Пекарь-некромант. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

«Не тупи, мэтр! Какая женитьба?! Поплюй».

Я махнул рукой.

«Будь реалистом, мэтр. Персиль — это лишь подготовительные курсы перед походом в столицу. Здесь мои шансы пробиться в гильдию магов равны нулю».

Вздохнул.

«Да и развернуть в Персиле успешное и относительно доходное предприятие по производству и торговле хлебобулочными изделиями, тоже довольно проблематично. Слишком маленький город, где почти отсутствуют платежеспособные слои населения. На производстве ржаного хлеба больших денег не заработаешь. И уж точно чернушка для бедноты не сделает меня знаменитым. А для хорошего ассортимента более дорогой продукции здесь попросту мало покупателей. Большинство моих нынешних клиентов думают о том, как накормить семью, а не о каких-то там кулинарных изысках. Мастер Потус, ты слышишь меня?»

«Слышу, парень, — отозвался призрак. — Зря ты считаешь, что в нашем городе живёт только беднота. Водятся в Потусе деньжата, ещё как водятся. Посмотри, етить их, какие хоромы тут некоторые понастроили! Как в той столице! Ишь… бабы наши ему пришлись не по нраву».

За окном уже почти рассвело.

«Ты никогда не хотел перебраться в столицу, старик? — спросил я. — Ты бы мог открыть пекарню там. Выпекал бы там свой медовый хлеб и сырные лепёшки. Покупателей для них в Норвиче было бы в сотни раз больше, чем здесь. Было бы кому оценить твои умения».

«А семейную пекарню я бы на кого оставил? — спросил мастер Потус. — Мои предки работали в ней много лет! Тут каждый камень в стенах, каждая столешница их руками отполированы! Я здесь родился! Я здесь испёк свой первый хлеб! В столицу… Да что я забыл там, в этой столице?! Моё место было и будет только здесь».

Полуша ошибся: Лошка не сошла с ума от восторга. Но не сумела остановиться, пока не доела последнюю крошку того батона, что я предоставил ей на дегустацию (чтобы продавщица понимала, чем именно будет торговать). Её стоны во время пережёвывания хлеба в точности походили на те, что я слышал ночью от вдовушки. Лошка обтёрла руки о сарафан и заявила:

— Мастер Карп! Вы настоящий волшебник!

— Я ещё только учусь, — невольно вырвалась у меня фраза.

— Неее! Уже выучились! Даже мастер Потус не умел печь… такое!

Лошка пугливо взглянула на потолок.

«Выкуси, старикан», — сказал я стоявшему за её спиной призраку (снова открыл ему доступ в магазин).

«Хвастун, — отозвался старый пекарь. — Ещё бы умел что-то… Без своей магии не то, что хлеб испечь — даже бабу достойно оприходовать не могёшь».

Цену на медовый хлеб я поставил невысокую — лишь в три раза большую, чем на обычные пшеничные караваи (впрочем, какие они обычные — тоже… с лёгким ароматом ванили). Особой надежды на то, что продам за сегодня все оставшиеся двадцать семь батонов, не испытывал. Радовало, что магия позволяла моему хлебу оставаться свежим и ароматным не один день — дня за три батоны точно распродадим… те, которые не съем сам.

Не успела продавщица распахнуть дверь, как на пороге магазина появились сборщики налогов. Пришли не одновременно — словно придерживались давно утверждённого расписания. Я с трудом припомнил, что так и есть — процедура изъятия у предпринимателей денег чётко отработана, повторялась с точностью каждую декаду. Мне об этом рассказывал мастер Потус. Вот только я совсем позабыл, что именно сегодня пришло время расставаться с накопившимися в бочонках монетами. Впрочем, медь в бочонках давно дожидались новых владельцев.

Первыми явились гильдейские. Тощий хмурый мужчина с отчётливо заметной синей веной на лбу (именно он регистрировал меня в местной поварской гильдии) решительно направился к прилавку. Едва заметно кивнул мне — показал этим, что узнал хозяина пекарни (я околачивался в магазине — хотел понять, как отреагируют горожанки на новый продукт). Растолкав плечом нетерпеливых покупательниц, заглянувших с утра пораньше за свежим караваем ржаного, мужчина потребовал у Лошки амбарную книгу.

