как-то возражать в чужом доме я не стал. Когда мы вошли в спальню, дама азиатской наружности повернулась ко мне и спросила:
— Чего именно желает молодой господин?
Подростковые гормоны и выпитое вино активно давили на мой мозг, кровь от которого благополучно отлила гораздо ниже. Так что единственное, на что меня хватило, это ответить:
— Очень многого. Вопрос в том, желаешь ли этого ты сама.
Да, так себе попытка договориться с совестью. Но в моём нынешнем состоянии и она была сродни двенадцати подвигам Геракла. Сиена же слегка улыбнулась, провокационно проведя языком по губам, подошла ко мне, положив свои пальчики на моё мужское достоинство, которое отлично их почувствовало через натянутую ткань штанов, и сказала:
— Желаю.
Вопросов у меня больше не было, вся одежда быстро оказалась на полу, а мы с девушкой в койке. Подробности той жаркой ночи мне до сих пор приятно вспомнить, всё-таки после целой жизни воздержания это было феерично. Впрочем и на следующую ночь всё повторилось, как и в ночь, что была после неё. Бруни был щедрым и гостеприимным хозяином, Сиена же являлась опытной в восточном искусстве любви дамочкой. Как выяснилось был в Сяньской империи свой аналог камасутры.
Но хотя ночи были полны блаженства, дни оказались наполнены несколько иными вещами. Бруни оказался учителем деспотичным и карал меня электрошоком со своей волшебной палочки за каждую провинность. Однако учился я быстро и ошибок старался не допускать. Да, алхимия это не моё, как впрочем и химия, которая в прошлой жизни отнюдь не была моим любимым предметом. Однако как инженер, я умел быть аккуратен, мог чётко следовать инструкциям, не отступая ни на шаг, а главное, мне не надо было ни тесать кол на голове, ни колоть на ней орехи, чтобы объяснить, что лабораторная посуда должна быть чиста и стерильна, если в ней хочется провести нужную реакцию. Ни воды, ни пыли, ни посторонних реагентов у меня там не было. Временные зазоры на реакции я неукоснительно соблюдал. Цвета составов запоминал чётко. Испарял над горелками легкие фракции необходимых веществ не торопясь и не пытаясь бежать впереди паровоза, который пока что даже не изобрели. Пусть мне со слов «репетитора» никогда не стать великим алхимиком, не постигнуть тонких граней великого искусства и не изобрести новых зелий, но вот создавать составы до продвинутых включительно я неизбежно научусь, если не брошу это дело. Там ведь нужна всего лишь аккуратность и правильная дозировка магической силы. Да, алхимия — это не химия, кроме чисто физических манипуляция зельевар работает батарейкой, давая свою магию жидкостям в лабораторных ёмкостях. И у меня это, благодаря тонким магическим каналам, получалось весьма неплохо. Хотя тоже самое и пожалуй даже лучше можно было делать на правильно зачарованных столах с ритуальными узорами. У короткостриженого старика такие тоже были, но меня он к ним благоразумно не пускал, заставляя нарабатывать собственные навыки. Но как бы там ни было, я вполне уверился, что смогу стать неплохим специалистом и осев где-нибудь в спокойном месте, стричь купоны именно как алхимик. Не сейчас конечно, а как доживу до старости.
Ну а пока я нарабатывал навыки варки различных эликсиров и попёхивал гибкую Сиену под её сладкие стоны, Гринольв высиживал геморой в библиотеке конунга и параллельно искал корабль до Фростхейма, по вечерам побухивая с старинным товарищем, пока я отмываю лабораторию и всю посуду в ней до стерильного состояния. Продолжалось наше размеренное пребывание в Викре почти две недели, однако всё имеет дурное свойство заканчиваться. Моему наставнику подвернулся кнор Лэйфа Ульрикссона, который решил сходить на север за моржовыми клыками. В планах у него значилось разбить лагерь и оперировать оттуда по округе всё лето, что нас более чем устраивало. Так что тепло распрощавшись с Бруни, мы покинули Викру.
Гребли на корабле все, исключение было сделано только для Гринольва, как вирдмана. Я же сел за весло и всецело отдался процессу, изгоняя из головы лишние мысли, упорно пробирающиеся в череп. Старикану было не отказать в проницательности и когда я сменился с банки, тот у меня негромко поинтересовался:
— Чего смурной такой, о девке что ли думаешь?
— Не без этого — хмыкнул я.
— И чего надумал? — приподнял бровь мой наставник.
— У Бруне дома только молодые рабыни, всем трём лет по двадцать пять, не больше. Что происходит, когда они стареют? — спросил я, посмотрев на учителя.
— Ооот оно чё — усмехнулся он — Поближе к земле они переезжают. У этого любителя пробирок несколько делянок вокруг города от наполовину затопленной пещеры с аканитывыми водорослями до горного луга с горецветом. Вот они за ними и ухаживают, время от времени отвозя в Викру урожай.
— Понятно — изрядно повеселев, ответил я. Фирма Бруни-химикалс не перепродаёт своих сотрудников в бордели, а обеспечивает им карьерный рост от постельных грелок до помощниц алхимика.
Эта новость вернула мне пошатнувшееся было душевное равновесие и дальнейший путь для меня прошёл без эксцессов. Хотя и довольно однообразно. Половину времени я вращал весло, заодно качая мышцу и смотря на то, как наставник приманивает попутный ветер в парус, а вторую половину дрых, отдыхая. Зато до первичного пункта назначения мы добрались всего за полторы недели.
Им являлась небольшая бухта, воду в которой плотно покрывала ледяная шуга, а сушу мокрый снег. В землях ассонов началось лето, сюда же оно вообще похоже практически не приходит, даже полярный день не в силах изменить ситуацию, а солнце кажется далёким и холодным
