Режиссер Советского Союза 5 - Александр Яманов
— Хочу попросить тебя об одном, — произнесла Пузик после недолгого молчания, — Не уничтожай его карьеру. Мне давно стало понятно, что Сергей — отличный художник, но без идей. И последний цикл картин, сделавший его значимой фигурой, точно придуман не им. Я уж молчу про ваши плакаты, которыми он так гордится. Думаю, Самсонов давно убедил себя, что это именно его заслуга. Так пусть живёт в придуманном мире, плевать. Пусть живет, как хочет, не опускаясь до его уровня.
Это мы ещё подумаем. Сломать карьеру подобной фигуре крайне сложно. Особенно, учитывая, кто стоит за нашим плагиатором. А вот хорошенько припугнуть мерзавца, заставив вернуть квартиру и машину, сил у меня хватит. Есть у товарища Мещерского парочка документов, при этом вполне официальных. Вот и обменяем их на душевное спокойствие звезды мировой живописи.
— И прости мой длинный язык, — оказалось, что вечер откровений ещё не закончен и рыжая хочет поделиться очередной новостью, — Именно от меня Самсонов узнал про твою связь с Капитоновой. Вернее, я намекнула, что подозреваю о ваших не совсем рабочих отношениях. Было это достаточно давно, я уж и сама забыла про тот разговор. Думаю, об этом мало кто догадывается, но сейчас это неважно. Несколько месяцев назад, когда мы ещё жили вместе, он прямо лучился от зависти. А затем мне звонила Аня, расспрашивая про твою жизнь. Нетрудно догадаться, откуда ветер дует. Я ничего не сказала, но ты всё равно, козёл!
Пузик девушка импульсивная и, видать, ляпнула о своих подозрениях, не подумав. Поэтому я на неё не обижаюсь. С бывшим другом будет другой разговор, но пока даже думать о нём не хочу. Что-то мне стало совсем некомфортно. Смотрю на Серову и понимаю, что разговор она полностью слышала.
— Поеду я, Валентина Васильевна, — устало машу рукой, — Вы там скажите гостям, что пришлось покинуть мероприятие по личным причинам. Ну и за Пузик проследите, чтобы не грустила. Может, оно к лучшему, и надо радоваться, что всё открылось не через десять лет.
* * *
Выхожу на улицу и вдыхаю морозный декабрьский ветер. По Новому Арбату проезжают редкие автомобили. Подхожу к «Волге» и объясняю водителю, что хочу пройтись. Поднимаю воротник импортного пальто и вслед за спешащими домой пешеходами, двигаюсь в сторону дома. Благо, мне здесь идти чуть более десяти минут, даже замёрзнуть не успеешь. Одет я достаточно легко, так как в последнее время перемещаюсь больше на машине. Она, кстати, сейчас медленно движется по противоположной части улицы. Моё сопровождение никто не убирал, вот и приходится жить под постоянным наблюдением.
Не сказать, что меня переполняют эмоции. Просто грустно и даже немного смешно. Только выдохнул и подумал о миновавших неприятностях, как они меня настигли. Однако теперь глупо винить во всём этом внешний фактор. Виноват исключительно товарищ Мещерский и никто другой. А ведь Пузик права! Я законченный эгоист, и даже сейчас думаю исключительно о себе.
Ладно, вот и подъезд. Махаю водителю и открываю дверь. Киваю полусонной консьержке и направляюсь к лифту.
— Как тебе не стыдно! Анечку увезли, а он по кабакам разгуливает!
Такой встречи я точно не ожидал, когда зашёл в квартиру. Тёща налетела как коршун и начала выговаривать с порога претензии. Неужели нельзя было начать, когда я притворю дверь? Думаю, всё продумано, а на родную дочь ей плевать. Лезет из неё периодически желание сыграть на публику. Но сейчас точно не до побудительных причин этой странной дамы.
— Что случилось? И почему мне сразу не перезвонили? Я ведь написал телефон ресторана и предупредил там людей.
— Ах, это ещё и я виновата? Да…
— Стоп. Остановись, — раздался голос тётушки, появившейся в коридоре, — Алексей, воды начали отходить неожиданно, но мы сразу вызвали скорую. Так что спокойно езжай в роддом, думаю, Аня должна родить в ближайшее время.
Глава 11
Вроде обычный листок бумаги с несколькими словами, только сколько эмоций он вызывает! В принципе, содержание письма я уже знал, так как неделю назад звонил Дино, но всё равно грустно. Ассоциация иностранных журналистов, работающих в Голливуде, оценила «Пёрл-Харбор» по самому высшему разряду! Из семи номинаций, мы взяли пять «Золотых Глобусов». Вроде победа и полный триумф, но настроение почему-то не праздничное. Начиная с того, что меня банально не выпустили из страны, заканчивая тем, что в СССР всем на полученные призы наплевать. Сообщили о прошедшем мероприятии только по радио и в журнале «Культура». И всё! Даже «Советский Экран» проигнорировал это знаковое для страны событие, ограничившись небольшой заметкой. Понятно, что киноиндустрия самого лучшего государства в мире живёт своей жизнью, но реально обидно. Вернее, тоскливо и грустно. Есть и нотки раздражения, которые я стараюсь давить в зародыше. Они вызваны тем, что на церемонию «Оскара» меня тоже не отпускают. Недавно пришла бумажка из «Минкульта», где без всяких экивоков подтвердили невыездной статус товарища Мещерского. Идиоты!
Не сказать, что я излишне тщеславен по жизни, тем более — фильм сплагиачен, и глупо наслаждаться чужой славой. Но ведь съёмочная группа проделала колоссальную работу, которая получила заслуженную оценку. Я уж молчу про то, что мною был внесён ряд изменений, по сравнению с первоисточником, и картина стала даже интереснее. Есть мысли, что всё дело в беглеце, чуть было не сломавшем карьеру мне и Клушанцеву. Но это дела давно минувших дней, и все обвинения с нас сняты. Павел Владимирович даже съездил в ГДР, где выступил консультантом для «DEFA». Только дорога на Запад для нас закрыта.
Удивительное и даже пренебрежительное отношение к работе собственных граждан, ведь награда — огромное достижение для страны. Хотя, мало кому понятно, что такое «Глобус» за лучший фильм или режиссуру, но ведь есть люди, которые могут объяснить. Это тем более странно, с учётом того, как нынешние коммунистические руководители очень любят хвастаться успехами страны на международной арене. А здесь вдруг полное игнорирование. И не скажешь, что ситуация является заговором против меня любимого. Просто в Союзе отдают предпочтение Венеции и Каннам, считая полученные на этих фестивалях призы настоящим успехом. Даже «BAFTA», которую взял в своё время Чухрай, не впечатлила наших чинуш. Пытаюсь успокоиться, но становится только хуже.
Тут слышу звуки лёгких шагов и на кухню заходит Анна. В коротком халатике, немного заспанная и уставшая, но
