Безупречная невеста, или Страшный сон проректора (СИ) - Обская Ольга

— А я вас, Дьер Джозеф, никак не представляла, — Тереса решила остудить пыл Чернобурого. — Потому что не могла вообразить, как может выглядеть мужчина, так быстро меняющий решения.

— Ах, милая Тереса, — мягко рассмеялся Готцкий, — у вас ещё и острый язычок. Я окончательно покорён.

Да этого Чернобурого ничем не проймёшь.

— Но прошу заметить, моей вины в этом досадном инциденте нет, — заверил он. — Имело место недопонимание.

— Да, это не вина дьера Джозефа, а просто недопонимание, — пламенно заступился за Готцкого отец.

У Тересы закрались кое-какие подозрения. А не обладает ли дьер Лис магией обаяния? Это разновидность ментальной магии — способность нравиться людям, очаровывать их, влиять на них за счёт харизмы. На Тересу такие приёмы не подействуют — она сама менталист. Ладно, не менталист — зооменталист, но это не меняет дела. А вот отец, похоже, уже попал под чары Чернобурого. У отца нет и намёка на ментальную магию. Тересе дар передался не от него, а от деда. А отец у неё маг-погодник средней руки.

— Почему мы стоим? — Готцкий подхватил гостей под руки и повёл к камину, продолжая любезничать на ходу: — Я догадывался, милая Тереса, что ты будешь рассержена на меня.

Уже и "ты"?

— Пусть в том нет моей вины, но я всё же хотел бы чем-то её загладить. И знаешь, мне пришла в голову идея, которая, я уверен, тебе понравится. Я даже смею рассчитывать, что она приведёт тебя в восторг.

Тересе, разумеется, стало любопытно, что Готцкий имеет в виду. Вот только восторг он точно не увидит. Он мог заставить сиять отца, но на Тересу его лисье обаяние не действовало. Она уже вовсю строила планы, как переломить сложившуюся ситуацию в свою пользу.

Готцкий довёл гостей до кресел, но предложить присесть не успел. В гостиную вошёл лакей.

— Дьер Джозеф, к вам прибыл ещё один гость. Дьер Джозеф Тоцкий. Как прикажете его принять?

— Джозеф Тоцкий? — с лёгким удивлением переспросил хозяин. — Проводи его сюда, в гостиную.

Сегодня Джозеф позволил себя спать до полудня — надо же было как-то компенсировать бессонную ночь. Зато проснулся он с готовым решением.

Кузены звали провести выходной в гольф-клубе, но он отказался. В планах было заняться решением вопроса с порчей. Стець-Йемскому необходимо провести ещё несколько сеансов, но это не значит, что Джозеф должен просто ждать. Ему не нравилось плыть по течению, хотелось руководить процессом. И, прежде всего, вычислить того, по чьему заказу наведена порча. Проклятийник советовал приглядеться к тем, кому Джозеф невольно перешёл дорогу, то есть к тем, кто вместе с ним претендовал на место проректора, но остался за бортом.

Их было трое — сильных магов, кому захотелось попробовать себя в академии: Валидовский, о'Хайят и Готцкий. Последний ещё и тёзка Джозефа. Он был сразу вычеркнут из списка подозреваемых. Они хорошо знали друг друга, были если не друзьями, то, по крайней мере, добрыми приятелями. Джозеф считал Готцкого уверенным в себе магом. Зачем ему действовать исподтишка и устраивать мелкие и крупные пакости, словно подросток?

И вот как раз из-за того, что Джозеф был практически уверен в тёзке, решил начать именно с него. Приедет и поговорит, чтобы окончательно снять подозрения и заняться другими.

Перед тем как наведаться к Готцкому, Джозеф посетил Стець-Йемского, чтобы тот провёл ещё один сеанс снятия порчи. А сразу после сеанса отправился на мобиле в столицу. Предупреждать Готцкого о визите не стал. Неожиданность была частью плана.

Обстоятельства сложились в пользу Джозефа — Готцкий оказался дома. Лакей провёл Джозефа в гостиную, предупредив, что хозяин принимает важных гостей.

У Джозефа мелькнула мысль, что это могут быть коллеги Готцкого из мэрии. Но только он переступил порог гостиной, сразу понял, насколько сильно не угадал.

Тереса!.. Его мелкая заноза… Почему она тут? Почему Готцкий держит её под руку?

