Моя анимежизнь 10: Генезис - Павел Смолин
— Фантазии, — устало отмахнулся он.
— А ты с товарищем генералом все-таки поговори. Пусть вот он с внуками к нам на Окинаву отдохнуть приедет, когда станет можно. Тогда и я с ним поговорю, на рыбалке, например. Пойми, Коля, мне все равно, кто там у вас наверху будет — от японских заводов и трубы отказываться не станет вообще никто. Будем работать с теми, кто есть. Но долгие и кровопролитные гражданские войны — это плохо для наших, сугубо мирных, дел, — поднявшись на ноги, хлопнул мужика по плечу. — Если вашу молодежь будут убивать, я буду терять деньги — это ж моя целевая аудитория! Не унывай — видишь как у нас с тобой пока все бескровно и эффективно получается?
Оставив Николая Степановича рефлексировать, вышел в коридор, подал руку делающей в ожидании меня пометки в блокнотике Нанако, и мы пошли на выход.
— Что там у нас завтра? — спросил я.
И вправду не знаю — три дня тусовался с Айс Кубом и Сейджем.
— Школьная поездка!
— Школьная поездка?!
— Школьная поездка!
— В Киото?
— В Киото!
— Ты составила группу?
— Конечно, Иоши-сама. Вот! — протянула мне листочек со все теми же именами, минус Кеиджи, который вместе с матерью переехал в Токио, демонстративно порвав со мной остатки связей.
Пофиг.
— Самое время купить банальный сувенир в виде деревянного меча! — решил я. — А дальше?
— А дальше… — Нанако распахнула перед моими глазами блокнот, где был нарисован анимешный зайчик, который с радостной мордахой при помощи диалогового облачка возвещал «эпоху безделья!».
— Я что, все сделал? — ахнул я.
— Все конвейеры настроены, и ваше личное участие больше нигде не требуется, — кивнула Нанако. — Вы можете делать что хотите!
— Набери тогда Мицухико, спроси, не занят ли он.
— Хорошо!
Мицухико Цубурая у нас хочет строить политическую карьеру с нестандартной стороны — через организацию профсоюза художников и мангак. Оплачивается профессия объективно так себе, и недовольного народу хватает. А сейчас удобно, потому что «Одзава Анимейшон» от остальных выгодно отличается, что приводит к обострению классовой борьбы. Мне от профсоюза ни холодно, не жарко, так что будет потешно в него вложиться! Молодому человеку доверять можно — «Хонда» в курсе схемы, поэтому кинуть нас не даст.
* * *
— Долбаная работа убила все ощущение путешествия! — пожаловался я сидящим справа и слева от меня Хэруки и Нанако и сидящим напротив Кейташи, Кохэку и Хаттори-куну, когда автобус почти довез нас до Киото.
— Согласна! — подтвердила секретарь. — Хоть мы и не посещали достопримечательности, но из-за вертолета кажется, будто вся Япония — один большой город.
— Который мы выучили наизусть! — поддакнул я.
— Мне после Африки тоже как-то не очень, — поддержала нас лучшая девочка.
— Хватит хвастаться! — буркнул полностью восстановивший прическу Кейташи.
— А еще у нас тут дом есть, но остановиться в нем нам не разрешают! — продолжил я жаловаться.
— Ватанабе-сенсей несет за нас ответственность, поэтому и собирает всех вместе, — без нужды пояснила Кохэку.
— Я бы собрался с тобой вместе! — не удержался давно постящийся блондин.
— Иди с рукой соберись! — махнула девушка на имеющийся в автобусе туалет.
Мы поржали и попили «Одзава-колы».
Покинув автобус у исторической деревянной гостиницы-рёкана, подхватили багаж и пошли коллективно раскланиваться с персоналом, состоящим из пожилых дам в кимоно. Здесь имеется онсэн, в том числе — приватный, за отдельные деньги.
— Ночью идем туда! — шепнул я Хэруки, нас расселили по номерам, и я тут же договорился с хозяюшкой на бронь — в чего ей, дело-то молодое!
Глава 15
Осеннее, но все еще теплое солнышко весело играло бликами на крыше нашей «попсовейшей» достопримечательности — Золотом храме Кинкаку-дзи. Натурально золотой, и упаси боже кого-то отпилить хоть кусочек. Японцы, впрочем, и в мыслях такого святотатства не допустят. По случаю относительного тепла, мы не отказали себе в удовольствии нарядиться в утепленные традиционные кимоно.
— Рика-тян, осторожно, олени умеют кусаться! — раздался голос девочки с параллели.
Олени в парке гуляют — совсем ручные, можно кормить специальными печеньками, чем большая часть наших девочек сейчас и занята.
— А? Что?! — раздался из-за спины растерянный писк старосты Кейко.
Обернувшись, увидел как олень уткнулся ей мордой прямо туда, куда не следовало.
— Извращенец! — закричала на него девушка и изо всех сил ударила веером.
С жутким мычанием олень отлетел, по пути сшиб потешно крякнувшую Ватанабе-сенсей и смачно впечатался в крышу Золотого храма.
— Вставай! — разбудил меня голос Кейташи.
— Не хочу, — натянул я одеяло на голову.
Очень долго мы с Хэруки в онсэне вчера просидели, нифига не выспался.
— Одзава и не хочет? — удивленно протянул Белая Молния.
Обидно! Стянув одеяло, сел на футоне, краем глаза отметив, что все кроме Кейташи уже проснулись и свалили, видимо, умываться.
— Я вообще-то тоже человек, причем — жутко ленивый. Еще лет десять, и технологии позволят мне построить себе зиккурат и безвылазно сидеть в нем!
В конце моей фразы в приоткрытую дверь заглянула уже успевшая привести себя в стандартно-«учительский» вид Ватанабе-сенсей, которая выдала справку:
— Одзава-сан, хиккикомори — это жалкие, опустившиеся люди, и мы все очень расстроимся, если ты превратишься в одного из них!
— Спасибо, Ватанабе-сенсей, — машинально поблагодарил я, она ушла, я укутался в кимоно, подхватил сумочку с мылом-щетками, и мы с другом пошли в ванную.
— Вчера у
