Первый контакт. Назад в СССР - Иван Непейпиво
Человеческая оболочка Толика начала таять, словно сливочное маслице на раскаленной сковородке. Его кожа вновь стала серой, постепенно становясь гладкой и лишенной всяких признаков человеческой текстуры. Глаза увеличились. Черты лица изменились, став чужеродными.
Иван почувствовал, как сердце забилось с удвоенной силой. В горле пересохло, и на мгновение ему показалось, что он не может вдохнуть. Но странное дело — первоначальный шок быстро уступил место жгучему любопытству.
— Ничего себе, — выдохнул Иван, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
Толик попытался усмехнуться, что в его нынешнем облике выглядело довольно жутковато.
Наталья, к удивлению Ивана, совсем не была шокирована трансформацией Толика. Она лишь крепче сжала его руку, теперь тонкую и серую, с неестественно длинными пальцами.
— Может, если ты поешь, рана затянется? — спросила она, шмыгая носом и пытаясь улыбнуться сквозь слезы. — У тебя же должна быть какая-то инопланетная регенерация, разве нет?
Толик слабо усмехнулся, его большие глаза блеснули, отражая тусклый свет лабораторных ламп:
— Только поцелуй прекрасной девы спасет меня! — прошептал он, вытягивая тонкие серые губы трубочкой.
— Хватит шутить! — воскликнула Наталья, но ее губы дрогнули в улыбке. — Ты ранен, а все еще пытаешься острить.
— А как иначе? — парировал Толик. — Юмор — лучшее лекарство. Ну, после межгалактической медицины, конечно. Но на откуда она на отсталой Земле.
— Что нам делать? — спросил Иван.
Толик повернул к нему свою инопланетную голову, и Иван невольно поразился глубине его взгляда.
— Я погружусь в гибернацию… — начал Толик, его голос стал серьезным. — Не знаю, сколько она может занять времени и точно ли сможет помочь… — он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. — Я так делал несколько сотен лет назад, на западе. Знаешь ли, золотая лихорадка тронула и брошенного на Земле пришельца!
Он слабо усмехнулся, но его глаза оставались серьезными. Иван и Наталья обменялись недоуменными взглядами. Раньше Толик скрывал как оказался на нашей планете, а теперь упомянул об этом в очередной шутке.
— Погоди-ка, — Иван нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. — Ты хочешь сказать, что был здесь во времена золотой лихорадки? Но это же…
— Сто лет назад, да, — закончил за него Толик. — Для меня это как для вас прошлый вторник. Время, знаете ли, понятие относительное. А ты! — Толик внезапно повернулся к Ивану. — Ты пока займешь мое место.
Не успел Иван опомниться, как Толик протянул свою тонкую серую руку и коснулся его лица. В тот же миг Иван почувствовал, как по его телу пробежала странная волна. Кожа начала зудеть и покалывать, словно тысячи крошечных иголочек впивались в нее.
— Что происходит? — воскликнул Иван, чувствуя, как его лицо начинает меняться. Он поднес руки к щекам, ощущая, как они становятся теплыми, почти горячими.
Толик, закатил глаза и несмотря на слабость, начал объяснять:
— Видишь ли, Ваня, это процесс квантовой реконфигурации биомолекулярной структуры. Твои клетки сейчас перестраиваются на субатомном уровне, — он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Представь, что каждая молекула в твоем теле — это маленький конструктор Лего. Я просто даю им новую инструкцию по сборке.
Иван чувствовал, как его волосы меняют цвет, становясь рыжими. Кожа покрылась веснушками, а черты лица начали напоминать Толика в его человеческом обличье. Это было странное, почти сюрреалистическое ощущение — чувствовать, как твое тело меняется, становясь чем-то другим, чем-то чужим.
— Теоретически, — продолжал Толик, его голос становился все слабее, но в нем все еще звучало неподдельное научное воодушевление, — это возможно благодаря манипуляции квантовыми состояниями частиц. Мы просто… переписываем твой генетический код в реальном времени. Но у меня это всегда плохо получалось… так что заранее извини если придется ходить в туалет сидя.
Толик слабо улыбнулся.
— Я теперь… ты? — спросил Ваня.
— Ну, не совсем я, — ответил Толик, и в его голосе прозвучала нотка веселья, несмотря на то что он истратил последние силы на маскировку Вани. — Скажем так. Девушки точно будут в восторге.
Толик повернулся всхлипывающей девушке:
— Наташа, милая. Вы должны… — он закашлялся, его тело содрогнулось, — вы должны продолжить работу. И помни, что бы ни случилось, я…
Но договорить он не успел. Наталья наклонилась и нежно поцеловала Толика в щеку. Это был легкий, почти невесомый поцелуй.
— Ну вот, — прошептал он. — Теперь я точно выживу. Ради такого стоит вернуться даже с того света.
С этими словами его глаза медленно закрылись, и дыхание стало ровным и глубоким. Толик погрузился в гибернацию, и его тело начало излучать слабое, едва заметное сияние.
***
Темнота. Абсолютная, всепоглощающая темнота. Я не чувствовал своего тела, не ощущал ни рук, ни ног, ни даже биения сердца. Существовал лишь разум, парящий в бескрайней пустоте. Но даже он, казалось, начинал рассыпаться, растворяться в этом небытии.
Это место, если его вообще можно было назвать местом, могло свести с ума любого. Здесь не было ни верха, ни низа, ни прошлого, ни будущего. Только бесконечное «сейчас», растянутое до невообразимых пределов.
Мое сознание металось, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Я вспомнил теории квантовой запутанности, которые когда-то изучал. Может быть, сейчас я существовал в состоянии квантовой суперпозиции? Одновременно везде и нигде, живой и мертвый, как тот самый кот Шрёдингера?
А что, если это и есть, то самое состояние, которое люди называют душой? Чистое сознание, отделенное от физической оболочки, свободно парящее в квантовом поле вселенной? Эта мысль одновременно пугала и завораживала.
Вдруг, сквозь эту бесконечную тьму, я услышал голоса. Сначала далекие и неразборчивые, они постепенно становились все четче. Хм, это что, шизофрения?
— Нужно его разбудить! — я ясно услышал голос Натальи.
— А кто это? — прозвучал другой голос, который я узнал, как голос Толика.
Не успел я обдумать эту странность, как вдруг почувствовал резкую боль в щеке. Пощечина! Такая реальная, такая… физическая. И в следующее мгновение я открыл глаза.
Яркий свет ударил по глазам, заставив меня сощуриться. Постепенно зрение прояснилось, и я увидел обеспокоенные лица Натальи и Толиков.
В голове все еще царил туман, и я решил пошутить, чтобы
