Ниочёма 2 - Дмитрий Николаевич Матвеев
Олег совсем помрачнел: сколько мерзости совершается под предлогом пользы для рода! И неписанные законы здесь звериные: слабого кусни, перед сильным расстелись. А самого сильного не зазорно и толпой запинать. Его, Песцова, род пока что очень слабый. Единственные козыри — личная сила и нежить. И ещё живой и бодрствующий предок с его занудством и, иногда, довольно ценными подгонами.
Песцов попытался отхлебнуть из стакана и обнаружил, что он пуст.
— Валентин Михайлович, можно еще немного минералки?
— Разумеется, Олег Иванович.
Оленев, словно и не было размолвки, улыбнулся и долил напитка.
— Но мы уже подъезжаем, — добавил он. — Еще пара минут, и будем на месте.
Заимка Оленевых — это был довольно большой кусок земли, обнесенный серьезной оградой, замаскированной под частокол. КПП, охрана — всё на уровне. Возможно, что и подходы минированы, и подземные убежища имеются. Этакая небольшая крепость, где при случае можно и небольшую войнушку пересидеть.
Лимузин подрулил к двухэтажному терему из цилиндрованных брёвен. Резные наличники, узорчатые подзоры, высокое крыльцо… почти как у песца там, в эфире. Хотя нет, у Предка, пожалуй, побогаче будет.
Появились слуги, открылась дверь машины. Олег оставил полупустой стакан в гнезде подлокотника и следом за Оленевым вышел наружу. Встал, потянулся, разминая затекшее в дороге тело, оглянулся кругом, оценивая пейзаж, и глубоко вдохнул.
Воздух здесь и впрямь был неплохим. Против питерского — во сто крат вкусней. Правда, в поместье под Воронежем ничуть не хуже. Лес здесь хорош, и снег белый — тут тоже всё по-честному. Но чутье говорит, его собираются разводить, что тех кроликов. Что ж, поглядим, как у Глав-Оленя это выйдет.
Оленев-младший, внимательно наблюдавший за гостем, тут же встрял:
— Да, здесь у нас действительно хорошо. Это одно из любимых мест отдыха семьи.
— Неудивительно, — кивнул Песцов, решивший до поры спрятать раздражение и подозрительность под маской благодушия. — Выглядит уютно.
— Олег Иванович, не желаете перекусить? — предложил Валентин. — тем временем, и отец подъедет.
— Пожалуй, — согласился Олег и следом за хозяином прошел в дом.
Стол в малой гостиной уже был накрыт. Ничего особенного, но всё очень аппетитно: и внешний вид, и запах. Копченое мясо разного вида, мягкий свежий хлеб, тонко нарезанный сыр, красная икра, самовар с кипятком и огромный заварник под купеческой куклой. Посуда тоже стилизована под простонародное: расписные деревянные блюда и чаши, деревянные же ложки, ножи с виду столовые, но с берестяными рукоятями. Этакий лубок. Но имитация добротная, сделанная на совесть.
Олег налил в чашку чаю, добавил сахару и лимону, отхлебнул, блаженно прижмурился: чай был хорош. А с бутербродами, да со всякими деликатесами и вовсе пошел на ура. Так, за степенной трапезой, за пустопорожней застольной беседой прошло полчаса. Где-то хлопнула дверь, и дом заполнился голосами. Спустя минуту в комнату заглянул и сам глава рода.
Песцов поднялся ему навстречу.
— Доброе утро, Михаил Юрьевич.
— Доброе, доброе, Олег Иванович.
Оленев был оживлен и весел. Как говорится, на позитиве.
— Как вам наш медвежий угол? Как дары леса? Всё, что сейчас на столе, из наших лесов и рек. А кое-что я и сам добыл.
— Богато, богато, — одобрительно отозвался Песцов. — И на вкус просто изумительно.
— То-то же. Я сейчас приказы раздам и перейдем с вами к основной части нашей встречи. А вас пока что племянницы мои развлекут.
И прежде, чем Олег успел что-то сказать, Оленев стремительно вышел из гостиной, жестом поманив с собой Валентина Михайловича. Не успела закрыться дверь, как в комнату впорхнули две девушки. На вид — примерно старший класс гимназии, то есть, ровесницы телу. Обе незнакомые. Одна представилась Федорой, другая — Евдокией.
Племянницы щебетали о чем-то столь далёком от мужского понимания, что Олег потерял нить беседы уже на второй минуте и замолчал. Оказалось, что это ничуть не помешало девушкам продолжить свой разговор на двоих. Казалось, выйди он, они даже не заметят и продолжат трещать дальше. При этом барышни успевали активно чаевничать, налегая на, казалось бы, калорийные продукты.
От нечего делать, Песцов принялся разглядывать девиц. На лицах у обоих явно прослеживались фамильные оленевские черты. Выглядело это достаточно миловидно — по крайней мере, сейчас. И фигура была у них хороша: ядреные, крепкие девки. Вот только Олег видел, что будет с ними дальше. Наверняка у той Леночки Оленевой, что пыталась засудить его на олимпиаде ММА, были в юности точно такие же формы. Но спустя совсем немного времени тётка оплыла, раздобрела. Еще немного, и в двери будет проходить лишь боком. И характер у неё был мерзкий. Точно такой же, как и у её сестрицы. Эти две девахи, судя по всему, далеко от старшего поколения не уйдут. Лет пять, много десять такого безудержного жора, да парочка родов, и выйдет из них две толстые сварливые коровы. Собственно, задумка Михаила Юрьевича теперь выглядела простой и прозрачной: по дороге подпоить гостя, подсунуть ему сочных девок, да и окрутить по-быстрому. Глядишь, и разговор иначе пройдет.
Настроение, подправленное хорошим завтраком, снова покатилось вниз.
Заглянул Валентин Михайлович:
— Олег Иванович, отец зовёт.
Песцов поднялся из-за стола. Племянницы и впрямь не слишком обратили на это внимания. Так, кивнули для приличия и продолжили пустопорожний трёп.
Следом за Оленевым-младшим Олег прошел в кабинет хозяина. Валентин о чем-то переглянулся с отцом и вышел, оставив их наедине.
Оленев был бодр и весел, буквально излучал радушие и добродушие.
— Садитесь, Олег Иванович, — указал он на большое мягкое кресло в углу кабинета у небольшого журнального столика.
Сам сел в такое же кресло напротив и, сложив пальцы в замок, опустил руки на колени.
— И