Кирилл Клеванский - Чужое сердце
– Мм! – Выдержать эту боль было просто невозможно.
Тело будто бы тысячи игл пронзили. Потом мне показалось, что меня окунули в кипяток: внутри все горело и пылало. Такой боли я не испытывал, даже когда меня «лечили» после Борса. Через две минуты все было кончено. Дрожащими руками я обмотал вокруг торса ткань, на которой некоторое время назад пылало лечебное пламя. Часть ее пригорела к моей спине. Помощника под рукой не было, и я не решился отодрать ее самостоятельно. Из-за этого на спине останется страшный ожог. Надеюсь, после оплаты обучения в Академии мне хватит денег на посещение целителя.
Кривясь от боли, я натянул шкуры и убрал почти разгрызенный валик и огниво обратно в сумку. И тут меня осенило.
– Кроты! – Иногда я начинал разговаривать сам с собой. Впрочем, это была нормальная практика для таких ситуаций. – Если я дрался с кротами, пусть и явно ненормальными, то поблизости должны быть их ходы, ведущие, как известно, на поверхность. А значит… значит, скоро я окажусь хрен знает где, но уж точно под синим небом, а не в окружении скал и прочего. И-и-и… Что-то я заболтался, ты не находишь?
Хм… Порой мне кажется, что такое испытание не под силу неподготовленному человеку и я потихоньку начинаю сходить с ума. Впрочем, мысль о том, что свобода близка, привела меня в чувство, подействовав не хуже, чем когда-то ванна, наполненная льдом и холодной водой, подействовала на Ника, серьезно перебравшего на вечеринке в честь Нового года. В голове тут же созрел отличный – возможно, гениальный – план. Покидать пещеру без утешительного приза или без хотя бы компенсации за раны, ожоги, голодовку и сломанные сабли я не собирался. Оттащив тушу вожака за поворот и придавив его валунами, я выпотрошил оставшихся кротов и принялся ждать, предварительно скрыв свое присутствие.
Через полчаса с севера появилась костяная пантера. Привлеченная запахом крови, она бесшумно перебирала лапами, держа голову около самой земли. Обмануть животное очень сложно, но прошло уже достаточно времени, и я буквально слился со скалой. Тварь прошла в двух метрах от меня, но даже ноздрями не пошевелила. Спустя еще пять минут зверюга уже вовсю вгрызалась в мертвечину. Осторожно переступая, я придвинулся к ней со спины и одним резким движением вогнал копье в единственный глаз, тут же отпрыгивая в сторону, чтобы меня не задела агонизирующая туша. Когда пантера перестала дергаться и брызгать кровью, я принялся за работу. Сперва приволок вожака и разбросал особые пахучие грибы, дабы не привлекать других особей обоих видов.
День у меня ушел на свежевание костяной твари. Пока срезал клыки, пока ими же вырвал самые удачные, на мой взгляд, пластины, в основном с брюха и основания хвоста. Потом вытянул жилы и достал сердце. Все это я засунул в свой мешок, к другим трофеям. Потом дошла очередь и до крота. С него брать было особенно нечего, поэтому я поступил просто. Стянул шкуру, пополнил запасы мяса, побросав их в продовольственный мешок. Потом срезал со шкуры мясо, помолотил ее камнями, выбивая всевозможных паразитов, и оставил будущую одежку висеть на стене. Полюбовавшись делами своими праведными и оттащив туши четырех ядерных за поворот, я завалился спать.
Выспавшись, насколько это вообще возможно в такой ситуации, я продолжил работу. Старшим кинжалом, да простит меня Харта за это, располосовал шкуру вожака, сделав из нее дополнительный слой одежды. На поверхности будет явно холоднее, да и казенные шкуры выглядят не ахти. Жилы пантеры смотал в три клубка и вместе с подсушенным сердцем засунул в трофейный мешок. Все это было проделано в надежде поторговаться с алхимиками. Может, заинтересуются. А если нет, жилы втюхаю Ушастому, а сердце сам схомячу. Закинув потяжелевшие мешки и натянув обновку, я скривился от приступа боли, но двинулся вперед.
Остаток пути выдался не самым интересным. То и дело приходилось замирать, пропуская очередную группу кротов. Самое интересное – они все двигались пятерками, под предводительством битого жизнью вожака. Так прошло еще два дня. На третий, взбираясь по почти вертикальной кишке, я почувствовал морозец, а приглядевшись, увидел маленький белый кружок вдалеке. Вот вам и третье рождение, вот вам и свет в конце тоннеля.
