Начальник милиции 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль
— А ты как хотел? Мода требует жертв. Иначе в приличной компании не поймут. Нет, я, конечно, как и обещал, скидку тебе сделаю хорошую. Это, что я сказал, цена для клиентов. Для друзей другой расклад.
— А мы друзья?
— Помнишь, как у нас в стране? Ты мне, я тебе…
Я поднял бровь.
— Я мент, я тебе ничего не могу достать.
— Мне достаточно, что ты будешь доволен, — хитро улыбнулся барыга. — И на осень-зиму тоже надо будет тебе подумать про гардеробчик. Я бы взял на демисезон пиджачок кожаный, а на зиму «Аляску». Лучше финскую. Самый шик — снаружи темно-зеленая, как бирюза океанских глубин, а изнутри с оранжевой подкладкой. Ну и мех на вороте. Не лиса и песец какой-нибудь, а мужской мех, волчий. И вот еще, глянь… Лопатничек какой. Кожа буйвола. Недорого отдам, возьмешь? Как раз под туфли и ремень в цвет.
— Давай… Что там еще у тебя есть?
— Из одежды все, а вот штучки-дрючки всякие, аксессуары, так сказать, имеются. Ты куришь?
— Нет.
— Жаль… Вот смотри, зажигалка.
— Зиппо?
— Обижаешь. Зиппо — не то… Нет, конечно, зажигалка модная и не дешевая, но в определенных кругах вовсе не отпад. Средненько так, знаешь… А это, — Эдик щелкнул серебристой зажигалкой с фирменной гравировкой на корпусе. — Самый настоящий «Ронсон».
— Ага, — понимающе кивнул я, будто был великим спецом в зажигалках.
— Что ага? Ой, да что я тебе объясняю. Ронсон же!
— Честно говоря, я не вижу в ней ничего особенного, — пожал я плечами. — Красивая железячка.
— Железячка? Да этот товар даже фарцой не достать. А знаешь почему?
— Почему? — спросил я, погружаясь в тонкости моды и стиля семидесятых.
— У фарцы таких зажигалок нет! Потому что стоит дохренища гринов. Вот скажи мне… Какой дурак в загранке в фирменных табачных лавках за бугром потратит 50–100 зеленых на зажигалку⁉ Никакой… А вот если ты, к примеру, в Москве достал из кармана «Мальборо» и прикурил от «Ронсона», то это уровень сынка дипломата, как минимум. Сечёшь? Швейцар «Праги» или «Метрополя» перед такими дверь распахивает без лишних вопросов и не дожидаясь подачки. Вот так-то…
Заносит всё-таки Эдика иногда, заносит. Я улыбнулся.
— Ну-у… В Москву я пока не собираюсь, а в Зарыбинске вряд ли кто-то «Ронсон» опознает, за исключением разве что тебя и еще нескольких человек.
— Да бери, не жмись… — не отставал тот. — Пригодится. Помяни мое слово. Жизнь — штука непредсказуемая, сегодня ты собачник в Зарыбинске, а завтра ты большой человек в Москве. Я же вижу, ты не по-ментовски мыслишь. Свободно и, как это называется, прогрессивно.
— А, черт с тобой, давай зажигалку, — махнул я рукой. — И кроссовки мне потом все-таки достань. И костюм спортивный, «Адидас».
— «Алясочку» притараканить?
— Конечно…
— И пиджак кожаный?
— Можно…
Фарцовщик был доволен, даже плечи у него как-то расправились.
— Приятно иметь дело с понимающим человеком. А ты случайно не номенклатурных кровей будешь? У тебя кто пап-мам?
— Я простой кинолог, — осадил я его.
— Ага, рассказывай, — он вдруг окинул меня острым взором. — Слу-уш! А давай ко мне. На фига тебе эта ментовка? Начнешь с бегунка — и в первый месяц свою зарплату отобьешь раза в два, как минимум. А дальше попрешь. Я расширяться хочу, но нет толковых пацанов на примете. Им бы только значки на жвачку у «Интуриста» обменивать. Вот их весь уровень, — разочарованно вздохнул он.