На ней было изысканное вечернее платье с асимметричным вырезом — одно плечо открыто, другое закрыто. Это ТО платье. Где-то в области ребёр кольнуло и сдавило. Он снова оказался во власти ТЕХ чувств. Неправильное платье. Нужно открыть девчонке и второе плечо. Они у неё совершенные. Не мраморные и белёсые, как у див на картинах художников прошлых веков — наоборот, смуглые от загара и тёплые на ощупь.

Он смотрел на всех присутствующих в гостиной. Но взгляд упрямо фокусировался только на девчонке… А оно ей всё-таки шло, это неправильное платье. И ей шла высокая причёска. Волосы были подняты и скреплены заколками, открывали тонкую шею с ниткой зелёного жемчуга, который ей тоже шёл. Это две разные Тересы — та с хвостиком в академической униформе и эта в светском блеске вечернего платья. Но Джозеф не обольщался, это всё ещё была она, его заноза, с каверзным блеском в зелёных глазах. Дай ей чайник и польёт любого, кто рискнёт проспать на лекцию или допустит другое нарушение дисциплины. Его настырная хорошенькая умненькая староста.

— Джозеф, рад тебя видеть, — поприветствовал вошедшего Готцкий. — Позволь представить моих гостей. Дьер Патриций и его дочь лерра Тереса, моя невеста.

Глава 41. Месть — сладкая штука

Джозеф и… Джозеф.

Тоцкий и… Готцкий.

Тереса переводила взгляд с одного на другого. Разница в одну букву, но внешне они заметно отличались. Оба высокие и привлекательные, но обаятельность Чернобурого была с подвохом, будто лису что-то нужно от Тересы — вот и улыбается. А Тоцкий в противовес ему был прямолинейно грозен и мрачно красив. Никакой там улыбки. И поглядывал на Тересу, прямо скажем, странно. Будто он очень не в восторге от её платья, будто она в нарушение устава академии пришла на занятия не в академической униформе. А они, между прочим, сейчас не в академии.

Но интересно, что его сюда занесло? Тереса меньше всего ожидала увидеть в гостях у Готцкого Тоцкого. Хотя чему удивляться? Похоже, они приятели. А приятели по выходным ездят друг к другу поболтать там или сыграть партию в шахматы.

— Позволь представить моих гостей: дьер Патриций и его дочь Тереса, моя невеста, — провозгласил Готцкий.

Взгляд Джозефа ещё больше потяжелел. Теперь он смотрел на Тересу так, будто она его только что из чайника ледяной водой окатила. А было это уже, между прочим, давным-давно, можно и забыть.

— Не знал, что ты помолвлен, — сказал он Готцкому нарочито безэмоционально.

— Ещё не помолвлен. Но дело за малым. Осталось составить договор и согласовать детали.

О, дьер лис, вас ждёт большое разочарование. Никакого договора не будет. Уж Тереса постарается, чтобы бумаги были составлены так, чтобы он сам расхотел под ними подписываться. Конечно, можно было бы расстроить помолвку и другим способом — просто закатить скандал. Но Тереса любила более изящные методы достижения цели. К тому же, какая помолвка? Ещё не сбылось предсказание Корнелии. Тереса ещё не видела Джозефа без ничего. И разве может порядочная девушка давать согласие одному, когда знает, что ей предстоит весьма интимная встреча с другим?

— С такими вещами, как помолвка, не торопятся, — выдал Тоцкий.

Нравоучительно так выдал. Категорично.

— Полностью согласен, — с улыбкой согласился Чернобурый. — Именно поэтому и решил пригласить дьера Патриция и лерру Тересу в недельное турне по курортным местечкам Южного княжества, — он перевёл взгляд на Тересу: — Это тот сюрприз, о котором я обещал рассказать. У нас будет возможность обсудить все детали без суеты в непринуждённой обстановке.

О как! Неожиданно. Целое недельное турне. Да у дьера лиса всё было продумано заранее. Поначалу Тереса полагала, что сватовство — исключительно отцовская инициатива. Но чем дальше, тем больше, она убеждалась в обратном. Похоже, Готцкий заинтересован в помолвке не меньше. Но в чём его интерес? Зачем ему Тереса? Наверняка, желающих стать его невестой и без неё пруд пруди. Что-то тут не чисто. У Тересы были смутные подозрения, что он предложит ей какую-нибудь сделку. Может, ему для чего-то нужен на время статус жениха и, соответственно, фиктивная помолвка? По крайней мере, в той книге, которую давала почитать Моника перед ментальной проверкой, был такой сюжетный ход: состоятельный молодой человек предложил не очень состоятельной молодой девице изображать жениха и невесту, дабы родственники оставили его на время в покое со своими попытками женить.