Две жизни комэска Семенова - Корецкий Данил Аркадьевич
— У вас есть биологический материал? — прогудел низкий голос сзади, будто стартер с трудом провернул танковый мотор.
— Что? — переспросил Ивлиев, теряя связь между своими мыслями и вопросом. — Ах, да. Материал. Есть, конечно. Две живые собачки и витализированная кошечка.
— Значит, нет, — заключил «Танкист» и, не меняя ровного тона, обратился к Юрию Борисовичу. — Надо взять по пути.
Тяжеловес уточнил лаконично:
— Тёплого?
— Не обязательно. Главное, без проблем.
Юрий Борисович кивнул и передал приказ по рации, очевидно, во вторую машину.
Охваченный своими мыслями, Ивлиев не придал беглому разговору особого значения. Мало ли, о чём они там толкуют между собой на профессиональном жаргоне. Набравшись смелости, он повернулся к «Танкисту» и уже не подбирая слов, задал свой вопрос напрямую.
— Товарищ, может, мы заедем ко мне, пообедаем?
— Что? — они встретились глазами. Но в смотровом триплексе боевой машины Сергей не увидел ни отражений снарядных разрывов, ни разбросанных трупов, ни огней пожарищ. Только обычное удивление.
— Просто время обеденное… А я живу рядом с лабораторией. Как раз очень удобно…
Губы «Танкиста» дрогнули. Наверное, это он улыбнулся.
— Спасибо, сейчас не время. Доложим о результатах, потом будем думать. Мы ведь не по обеденному времени живем, а по приказам…
Смеркалось. «Гелендвагены» катили по родному Бибирево. Народу на улицах немного: отработавшие смену люди поели, выпили пива и смотрели телевизор, в полном соответствии с теорией Маркса восстанавливая свой единственный капитал — рабочую силу, которую завтра надо будет продавать опять. Только кому? Капиталистов-то уже нет?! Или есть, только называются по-другому?
Угрюмый колорит окраинных кварталов не навевал романтичного настроения и желания к прогулкам. Здесь вполне могли отобрать деньги, избить, разбить голову бутылкой, а то и пырнуть ножом. Рассеянно разглядывая сквозь толстое тонированное стекло тёмный бетонный ландшафт, Сергей представлял, как умные и непьющие рабочие, витализированные строго в рамках сложной, разработанной научным сообществом, программы, преобразуют эту мрачную реальность, возведя здесь веселые, радостные и безопасные микрорайоны…
— Давай помедленней, — бросил «Танкист» водителю.
Автомобиль сбросил скорость, и в тот же момент Ивлиев расслышал приглушенные кузовом крики и возню пьяной потасовки. Продуктовый магазин «Маяк» — криминальная точка на карте микрорайона. Испитые надтреснутые голоса, топот ног, затейливые узоры матерщины… У витрины человек пять то сбивались в клубок, то разлетались друг от друга, размахивая руками и делая устрашающие выпады. Раздался звон разбитой бутылки, мелькнула сталь, кто-то кого-то ударил, кто-то упал. В одном из дерущихся Ивлиев узнал Баяна, тот, как всегда, размахивал «пикой» — зоновской финкой с наборной рукояткой и тусклым, хищно выбранным «щучкой», клинком.
— Заберите одного для опыта, — приказал «Танкист» в микрофон, закрепленный под лацканом пиджака. — И оставьте «глаз». Нет, лучше два!
Задний внедорожник плавно въехал на тротуар перед входом, притормозил, трое «тяжеловесов» вышли и неспеша направились к дерущимся.
Головной «Гелендваген», шел, не снижая скорости. Чтобы разглядеть, что происходит сзади, Сергею пришлось развернуться и приникнуть к стеклу.
— Не надо! — коротко сказал «Танкист».
И перспективный ученый, кандидат наук, доцент Сергей Ивлиев, к своему удивлению, без малейшего промедления послушно выполнил приказ. Через несколько секунд машина свернула за угол, и Ивлиев постарался поскорее отделаться от неприятных мыслей.
* * *Первая и единственная в мире лаборатория витализации — та самая, которой предстояло совершить переворот в целом ряде отраслей мировой науки — располагалась в полуподвале бывшего института Физиологии человека, который в процессе череды модернизаций и инноваций развалился и превратился в офисный центр со сдаваемыми хоть на час помещениями. Выщербленная восьмиугольная желтая советская плитка на полу, растрескавшиеся белые квадраты на стенах, гора сломанных стульев в углу большого холла… Когда-то здесь неаппетитно пахло борщами и рассольниками из расположенной рядом столовой, но теперь запахи выветрились.
