Синяя Рыба - Евгения Духовникова
Она поманила Вику за собой и направилась к винтовой лестнице, с перилами из полированного красного дерева, крутой спиралью уходящей вверх. На втором этаже располагался полукруглый холл, светлый и просторный. Стеклянная крыша мансарды дробила солнечный свет на множество лучей, наполняя все пространство прозрачной хрустальной невесомостью, отчего и без того просторное помещение казалось еще больше. Широкие двери вели, по всей видимости, на балкон. Повсюду в вазонах, горшках и горшочках росли комнатные растения — чопорные фикусы с темно-зелеными мясистыми листьями, стройные кипарисы, аристократичные пальмы, пышные папоротники с южных лесов. По стенам ползли тропические лианы, их толстые, как корабельные канаты, стебли украшали крупные белые цветки, похожие на колокольчики, източавшие дивный медовый аромат.
Мелани пересекла холл и остановилась перед открытой дверью, за которой располагалась еще одна комната.
— Ротсен сейчас далеко, и вернется не скоро, так что эта комната свободна. Чувствуй себя как дома. Можешь принять ванну, там есть все необходимое. Я приготовлю ужин, а ты пока отдыхай.
— Вы очень добры ко мне, но, — запнулась Вика, — Мне бы не хотелось доставлять вам лишних хлопот.
— Что ты! — возразила Мелани с улыбкой, — Двери этого дома всегда гостеприимно распахнуты для всех, кто нуждается в помощи, и ты не исключение. Так что тебе не о чем беспокоиться. Грош цена тому, кто творит добро ради выгоды. Настоящее добро — не ради, а во имя. Во имя дружбы, любви и счастья другого существа. Здесь, в Абсолюте, не может быть по-другому. Там, в вашем мире, все иначе, к сожалению. Но придет время, когда люди поймут, что искать корысть, совершая добрые дела — это путь в никуда.
Мелани глубоко вздохнула и сказала:
— Впрочем, это длинная история. Я расскажу тебе ее, но позже. А сейчас тебе надо знать лишь одно: ты ничем мне не обязана. Я хочу помочь тебе, потому что вижу, что ты нуждаешься в помощи, а не для того, чтобы получить что-то взамен.
Вика кивнула, и Мелани ушла вниз, оставив ее одну. Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке без цепочки, поэтому у нее немного кружилась голова. Осторожно ступая по мягкому ворсистому ковру, девочка добралась до ванной и, войдя внутрь, застыла в восхищении.
Это была самая необычная и, без сомнения, самая лучшая ванная из всех, которые она видела. В центре пола было сделано углубление в виде кувшинки, наполненное водой. На круглом столике с высокими тонкими ножками лежало белоснежное махровое полотенце и такой же халат. Светильниками служили хрустальные шары, размером с теннисные мячи, которые парили в воздухе над ее головой.
Стены же были сплошь покрыты узорами, полностью выложенными разноцветной мозаикой, такой мелкой, что даже с небольшого расстояния отдельные кусочки было невозможно различить и казалось, что все это нарисовано красками. Мозаика изображала четыре времени года: весенний сад с цветущей вишней и серебристыми ручьями; знойный летний полдень, когда палящее солнце стоит высоко в небе, а тени становятся такими короткими, что их почти не видно; осенний лес с золотыми деревьями и аллеями, усыпанными опавшими листьями, и морозный зимний вечер с метелью и снегопадом, в который так уютно сидеть у камина, закутавшись в шерстяной плед, и слушать древние предания и легенды об отважных героях и грозных чудовищах.
Пол тоже был выложен мозаикой, изображавшей ночное небо. Вика обошла вокруг, с интересов разглядывая незнакомые созвездия, а потом разделась и залезла в ванну.
Вода была теплой и прозрачной. Она поискала глазами что-нибудь похожее на мыло, но ничего не нашла. Тогда девочка нырнула, чтобы намочить волосы, и открыла глаза под водой. Вокруг нее плясало бесчисленное множество бликов, преломляя свет так, что контуры предметов расплывались, перетекая один в другой, создавая иллюзию безостановочного движения. Вика хотела дотронуться рукой до бортика, но пальцы схватили воду, она потеряла равновесие и наглоталась воды. Когда она вынырнула, кашляя и стараясь отдышаться, то прямо перед собой увидела светящийся шар, один из тех, что кружили по комнате.
Шар действительно подмигнул ей, или показалось?
«Так он живой?»
Шар подлетел поближе и легонько стукнул Вику по лбу, отпружинив, как от стенки.
«Ага, он хочет поиграть», — догадалась она. Вика протянула руку, чтобы схватить шар, но тот ловко увернулся и, будто бы дразня, пролетел перед самым ее носом.
«Нет, я тебя поймаю!»
Вика сделала вид, что пытается дотянуться до шара, но как только он метнулся в сторону, она резко повернулась и схватила его двумя руками. На ощупь он был упругий и гладкий, как резина. Шару, однако, это не понравилось, потому что он сердито заверещал и попытался освободиться. Вика держала крепко, но стоило ей сжать шар чуть сильнее, как он с характерным звуком сжался, и все его содержимое вылилось прямо в воду. Шар, заметно похудевший, тут же выскользнул, возмущенно фыркнул и взмыл к потолку.
«Это же мыло!»
Вика рассмеялась. Выходит, летающие шары, которые она приняла за светильники, на самом деле флаконы с мылом?
Между тем мыло стало быстро растворяться в воде, шипя и пенясь. Через несколько мгновений пены стало так много, что она едва не переливалась через край. Ванну наполнили жемчужные хлопья, похожие на взбитые сливки.
Вика хлопнула в ладоши, и во все стороны разлетелись мыльные пузыри, прозрачные и тонкие, как елочные игрушки. Некоторые пузыри тут же наткнулись на стены и потолок, лопнув с громким треском. Другие, повинуясь малейшему дуновению ветра, продолжали беспорядочно носиться по комнате, суетясь и толкаясь, пока в них не кончался воздух. Некоторые же росли, раздувались, пыхтя от натуги, и скоро уже могли летать, как им вздумается.
Один пузырь подлетел к Вике и повис в воздухе, держась на безопасном расстоянии. Вика неожиданно поймала себя на мысли, что пузырь стесняется ее, словно пузыри могут испытывать какие-либо чувства. Внезапно у пузыря проявились глазки-бусинки, выросли и тут же забавно оттопырились уши, нарисовался приплюснутый нос и рот. Рот растянулся в широкой улыбке.
— Привет! —
