Изгои (СИ) - Калиничев Иван
— Значит, на басу ты не скоро сможешь играть…
— Увы! Такая вот незадача.
— А помните, как я в слэме руку сломал? — встрял Луцык.
— Еще бы не помнить такое, — закивал Кабан. — На панк-утреннике в «Джеррике» дело было. И как только ты так умудрился?
— Не помню. Бухой был в зюзю.
Вообще-то «Клуб имени Джерри Рубина», или в простонародье «Джеррик», считался островком трезвости. Этот андеграундный клубешник, расположенный в подвале жилого дома рядом с метро «Академическая», открылась в 1992 году, на самой заре демократии в России. Кто там только не выступал! Мажорные панки «Наив» с вечно пьяным вокалистом Чачей; угрюмые калининградцы «Комитет Охраны Тепла»; наш посконный «Калинов мост»; эстонские панки «JAMKE»; музыкант и радиоведущий дядя Саша Лаэртский; «Четыре таракана» в злотом составе; трубадуры из «Distemper»; поэт-мистик и рок-шаман Ник Рок-Н-Ролл; мастера гангстерского джаза «Пакава Ить»; «Последние танки в Париже»; Роман Неумоев; «Химера» — да всех и не упомнишь.
Клуб изначально задумывался как оплот стрэтэйдж-движения, пропагандирующего здоровый образ жизни, но русские панки плевать хотели на ЗОЖ. Угар внутри стоял нешуточный. «Изгои» тоже планировали выступить в «Джеррике», но в дело вмешался случай. На одном сейшене Луцык случайно наблевал на мирно пасущегося у сцены Сида Спирина из группы «Четыре таракана». Обиженный стукнул директору заведения Лане Ельчаниновой, и выступление группы отменили. А на своей репетиционной базе «Изгои» повесили на стену плакат с изображением стукача и метали в него дротики.
— Да, было время… — ностальгически протянул Луцык, чувствуя тепло в груди.
— А я как-то раз локоть пропорол в слэме, — припомнил Кабан и продемонстрировал шрам на руке. — На концерте «Коррозии металла» случайно налетел на шипованный браслет какого-то волосатика.
— Ха! А это вы видели! — Джей закатала рукав, на плече красовался рубец. — Концерт «Короля и шута». Стою я такая, никого не трогаю, и вдруг какой-то черт толкает меня в слэм. Замес просто адовый! Куча пьяных тел рубится как в последний раз. И тут в нас летит пивная бутылка. Попадает в стену и разбивается вдребезги, а один осколок воткнулся мне в плечо.
— Ой да ладно, вот куда смотрите, — писатель ткнул пальцем в шрам у себя на лбу. — Концерт «Пургена». Кажется, кинотеатр «Авангард», но могу ошибаться. Короче, залетаю я на сцену, чтобы сделать стэйдж-дайвинг, охранник толкает меня, и я падаю на пол и разбиваю лоб. Как только жив остался, одному богу известно.
— У меня тоже было такое, — вдруг вмешалась в разговор Гюрза и показала безымянный палец. — Видите? Кривой. Сломала на концерте Федука.
— Добро пожаловать в наш клуб, — многозначительно кивнула певица.
Их воспоминания прервал тревожный крик Пятака:
— Всем вооружиться! Быстро!
— Что стряслось?
— Ящер, будь он неладен!
Преследователь находился в полукилометре от них. Издали он напоминал двухметровую чешуйчатую сосиску с волчьей мордой, из которой росли четыре пары коротких лап.
Все быстро похватали лежащее на дне повозки оружие. Луцык вооружился мясницким топором. Кабан взял такой же. Гюрза сжала в руках короткое копье с треугольным наконечником. Джей отдала предпочтение охотничьему ножу.
Пятак щелкнул вожжами, и ослик Скороход быстрой рысью припустил по степной дороге.
— Мамочки! Оно гонится за нами! — в ужасе завизжала Гюрза.
Все разом обернулись. Утопая в облаке дорожной пыли, за телегой со всех ног несся ящер.
— Джей, может, ты оглушишь его своим криком, а⁈ — предложил Луцык, крепко держась рукой за край повозки.
— Пятак, тормози! Я попробую его остановить! — обратилась она к вознице.
Но тот никак не отреагировал. Наверное, потому, что голос не был слышен из-за стука колес.
Ящер был близко, и она решила действовать на свой страх и риск.