Продавщица безропотно выполнила его требование — не спросила моего разрешения. Со своего места у входа в пекарню я наблюдал за тем, как мужчина бесцеремонно разместил мою бухгалтерскую книгу посреди прилавка, вынул из кармана пачку подозрительно знакомых мне клочков бумаги. Поначалу я не поверил своим догадкам — поспешил к проверяющему (мужик сверял мои отчёты со своими записями), заглянул через его плечо в те огрызки бумаги, что он принёс с собой. Увидел на них написанные почерком моей продавщицы цифры.

«Вот это номер! — мысленно воскликнул я. — А твоя бывшая продавщица-то, старикан, на меня стучит. Неожиданно. Это ж что за ерунда-то такая? Никак она каждый день сдавала в гильдию отчёты о моих выручках? Как интересно. Пригрел змею за пазухой!»

Посмотрел на Лошку.

Та продолжала работать, как ни в чём не бывало: пересчитывала мелочь, брала с полок караваи, передавала их покупателям. Улыбалась, вовсю рекламировала женщинам наш новый товар — медовый хлеб (пока горожанки не купили ни один мой батон, хотя и нахваливали его запах). Краем глаза следила за действиями проверяющего из поварской гильдии.

«Не понимаю, что тебя так удивило, парень, — сказал призрак. — Продавцы, етить их, всегда сообщали своей гильдии о моих выручках. Это их обязанность. Для того их и учат читать-писать. Гильдия готовит персонал, способный вместо тебя вести отчётность. Гильдия торговцев — передаёт сведения поварской. Всё, как положено».

«Получается, на тебя Ложка тоже стучала?»

«Етить тебя, парень. Что значит: стучала? Тебе нужен продавец — идёшь в местную торговую гильдию. Они предлагают тебе работников — выбираешь, какой тебе приглянулся. И спокойно себе печёшь хлеб, не переживаешь, что запутаешься в цифрах или позабудешь сдать очередной отчёт».

«Значит… продавца ты не сам ищешь?» — уточнил я.

«Конечно! — заявил мастер Потус. — Эту проблему берёт на себя гильдия. Разве не знал? Как бы ты сам отыскал девчонку, обученную читать и писать? Думаешь, бабы такими рождаются? Насмешил ты меня, парень. Чему только тебя учили в этой кулинарной школе?!»

Передача содержимого первого бочонка с медью состоялась в подсобке рядом с залом пекарни — там для этого стояли стол и стул. Представитель поварской гильдии ловкими движениями пальцев пересчитал монеты, сверил их количество со своими записями — отдал тяжёлую ношу своему помощнику. Со скучающим выражением на лице поинтересовался, не нуждаюсь ли я в помощи гильдии — словно просто выполнил очередной пункт своих должностных обязанностей. Я заверил его, что в помощи не нуждаюсь.

Вслед за гильдейскими меня навестили представители городской администрации. Потом сборщики налога для княжеского клана Збруйских. Те и другие заранее знали точную цифру причитавшегося с меня налога: должно быть, тоже получили информацию от торговой гильдии. Подсчитывать медь никто из них не побрезговал. А вот худощавый краснолицый представитель криминала не стал утруждать себя пересчётом монет. Ссыпал медяки в большую холщовую торбу, вручил её своему спутнику.

— Ты же не станешь обманывать господина Крюка, пекарь? — ответил он вопросом на мой вопрос. — Атамана можно попытаться обмануть токмо однажды. Второй попытки он никому не даёт. Как по-твоему, пекарь, почему его назвали Крюком? Я скажу тебе. Потому что все хитрожопые, что пытались его надуть, заканчивали свою жизнь на кованом крюке в подвале его дома. Ты же не хочешь тоже там оказаться?

«Какой подвал?! — возмутился призрак, стоявший рядом с краснолицым бандитом. — Знаю я этого страшного атамана. Релом Музилом его раньше величали. Его папашка подрабатывал вышибалой в трактире у Северных ворот. Здоровенный был мужик! Но дюже пьющий. Пытался в том трактире и своему сынишке работу найти. Да не смог — любил повторять, что у его отпрыска «не руки, а крюки». Вот и получился Крюк».

Старый пекарь хохотнул.

«Спустил я как-то портки этому нынешнему страшному атаману, етить его, да отстегал верёвицей, когда поймал пацана ночью в своей пекарне, — сообщил он. — С тех пор он мой дом десятой дорогой обходил. И даже когда обзавёлся бандой — меня не трогал. Я был единственным ремесленником в нашем районе, с кого Крюк не требовал деньги «за охрану». Радовался, небось, паршивец, когда я помер!»