Титан империи 3 (СИ) - Зубов Константин

Ее покалеченные конечности мелко задрожали, а сама она постепенно уменьшилась до своих обычных и без того немаленьких размеров.

Черная кожа начала слезать с нее лоскутками. Гама провела рукой по плечу. Вся чернота сошла словно потрескавшаяся краска. Под ней белела вполне себе человеческая кожа.

Я помог ей стряхнуть старый слой, и скоро нексонианка стала прежней.

— Это что новое тело? — спросил я.

— Нет, то же самое, — улыбнулась Гама. — Просто «законсервировала» старый облик.

— Короче, ты как матрешка?

— О, да. Но больше запасных вариантов нет.

Однако осталась проблема. Вернее, две.

— Сможешь отрастить новые крылья?

— Смогла бы, будь у меня Сфера. Или куда больше сил. Я пустая.

— Плохо.

— Поможете мне немного подровнять их? — сказала она, приподняв один из обрубков.

— Гама…

— В нашем положении они мне будут только мешать. Пожалуйста…

— Хорошо, — вздохнул я и извлек клинок. — Закусишь что-нибудь?

Она нарвала себе букетик роз и, сжав колючие стебли зубами, проговорила:

— Бефте со фсей сивы!

Зажмурилась и отставила окровавленный обрубок в сторону.

Я же перехватил меч, зарядил его энергией и занес лезвие над крылом. Бить надо наверняка. Раз и нету!

Черт, а какие же они были красивые, когда Гама поднимала их…

Так, нечего сентиментальничать! Нам нужно покончить с этим делом и побыстрей. А потом рвать когти к кольцу оцепления.

Размахнувшись, я отсек крыло с одного удара. Брызнула кровь, Амальгама сильно дернулась, но с ее плотно сомкнутых губ не слетело ни звука.

Быстро придя в себя, она прижала руку к короткому обрубку, который торчал у нее из лопатки. Миг, и он рассыпался у нее в пальцах.

Посмотрев на меня мокрыми глазами, она подставила мне второе крыло и снова зажмурилась.

Я снова ударил, и второй обрубок крыла упал на землю. Амальгама еле слышно вскрикнула. На этот раз ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Собравшись с силами, она снова «убрала» лишнее, выплюнула букетик и, покачиваясь, начала подниматься.

— Спасибо, — сказала нексонианка, когда я помог ей встать на ноги. — А теперь уходим. Старайтесь громко не разговаривать. Тут у каждой стены есть уши.

— Где кольцо, знаешь?

— Конечно. Там, — и она указала далеко вперед, где виднелись серые руины некогда жилых домов, развалины златоглавого храма с пробитым куполом, река, разделяющая город надвое, остров посередине раздавшегося русла, а также розы, розы и розы до горизонта…

И больше ничего.

— Ты хорошо знаешь эти улицы?

— Да, мы с Михаилом Александровичем тут изрядно помотались… Пойдемте, нельзя терять времени.

И тут же, слегка пошатываясь, она двинулась к краю крыши. Порыв ветра взметнул ее длинные волосы. Нексонианка вытерла испарину и продолжила путь к пожарной лестнице, хлопая по крыше босыми ногами.

— Тяжело? — спросил я, догнав подругу.

— Полет вытянул из меня все до капли, — обернулась она на ходу. — Да и износилась я знатно.

С этими словами она коснулась раны на лопатке. Я промолчал.

Ловко перемахнув через край крыши, Гама выбросила нити и исчезла за парапетом. Я взобрался на лестницу и посмотрел вниз.

Нексонианка бежала по стене, раскинув руки в стороны. Нити сверкали вокруг нее как паутина.

До низа она добралась за считанные секунды, ловко соскочила — Пух! — и приземлилась на ноги. Лепестки роз полетели в разные стороны.

Подняв голову вверх, Гама кивнула и поманила меня за собой.

Да уж… Только что кривилась от боли, а тут на тебе — уже трюки выделывает! Показушница!

Ну ладно. А мы спустимся более проверенным методом.

— Василий, если ты не дашь мне Сферу, я найду ее сама! — шипела Настя в лицо Зубру уже битый час.

Дворецкий стоически молчал.

В кабинете горничные оперативно навели порядок, но со «звездой» на полу так и не смогли справиться. Все предыдущие разы после открытия портала Михаил Александрович приказывал перекладывать паркет, но сейчас на это не было времени.

