Звезда заводской многотиражки 3 (СИ) - Фишер Саша

— Конечно надо идти кататься, ребятишки! — тут же включилась смотрительница лыжного склада. — Такая погода отличная, а воздух какой!

— Воздух — это да, — покивал я. Игорь накинул дубленку, махнул нам рукой и выскочил на улицу. Громго грохнула притянутая тугой пружиной дверь. Мы с Дашей переглянулись.

— Ну что, ты готова? — спросил я.

Вообще-то было и правда чудо как хорошо. Лыжню слегка припорошило, со вчерашнего дня явно никто еще не катался. Но воздух, ммм... Я прямо-таки пьянел, вдыхая его. Снова словил это забавное ощущение. Как только я пытался целиком и полностью контролировать движения, то становился неуклюжим и неловким. Лыжи проскальзывали, палки втыкались как-то по-дурацки, пару раз даже чуть позорно не упал. Но стоило мне отвлечься и предоставить телу действовать самостоятельно, как включалась моторная память, движения становились отточенными и ловкими, и я начинал скользить между белоснежными сугробами как настоящий гонщик. Просто Иван Мельников явно лучше катался на лыжах, чем Жан Колокольников.

— Странно, что никто не катается, правда? — спросила Даша, когда мы приостановились на краю небольшой горки. — Здесь лучше, чем на нашей лыжной базе, красивее, вид такой на Киневу прекрасный...

— Даша, так что у вас произошло, может расскажешь? — спросил я.

— Ну... — Даша смутилась. — Я после того, как... Ну... В общем, я не находила себе места и решила позвонить. Чтобы понять, как мы теперь. Даже если он обругает и скажет, что знать меня больше не хочет, то это все равно лучше, чем неопределенность.

— И что? — спросил я, когда пауза затянулась.

— Он предложил встретиться и поговорить, — продолжила девушка, стягивая с руки варежку. — Очень сухо так. Я думала, что не хочет по телефону объясняться. Потом мы встретились. Поговорили. Сначала он был очень зол. Цедил сквозь зубы, обзывался по-всякому. А потом... Не понимаю я, что случилось. Он вдруг переменился в лице. Сказал что, мол, нет, он так не может. Что любит меня и не хочет потерять. И что если я готова оставаться его невестой, он меня прощает. Ну, взял с меня слово, что такого не повторится еще. И мы пошли в ресторан. Вот. Все... Ой, поехали уже дальше, а то я начинаю мерзнуть...

Я оттолкнулся палками и скатился с горки вниз. Остановился красивым виражом и повернулся к Даше. Махнул ей, мол давай, съезжай уже! Она немного помедлила, потом тоже скользнула по склону вниз. Но не удержала равновесие, взмахнула палками и упала на бок.

Я слушал, как она смеется, а по спине пополз липкий холодок. Я вспомнил. Первая жена Игоря, Мисс Очарование на первом новокиневском конкурсе красоты. Когда это? Восемьдесят седьмой? Восемьдесят восьмой? Там тоже была лыжная прогулка. В Союзе уже началась гласность, так что гибель девушки прогремела во всех газетах. Я листал эти архивы. Дело было скандальным и очень шумным. Карина Светина, юная студентка института культуры, вторая красавица города отправилась кататься на лыжах с лучшим другом Игоря Мельникова, потому что сам он не смог, у него были какие-то дела. И этот лучший друг, как оказалось, тоже был в нее тайно влюблен. Вызвал ее на серьезный разговор, признался в чувствах, попросил ее руки и сердца... И когда она гневно отказала, всадил ей в печень нож. И бросил ее тело в заснеженном лесу. Во всяком случае, именно так это дело преподнесли широкой публике журналисты.

Бывший лучший друг сел за жестокое убийство. Безутешный Игорь, потерявший сразу же и друга, и молодую жену, остался весь в белом.

— Сейчас я еще раз скачусь! — Даша поднялась на ноги и стала неуклюжей елочкой взбираться по склону обратно наверх. — Даю слово, у меня получится!

— Даша, не надо, — окликнул я. — Иди сюда.

— Что-то случилось? — Даша оглянулась, снова неловко взмахнула палками, но на ногах удержалась. Улыбка с ее лица медленно сползла. Она начала переставлять лыжи, чтобы развернуться, потом тихонько чертыхнулась, наклонилась и отстегнула крепление.