В угловой будочке за стеклом сидел седой и вечно лохматый вахтер дядя Саша, который выдавал себя за более важное, как он считал, должностное лицо — охранника, и даже носил пустую пистолетную кобуру на ремне, которую при появлении полиции или начальства одним движением прятал под старую милицейскую рубаху без погон. Впрочем, строгие должностные аксессуары были только приложением к должности, а душа вахтера с наслаждением бороздила просторы космоса и многомерные пространства фантастического журнала «Техника — молодежи», пачки которого он нашел в подвале и много лет внимательнейшим образом читал и перечитывал описанные в нем тайны мироздания.
— Здорово, дядь Саш, — кивнул Ивлиев, привычно направляясь к огороженной решеткой лестнице, ведущей в полуподвал.
— Здорово, здорово, — рассеянно буркнул вахтер, не отрываясь от яркой картинки. — Ты знаешь, что у Плутона два спутника вычислили? Причем они в разные стороны крутятся, а почему — никто не знает!
— Потом подробно расскажешь, а пока запиши в журнал внеплановую работу с проверяющими…
— Вы только без света дом опять не оставьте! — крикнул вслед дядя Саша. — В прошлый раз вообще грозили линию отрезать!
— Все нормально, у нас только небольшой опыт, — не останавливаясь, сказал Ивлиев, отпирая решетку. Коваленко, Дроздов и Мамыкин быстро спустились вниз, а Ивлиев оглянулся, собираясь предупредить своих спутников, чтобы поберегли головы: бетонная балка нависала над входом слишком низко. Но его новые коллеги стояли посреди просторного холла и никуда, казалось, не торопились. «Танкист» недобрым взглядом осмотрел хлипкое табло с указателем десятков офисов. Ивлиеву показалось, он услышал вздох — будто ствол орудия опустили на прямую наводку.
— Нам сюда, — деликатно поторопил Сергей Дмитриевич.
— Что-то вас много сегодня! — с ноткой интереса пробубнил вахтер. — Если пить будете, так хоть совесть поимейте, про меня не забудьте!
Тяжеловесы послушно склонили головы перед опасным местом, а «Танкист», проходя мимо пропустившего его вперёд Ивлиева, пробурчал негромко:
— Так дело не пойдёт. Придётся немедленно переехать.
— Зачем? — удивился Ивлиев, ловко подныривая под балку.
— Затем, что должна быть отдельная территория с охраняемым периметром и зоной предварительной безопасности, круглосуточная дежурная рота, минно-взрывная полоса, спутниковый контроль, КПП — и никаких посторонних. А у вас тут какой-то гадюшник, а не объект!
— Да нет, нормально… мы привыкли, — пожал плечами Ивлиев. — И потом, у нас тут место, что называется, удачливое…
«Танкист», естественно, не стал ему отвечать. Остановившись перед дверью с табличкой «Лаборатория прикладной витализации и исследования некротических объектов», он постучал в нее кулаком: «Сорвать!» — и развернулся вполоборота, пропуская Ивлиева вперёд.
Подойдя, тот нажал на кнопку обычного домового звонка, торчавшую сбоку от таблички. Раздался перелив какого-то детского мотива и через несколько секунд дверь открылась.
— Рады, так сказать, приветствовать, — поздоровался Дроздов. Он уже был в белом, хотя и не очень свежем халате. Так же, как и его коллеги.
«Танкист» кивнул:
— Конечно, рад! С перерезанной глоткой не поприветствуешь, — сказал он, входя. — И не запирайте — к нам скоро ещё несколько товарищей присоединятся.
Группа ночных испытателей наощупь прошла по темному коридору и оказалась в квадратной, не очень большой, но зато освещённой лаборатории.
— Готовы? — спросил Ивлиев у хлопочущих над аппаратурой подчиненных. — Всё проверили? Оборудование протестировано, накопители заряжены, генератор включен?
— Всё в норме, шеф, — ответил Коваленко. — И даже пыль вытерли и кошку причесали, — добавил он шутливо, как бы приглашая гостей настроиться на весёлый лад.