Нужен новый ковер, и срочно. Не дай бог сюда заявится очередная «проверка» во главе с инквизитором.

Сидящий на столе Красавка смотрел на старания горничных унылым взглядом, грустно подвывал и глодал косточку.

— Где Сфера⁈ — кипятилась Настя, бросаясь от полке к полке и наводя еще больший беспорядок.

— Анастасия Михайловна, это книжный стеллаж, — отозвался дворецкий. — Сферам нечего делать в разделе исторической литературы.

Красавка провожал девушку грустным взглядом и временами вилял хвостами. Косточка шлепнулась об пол, но зверек даже не обратил на нее внимание.

— Хозяин… Пух, и нет хозяина…

— Так где она⁈ — развернулась Настя и уперла руки в бока.

Но Зубр даже бровью не повел. «Терпение и труд все перетрут» — таков был девиз, с которым ему довелось прошагать всю жизнь и выдержать немало всякого дерьма.

А на службе у Скалозубовых что труд, что терпение необходимы как воздух.

— Все имеющиеся у нас Сферы заперты в кладовой, в сейфе, — сложил Зубр руки за спиной. — И по правилам выдавать я имею право их только хозяину. Больше ни одной живой душе.

— Пока Жени нет, я хозяйка поместья! — наставила на него палец девушка. — Поэтому я тебе приказываю!

— Вы войдете в права наследования только после кончины Евгения Михайловича. Но не раньше. До его возвращения я исполняю обязанности хозяина. Этот пункт закреплен в уставе поместья и заверен рукой вашего покойного отца. Вам показать?

— Василий, ты чего не понимаешь, что Женя находится в смертельной опасности⁈

— Понимаю. Как всегда.

— Тогда дай мне Сферу, я помогу ему справиться с этой гадюкой! Сначала она сунула меня в ту хреновину в подвале и заставила смотреть в глаз какой-то мерзкой твари на Нексусе, а теперь еще и похитила брата!

— Это догадки, причем неправильные. Госпожа Амальгама может действовать крайне своевольно, а я могу сколько угодно на нее злиться за то, что она промышляет у меня под носом и еще вовлекает вас в свои делишки, — и он иронично приподнял бровь. — Но на предательство она не пойдет.

— Почему⁈

— Потому что у нее нет на это объективных причин. Не для того она прожила бок о бок с нами почти двадцать лет, чтобы заскучать по родине. Если она последовала на Нексус, значит, у нее имелось на то основание. А если Евгений последовал с ней, значит, основание весьма весомое.

— Василий, — скрипнула зубами Настя. — Ты знаешь поговорку: кто предал однажды, то предаст и дважды?

— Анастасия Михайловна, сядье, — сказал Зубр и сверкнул глазами. — Вы несете чушь.

Настя хотела возмутиться, но только с обиженным стоном рухнула на диван и схватилась за голову.

Слава богу.

Зубр вытащил телефон, к которому им удалось оперативно подобрать новый аккумулятор. Спасибо Косте — водитель быстро метнулся в город и обратно. В подвале же уже работала команда электриков. С минуты на минуту обещали снова наладить подачу электроэнергии.

— Кому ты звонишь? — спросила Настя.

— Павличенко, — ответил Зубр. — Надо поставить роту ликвидации в боевую готовность. Возможно, уже сегодня вечером или завтра утром намечается нечто крупное.

— Прорыв?

— И немаленький…

Но не успел Василий набрать номер, как телефон зазвонил сам собой. Неизвестный номер?

— Слушаю… — ответил Зубр, а на другом конце «провода» кто-то застонал.

— Ой, мамочки, — проговорили в трубке незнакомым женским голосом. — А полегче нельзя⁈

— Простите, вы, похоже, ошиблись номером, — ответил Зубр и хотел уже сбросить звонок, но…

— НЕТ! — взорвалась трубка. — Это поместье Евгения Скалозубова? Дворецкий Василий Зубр, я правильно попала?

— Да. А кто говорит?

— Я Гертруда Шапошникова. Могу я поговорить с Евгением? Я не могу до него дозвониться. Ах ты, больно же!

— Евгений Михайлович сейчас в отъезде. Когда вернется, он сам вам перезвонит, я передам. Вы хотели что-то узн…