Все матерные словечки гномов, пара ушибов, искусанные губы – и вот я уже цепляюсь за стены, а после, жмурясь от света, бреду по пещере навстречу свободе. Под ногами хрустнул снег, и я приоткрыл гляделки. Вокруг был лес, а за спиной остался Харпудов гребень. Любопытно, а Харпудов – это такое ругательство или просто назвали неудачно? Вдохнув полной грудью свежий воздух, я скинул мешки и обернулся. Согнув руку в локте, я ударил другой по сгибу и проорал:
– Выкуси! – Не знаю, кому именно я адресовал этот крик души. Наверное, самим горам.
– Куси-и-и-и, куси-и-и-и-и, – вторило мне эхо.
Еще немного полюбовавшись пиками, уходящими под самое небо, я подхватил мешки и задорно зашагал на юго-запад, в сторону предположительной стоянки «Пробитых».
Сильвия Сильверстоун, командир
диверсионного отряда «Слепые кошки»
– Представляешь, – причитала младший лейтенант по имени Таша, пышная девушка с вечным румянцем на щеках, – ни привета ни ответа! Взял да сбежал!
– А ты чего хотела? – поддела подругу лейтенант Свата. Ее кудрявые русые волосы качнулись в порыве поднявшегося ветра. – Думать надо было, когда с солдатом в постель ложилась.
– Сама-то пару сезонов назад с кем развлекалась? Да стены в таверне чуть не рухнули, бесстыдница!
– Завидно, что ли?
– Да чему там завидовать. Видела я его поутру, с мизинец размером…
– Отставить! – гаркнула Сильвия, приближаясь к подругам. – Развели тут базар. Не в столице находимся, а на вражеской территории. Совесть имейте.
– Так точно! – Девушки вытянулись по струнке и скрестили руки на груди. Впрочем, подружки тотчас захихикали и начали перешептываться.
Сильвия махнула рукой и пришпорила коня. Три года назад они закончили Академию и буквально перед войной смогли выкупить свои контракты у учителя, заплатившего за обучение. И вот незадача, первое задание от гильдии стало боевым. Наспех сформированную группу отправили в самое пекло, и одни только светлые знают, как три девушки выжили под Борсом, где погибли многие опытные волшебники.
Всего в их отряде было семь человек: четыре воина-легионера и три девушки-магини. Так уж вышло, что с парнями они не поладили с самого начала. Когда служивые полегли в очередном рейде, подруги отказались от очередного «прицепа» и задания выполняли исключительно втроем. Да и какие там задания – перехватить разведгруппу или вестника, отравить колодец или поджог устроить… Для целительницы и двух боевых магинь это сущий пустяк. Бывало, конечно, и жарко, но всего пару раз.
И сейчас Сильвия блаженствовала. Середина зимы в Империи – это страшно, но в Нимии… Здесь не дули лютые ветра, вместо них лишь легкий бриз приносил бодрящую прохладу. Нет сугробов по колено, лишь тонкий слой снега, приятно хрустевший под ногами. А деревья напоминают причудливые скульптуры, порой так весело стряхивать друг на дружку снег с их веток.
– Сильви, – протянула лейтенант. – Давай крюк сделаем?
Капитан только изящно дернула бровью.
– У нас вода закончилась, да и коней помыть надо, – пояснила Свата.
Сильвия кивнула и дернула своего Ксаму за поводья. Молодой жеребец свернул с широкой дороги и двинул через заросли. Спустя десять минут, когда уже был виден незамерзающий ручеек, волшебница почувствовала чье-то присутствие. Она не могла сказать, человек это или зверь. Слишком неясно. Стоит лишь сконцентрироваться, как в голове все размывается. Сильверстоун вскинула руку, показывая знак готовности, и спешилась, попутно напитывая плетение силой.
Троица, сокрыв себя пологом невидимости, неспешно двигалась к ручью. И тут Сильвия увидела это. Когда-то давно она крутила шашни с историком. Он был очень нерешительный паренек, но обладал своеобразным чувством юмора и симпатичной мордашкой, к тому же водил ее по изумительным местам. Одним из таких мест оказался старый музей, и там она видела неких предков – страшных человекообразных существ, завернутых в шкуры. И вот сейчас она вновь увидела это животное. В его грязных волосах даже с расстояния десяти метров можно было разглядеть какую-то живность. От шкур, в которые был замотан некто, шло такое амбре, что Ташу чуть не вырвало. Да и цвет кожи у него странный, красный какой-то.
Вдруг это существо обернулось и кинуло в их сторону камень. Булыжник не достиг цели, отлетев от «щита», вовремя выставленного Сильвией. Тут же в полет сорвалось плетение «каменных цепей», и причудливое создание упало.
Девушки облегченно выдохнули. Подойдя поближе, Сильвия перевернула носком сапога тело и посмотрела на лицо этого… явно человека. Не наблюдалось той угловатости и обильной растительности, что у музейного экспоната, а глаза и вовсе были какими-то добрыми и умными. И на его устах сияла незаметная ухмылка. Но смеялся он не над противником, а над собой.
