Золото. Назад в СССР 1 (СИ) - Хлебов Адам
Спокойно, умело. В тундре на Севере просто так обвинениями не разбрасываются. Если люди пытаются выяснить отношения — ложь с любой стороны жестоко каралась окружающими.
Меня беспокоило его поведения. Он совершенно не боялся быть пойманным на лжи.
— Ты почему на мой вопрос не ответил?
— Какой вопрос?
— Что ты утром прятал в рюкзак?
— Я за ночь ни разу не выходил из палатки, и утром ничего не прятал ты сейчас… я подбирал слово, — звездишь.
— Покажешь что в рюкзаке? Там вроде ствол был или железяка какая-то, я не разглядел. Ты быстро юркнул.
С чего бы сорокапятилетнему мужику заниматься такой хренью?
Я молча встал, взял свой рюкзак, развязал горловину и опешил.
На самом верху лежал затвор с механизмом от ИЖ18.
Это была деталь от ружья Гибаряна. На нем Костиной рукой были выцарапаны его инициалы. «Г. К. Н».
Гибарян Константин Николаевич. Я держал его в руке и не мог понять, как такое могло произойти?
Охренеть. Сначала я даже не поверил и подумал, что перепутал рюкзаки.
Ребята спасатели молча и с изумлением смотрели то на меня, то на затвор в моих руках.
Я его отстранил от себя и посмотрел. Нет, все же мой. Он мне ее подбросил. Когда? Когда он успел это сделать.
В душе накатила волна гнева смешанная с адреналином.
Мне захотелось посмотреть на Мусу. Теперь он выглядел просто маленьким затравленным зверьком.
Вся его наглость и изначальная бравада пропала.
Я вспомнил как он сидел в УАЗике занимая три пассажирских места, не считаясь с другим.
Она улетучилась. Тундра все расставляет по своим местам.
Судя по тому как он активно избегал моего взгляда он знал, что мне подбросили спусковой механизм Костиного ружья.
Ямазов старший сидел напротив меня и спокойно смотрел мне в глаза. Он немного прищурил веки, так, что можно было подумать, что он смеется глазами. Мол, подбирал обломки приклада — теперь выкручивайся.
А можно подумать, что он так выражает презрение к слабому противнику и считает партию, а может и всю игру выигранной.
Что он ждет от меня? Что я буду оправдываться? Истерить объяснять, что это не я, что мне подбросили? так я еще глубже себя зарою в его ловушку.
А он потом будет меня успокаивать, прощать, всем объяснять, что всякое бывает. А когда надо снова поднимет тему. Такое унижение, ты мне приготовил? Или что-то
Нет Султыг. Этот фокус-покус у тебя может пройти с кем угодно, но только не со мной.
Конечно же это была провокация. Он все заранее рассчитал. Место, время, нашу с ним разницу в возрасте, разницу в весе и физической форме.
Не то чтобы я был в плохой форме. Просто он был тяжелее меня килограмм на тридцать. И под его одеждой не было жира. Сплошные мускулы.
Как там было? Если драка неизбежна…
Султыг сидел и ждал моего ответа.
Я отложил рюкзак и встал, он не ожидал от меня следующего шага — я бросил затвор свечкой в его руки, так чтобы ему было не сложно поймать. С чем он прекрасно справился, а сразу за броском я отвесил ему тяжелый крюк слева.
Его голова встряхнулась от моего удара, но поздно сообразил и хотел отклониться назад, но не успел.
Он пропустил. Потому что никто с обычной жизни не ожидает удара слева. Подсознательно все готовятся к атаке справа. Султыгу было неприятно.
Мне тоже было его нелегко бить. Все таки уважение к возрасту тормозило и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы пойти на этот шаг.
Но правда была на моей стороне. Я знал, что не имел отношения к исчезновению Гибаряна, сломанному ружью, трупам и подброшенным деталям.
Он меня очень коварно подставлял и врал. Каковы бы ни были его мотивы — он заслужил этот бросок на него.
Я нанес удар осознанно. Это не было эмоциями. Теперь между нами вражда. Или он меня или я его.
Дальше все произошло очень быстро.
Султыг вскочил на ноги, рванул ко мне. Он обхватил мои своими ручищами борцовским хватом. Я даже не успел отступить и встретить его ударом кулака.