— Все заткните уши! — прикрикнула Джей и завопила так громко, что ее, наверное, услышали даже в Маяковке.
16. Таблетки и ратные подвиги
Несмотря на изрядное подпитие, соображалка Остапа работала исправно. И то, что рассказывал Фунт, он выслушал крайне внимательно.
— Ты в курсе, какая у Крота охрана? — поинтересовался урка.
— Когда мы общались, я не увидел одного телохранителя.
— А они есть. Я следил за паханом, собирал о нем информацию. В хате у Крота постоянно дежурят Шрам и Грива. Его цепные псы. Они рабски ему преданы и готовы исполнить любой приказ хозяина. Глотку за него перегрызут.
— Странно, что я их не заметил.
— Они находились в потайной комнате и наблюдали за вами. Если бы ты хоть пальцем тронул пахана, тебе враз бы башку открутили. На Земле Шрам и Грива служили в спецуре, их прямо из горячей точки и похитили. Натренированные ребята.
— Но ведь и я не лыком шит…
— На такой случай у Крота в рукаве спрятан компактный пистолет, он крепится к хитроумному пружинному механизму, который выталкивает пушку в ладонь. Как у Виктора Роставели из «Красной жары». Смотрел?
— Неоднократно.
— Вот точно такой же пестик у пахана. Чуть что неладное почует, сразу стреляет. Он хоть и слепой, но стреляет метко.
Остап сосредоточенно потер ладонью подбородок:
— Слушай, а зачем это ему?
— Что именно?
— Ну зачем Крот скрывает, что у него в доме есть охрана?
— Понты! Старый маразматик хочет показать, что никого не боится в этой жизни. Но мы собьем с него эту спесь!
По полу лениво полз жирный рыжий таракан с усами, как у маршала Буденного. Приобщенный к мятежу хотел было прихлопнуть насекомое, но передумал. Пускай себе ползет.
— Так каков наш план? — спросил Остап, вновь поглядев на Фунта.
Тот залихватски похлопал себя по груди:
— Все просто, как два пальца об асфальт. Я отвожу тебя к Кроту. Ты усыпляешь его бдительность…
— Стоп! Усыпляю бдительность? И как же?
— Забалтываешь, блин. Пахан у нас любит языком почесать.
— Это я заметил. А дальше?
— Потом расправляешься со всеми, кто есть в хате, а тем временем мы мутим вооруженный мятеж.
— А тебе не кажется, что в твоем хитроумном плане чего-то не хватает?
— Чего именно?
— Плана и хитроумия! — пьяно хохотнул Остап.
Крот не обращал внимания на подколы собеседника, он был абсолютно уверен в своем плане.
— Поверь мне, дружище, главное — действовать решительно, с напором! — жестикулируя руками, вещал он. — И тогда все у нас получится! Завалим Крота и его прихвостней, а дальше все пойдет как по маслу!
— А оружие у вас хотя бы есть?
— Есть. Не волнуйся.
— А что если дело не выгорит?
— Выгорит! Я тебе отвечаю!
— А как насчет запасного плана? — на всякий случай поинтересовался Остап.
— Запасной план — для лохов. А мы — крутые ребята и все у нас получится. Давай еще по одной! — возвестил Остап.
— Может, не надо? — осторожно спросил Остап.
— Для храбрости! Ну же!
Фунт щедро плеснул себе и собутыльнику, после чего провозгласил:
— За победу!
— За нашу победу, — уточнил Остап.
Когда они выпили, алькатрасовец полез под кровать и достал оттуда облегченный бронежилет защитного цвет:
— Вот. Надень. Это броник. Незаметен под любой одеждой.
Остап повертел в руках бронежилет, постучал по нему кулаком и спросил:
— А если мне выстрелят в голову?
— Не выстрелят, — заверил его Фунт.
— Ты уверен?
— В натуре! Век воли не видать!
— А пушка мне не полагается?
— Ты хоть раз в жизни стрелял?
— Мне рассказывали, как это делать.
— Одно дело — знать с чьих-то слов, а другое — уметь пользоваться.
— Значит, не дашь пушку?
— Лучше не надо, чего доброго, отстрелишь себе чего-нибудь.
Приведенные аргументы показались Остапу достаточно убедительными. Он расстегнул комбинезон, спустил его до пояса и стал натягивать броник.
Пока они шли к дому пахана, Остап вспоминал всех незрячих злодеев, которых видел в кино или встречал на страницах книг.