— Что с тобой? — спросила она, втыкая лыжи в сугроб. — Ты побледнел весь, как будто привидение увидел.

— Ну да, привидение, — покивал я. Вот и как сейчас ей объяснить? Что в будущем ее Игорь станет настоящим мясником, и что у него уже была супруга, чье мертвое тело нашли после лыжной прогулки в лесу? — Слушай, меня вдруг что-то накрыло ужасным предчувствием, будто случится что-то плохое...

— Ваня, ну что плохого тут может случится? — Даша неуверенно засмеялась.

— Да что угодно, — криво усмехнулся я. — Лес, зима, мороз.

— Ой, да какой там мороз, даже минус десяти нет! — отмахнулась Даша.

— Медведь, — сказал я. — Даш, давай просто вернемся обратно на базу. Лучше ты посмеешься над моей мнительностью, чем... Тихо!

Я закрыл ей рот ладошкой и прислушался. Где-то вдалеке, в ватной зимней тишине леса раздавался мерный стрекот снегохода. Я торопливо отстегнул лыжи, выдернул из сугроба дашины и швырнул сразу всю эту пачку «дров» в сугроб.

— Что ты делаешь? — прошептала Даша.

— Не спрашивай, ладно? — быстро ответил я. — Давай потом посмеемся.

Я схватил ее за руку и потащил в сторону от лыжни. Ноги тут же провалились в рыхлый снег по колено. Черт, вот ведь засада — прятаться в зимнем лесу в обычной одежде! Ясным солнечным утром. Да надо быть слепошарым идиотом, чтобы нас не заметить...

Я прислушался. Стрекот приближался. Насколько он еще был далеко, сложно сказать, мы все-таки были под горкой. Я сделал еще шаг. Нога провалилась в пустоту, и меня потащило вниз.

Как там? Смешанные чувства? Я больно стукнулся задницей об корень дерева, проехался по стылой земле, в другой корень больно царапнул горящую на холоде щеку. Но зато я обнаружил укрытие. Небольшой овражек, прикрытый сверху корнями косо стоящей сосны. Под снегом его не было видно, а сейчас сплетение корней прикроет нас так, что сверху будет незаметно.

— Даша, давай сюда!

— Ты сумасшедший! — прошептала она. Но послушно села на попу и съехала вниз тоже. «Следы бы еще замаскировать...» — подумал я, но в этот момент двигатель взревел практически у нас над головой — снегоход въехал на тот пригорок, с которого мы скатывались.

Даша открыла рот, чтобы что-то спросить, но я снова закрыл ей рот ладошкой и свое шумное дыхание тоже постарался унять. Только сердце стучало так, что казалось, что снег с веток от его звука скоро осыпаться начнет.

— Да стой ты, говорю! — раздался совсем рядом с нами мужской голос. — Глуши мотор!

Двигатель зафыркал и замолк. Раздался скрип снега под чьими-то ногами.

— Я же говорил тебе, не сюда они поехали! — снова тот же голос. — На прошлой развилке, наверное, свернули.

— Да не было там никого на развилке, я смотрел! — второй голос, хриплый, как у заядлого курильщика.

— Глазами на жопе ты смотрел что ли? — второй заржал. — Ну и куда они по-твоему поехали?

— Ехали по желтой трассе точно, — неуверенно проговорил «курильщик» и заперхал. — Что, будем возвращаться? Или покурим?

— Потом покуришь, — безжалостно сказал первый. — Надо было раньше выезжать, а ты что? «Да куда они с лыжни денутся? В два счета нагоним...»

— Так мы назад? Или вперед? — спросил курильщик.

— Да куда вперед-то, там точно никого не было, смотри, лыжня снегом завалена вся, — первый мужик сплюнул. — Назад давай. Там две развилки было, наверное на одной просмотрели.

Двигать взвыл, заглушив голоса. Захрустел снег под гусеницами снегохода. Потом звук стал удаляться.

Где-то еще с пару минут я лежал неподвижно, крепко сжимая Дашу в объятиях и не убирая ладонь от ее лица. Пока она тихонько сама не убрала мои пальцы.

— Думаешь, это они за нами? — прошептала она.

— Черт их знает... — пробормотал я. — Лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом.

— Ваня... — начала девушка.

— Ты этот лес хорошо знаешь? — перебил я.

— Вообще не знаю, — проговорила Даша. — Я в «Киневских плесах» только летом была.