Нельзя было дать ему опрокинуть меня на шею и шейные позвонки. С его весом — это верная смерть. Так же нельзя было давать ему схватить руки или ноги на болевой или удушающий.
В остальном, я знал, что могу очень ограничено защищаться от его атаки профессионального борца.
«Хочешь победит врага — стань самим врагом. Дыши как он, ходи как он, думай как он»
Он прижимал меня к себе и хотел бросить на землю, а я приник к нему и тоже сжал его боцовским хватом, так, что он не сумел меня отделить от себя.
В результате он не удержал равновесие и мы оба рухнули. Я умудрился извернуться и оказался сбоку сверху.
Наверно именно это меня спасло. Трое спасателей кинулись нас разнимать и буквально отодрали меня от него.
В следующее мгновение на меня набросился Муса беспорядочно нанося мне удары. Я мог бы его вырубить, но понимал, что он слабее и ни в чем не виноват.
Он просто отстаивал честь своего дяди и семьи.
Я уворачивался, как мог и град ударов рассыпаемых Мусой, попадал по головам плечам и рукам тех, кто меня оттаскивал.
В раздор клинился Гунько и сковал его джижения.
Ямазов улучшил момент подскочил и нанес мне ответную пощечину. Она получилась не менее звонкой и болезненной чем моя, но я совершенно не подал вида.
Наконец нас растащили. Ямазов кричал, раскачивался, порывался ко мне, но его держали:
— Ты! — он выставил в меня указательный палец, — Тебе конец, понял! Ты!…
— Что? Что «ты»? — я тоже тяжело дышал, — что ты мне сделаешь?
— Ты труп! — он провел рукой по своему горлу.
— Нашел, чем пугать! Я уже умирал. Ты лучше сам побойся своей совести.
Он бешено вращал зрачками и пытался вырваться.
— Ты думал, сломаешь ружье подбросишь затвор и я к тебе приползу на коленях?
— Я тебе сказал, что ты труп! Такое не прощается! Отпустите меня! Не буду я его трогать до конца экспедиции! Отпусти я сказал!
Он развернулся к Степану, который его удерживал и начал проявлять агрессию в его сторону.
— Султыг, всё? — как бы приказал Гунько.
Ямазов, как то внезапно успокоился.
— Всё. Отпустите меня. Да отпустите, я вам сказал!
Он пожелал отойти назад. И сделал движение плечами, слово хотел стряхнуть с себя людей, которые его держали.
Я не сразу понял, что послужило причиной такой резкой перемены. Я поискал глазами затвор на земле и тут же увидел, что из перевернутого рюкзака Мусы выглядывают белые листы бумаги, похожие на те, что были вырваны из геологического дневника Гибаряна.
Глава 17
Долгое время самым крупным из золотых самородков считался
«Желанный Незнакомец» Его вес равнялся 72 кг, его размеры
составляли — 31×63,5 см. Обнаружено «сокровище» было
Джоном Дисоном и Ричардом Уотсом в Австралии,
5 февраля 1869 года.Самородку присвоили имя
«Welcome Stranger». Примечательно, что золотой
«камень» располагался на глубине пяти
сантиметров от поверхности земли.
Самородок нужно было безопасно перевезти, чтобы никто об этом не
узнал. Они дождались заката, и под покровом ночи выкопали
золото и отнесли его в дом Дисона, где поместили в огонь,
чтобы обжечь лишний грунт и разбить черный кварц,
покрывавший золото.
Утром Дисон и Оутс отвезли на телеге самородок прямо в банк.
Они хотели поскорее избавиться от него до того момента, как о
нем станет известно другим. Времена были лихими
и их могли запросто ограбить.
После долгого торга Банк заплатил 9563 фунтов стерлингов за самородок,
который, по словам Джона Талли, президента Общества истории и
искусств Голдфилдса в Данолли, был эквивалентен средней
заработной плате работника за 42 года. В 2024 году такой
самородок стоил бы примерно 550 миллионов рублей.
Я поискал глазами затвор на земле и тут же увидел, что из перевернутого рюкзака Мусы выглядывают белые листы бумаги, похожие на те, что были вырваны из геологического дневника Гибаряна.
