Санитар - Сергей Анатольевич Куковякин
Предательство? Ну, уж точно не совпадение.
На пустом месте не бывает такого.
Падать мне было не высоко, так что я не сильно ушибся. Голову не стряс, отращенную руку не сломал.
В комнате было темно. Окон-то на минусовых этажах библиотеки не имелось.
Что такое? Что случилось?
Тут у меня спросонок, после этих двух очевидных вопросов, третий в литературную цепочку в голове встал. Всё же ей я об пол ударился... Пусть и несильно.
Почему же всё кругом, завертелось, закружилось и помчалось колесом?
А вот так в месте пробоя и бывает, но мне-то откуда про подобное знать? Да и никто не знает. Не возвращались ещё живыми люди из этого феномена земной реальности, тянущегося уже четыре десятка лет.
Ну, не совсем всё колесом кружилось, однако... подкручивало.
Тут дверь в мою комнату чуть с петель не слетела и на пороге кто-то возник. Кто-кто? Коромыслов. По мату я его узнал. Материться, вообще-то нехорошо, но тут это даже положительный эффект дало. Почти одновременно со звучанием обсценной лексики великого и могучего русского языка, всего на секунду позже, в коридоре красноватое освещение появилось — включилось в работу что-то резервное. Здесь уже и не только на слух Мишку я идентифицировал.
— Серег, наверх выбираемся!
У меня тоже такое решение уже созрело. Независимо от причины тряски выбираться из земных недр скорее нужно. На поверхности... как-то надежнее. Ни я, ни Мишка про пробой не знали, но мыслили в нужном направлении.
При землетрясении лифтом пользоваться запрещено, поэтому мы по лестнице вверх рванули. На головы пока ничего не валилось кроме мелкого мусора, но нам этого и не надо.
— Быстрее! Быстрее! Быстрее! Быстрее! — на ходу торопил меня Мишка, но я и без этого бежал как мог быстро.
В зале каталогов мы оказались уже одновременно, пронеслись через холл, дверь из библиотеки на улицу оказалась распахнутой.
Я и Коромыслов отбежали от здания библиотеки метров на пятьдесят и встали как по команде, друг на друга посмотрели.
— Что это?
— Серег, самому бы кто сказал...
Тут я запашок и почувствовал. Слабенький, но он был. Такой же, как тогда при пробое, куда нас с полигона перебросили.
— Чуешь? — Коромыслов на секунду приложил к носу свой указательный палец.
— Да.
— Бегом, бегом, бегом отсюда! — лейтенант махнул рукой вдоль улицы.
Тут с Михаилом я был полностью согласен. Тем более, из выбитых окон здания библиотеки уже и туман показался. На улице-то уже светало и его хорошо было видно.
Пробой? Точно...
Кстати, а куда мы бежим?
Ну, Мишка лучше меня знает.
Тут где-то сирена впереди реванула, на момент замолкла, а затем вой её стал постоянным. Из подъездов на улицу стали выбегать полуодетые люди. Сам я сейчас такой — в трусах и майке, даже без носков. Каски только не хватает.
Коромыслов впереди меня голыми пятками сверкал, а мне оставалось только за ним следовать.
Вот уж беда так беда — пробой посреди города. Не где-то в лесах или болотах. И, надо же — под библиотекой! Дело-то керосином пахнет.
Тут браслет, что у меня на правом запястье, его в библиотеке выдали, горячим стал. Ещё и буковки по нему побежали. То же самое было сейчас у Мишки. Он остановился, руку поближе к глазам поднёс.
Я последовал его примеру.
Так, что там за сообщение...
— Прочитал? — Коромыслов уже не на браслет, а на мня смотрел.
— Прочитал.
Там и читать-то было — полтора десятка слов.
— Бежим тогда.
Мишка опять рванул с места.
Я последовал за ним.
Отлаженная за десятилетия система начала свою работу, нам указали в ней место, определили порядок действий. Поставили, что называется, в ряды.
Неопределенность — хуже всего. Тут же что-то стало несколько проясняться.
Вот и ладно, вот и хорошо...
Глава 51
Глава 51 Подальше положишь — поближе возьмешь
— Враг подло ударил нам в спину. — выступающий обвел суровым взглядом зал.
Я и Коромыслов на десятом ряду сидели. Могли бы и ближе места занять — на три четверти зал был пуст. Не много суперов и спецов осталось после нападения, что в ту памятную ночь началось.
Я и Мишка — нетрансформированные, только тестирование прошли, но и таких сейчас по всей стране и сотни не наберётся. Вот и попали сейчас сюда, удостоились...
— Из пятидесяти библиотек, располагающих переданным нам оборудованием, почти все разрушены пробоями, нам нанесен практически невосполнимый в ближайшие годы ущерб...
Да, шары нам здорово серпом ниже пояса резанули. В городах прижигания приходилось делать, потери огромные, на самой грани балансировали, но справились.
Такого массированного нападения за все сорок лет, с самого первого момента начала пробоев, никогда не было. Ещё и в городах. Причем прорывались в этот раз шары именно под библиотеками. Это — сначала, а потом уже и везде.
— Почему так случилось, сейчас выясняется. Пока ничего говорить не буду.
Стоящий на трибуне замолчал.
— Очень многих своих боевых товарищей мы потеряли, нанесен огромный ущерб производственной базе страны, вычерпаны почти до конца закрома госрезерва...
Да, шары перли огромными ордами. Пробои почти все — единички, редко где были двоечки. Складывалось впечатление, что нас хотели одним махом прихлопнуть, железным кулаком в блин размазать. Ещё и оборудования для восстановления бойцов не было, где библиотеки и остались, так пустые — обыкновенные закрытые тренировочные базы без комплекта стеклянных цилиндров.
— Россия и на этот раз устояла, но какой ценой... — человек на трибуне опять замолчал. Отпил из стакана, пробежался глазами по рядам. — Армия, ГВК, население, вы — все стояли насмерть, не дали врагу одержать победу. Что будет дальше, я не знаю. Не буду вас обманывать.
Что будет? Зависит от того, что будет. Пробои-троечки мы закроем, а вот если всё повторится... О таком мне даже думать не хотелось.
Выступление скоро закончилось, награждение не затянулось.
Коромыслова и меня в этом процессе тоже не забыли.
Что мы с Мишкой живы остались — чудо. Даже несколько их сразу.
На резервный пункт сбора суперов успели — первое чудо. Ракета в туман, что обволок нашу библиотеку, буквально через секунды ударила после того как за нам дверь в бункер