— Нет уж… Я лейтенант милиции.
— Ну как знаешь, передумаешь, маякни. А то с кадрами у меня реально проблемы. Либо тупые, либо алкаши, либо жилки нет торгашной. Сам видел моих подручных у кинотеатра тогда.
— Ага, с кадрами везде у нас проблема. И даже в милиции…
Я рассчитался с фарцовщиком, вышло гораздо дешевле, чем он озвучивал первоначально. Вещами я и вправду остался крайне доволен. Даже встрепенулось внутри подзабытое чувство модника, в молодости я любил щегольнуть, хоть, может, и не таким дефицитом, и вот я снова молод и полон сил и планов. И прикид у меня что надо теперь будет. Конечно, на работу в таком не пойдешь, а вот на свидание — в самый раз. Надо бы пригласить Алёну куда-нибудь, как разберусь со всеми этими мутными делами.
— Слушай, а кто там с тобой и с Алёнкой был еще в кинотеатре? — вдруг спросил фарцовщик. — Девчонка, вертлявая такая, шустрая… Хорошенькая, и фигурка ничё так…
— Это подруга Алёны. А что?
— Ну если ты к Аленке клинья подбиваешь, то, может, с ее подружкой хоть познакомишь?
— Обойдешься, — улыбнулся я.
— Да ладно, я так… спросил…
Мы пожали друг другу руки и попрощались, а я подумал, что на «моих» девушек слишком много сегодня желающих.
От автора
Друзья! Если нравится книга, кому не сложно — сыпаните лайков. Это нужно жмякнуть на сердечко на странице книги возле аннотации. СПАСИБО!)
Глава 18
На следующий день с утра нарисовалась кражёнка. Произошла-то она еще ночью, но пропажу обнаружили и заявили утром.
На утренней планерке Рыбий Глаз как всегда умничал, задвигая о том, как наши корабли бороздят просторы вселенной и небо над Зарыбинском, и увиливал от насущных проблем, отмахиваясь от неудобных служебных вопросов, которые вновь попыталась поднять Аглая Степановна.
Наконец, вздохнув, она села на место, а я взглянул на ее честное лицо и ощутил какое-то сочувствие. Старается человек, а всё зря.
Простакова — отличная тетка и следак хороший, вот только зря она пытается побудить начальство к действию. Не в теме она, что начальство это приехало нас топить, а не руководить и направлять. Надо будет ее как-то аккуратненько в курс дела ввести…
Дежурный объявил общий сбор для оперативной группы еще до планерки, что, мол, на выезд надо выдвигаться, но Купер его осадил и не отпустил с планерки даже тех, кто дежурил сегодня. И меня, конечно. Я так вообще вечный дежурный получился — единственный кинолог, как, впрочем, и Загоруйко — единственный криминалист на город.
Уже после планерки я сходил за Мухтаром. Тот при слове «работа» всякий раз радовался и прыгал на сетку вольера, будто пытался ее выдавить и выскочить быстрее, чем я его выпущу.
Прибыли на место происшествия мы на бобике дежурной части. Утолкались в него с горем пополам, Мухтару достался, как всегда, кандей. Там было чисто, я ещё несколько дней назад заставил водилу привести в порядок «сарайное» помещение его автомобиля. Раньше там возили только задержанных, а теперь еще и Мухтар ездил. Он — псина работящая, и поэтому кандей теперь был отмыт. А на пол постелили кусок нового линолеума, который приволок на работу кто-то из работников дежурной части.
Что случилось, я буду выяснять, когда уже приедем. Нет, обычно я интересуюсь обстоятельствами заранее, но в последнее время столько выездов! Вот и вышло, что они уже начинали сливаться в один сплошной поток, а я решил не тратить лишнюю энергию на выяснение: кто, когда и почему. Доедем — разберёмся на месте и по существу.
А пока смотрел в окно, сводя дебет с кредитом в уме. Еще немного такой гонки — и закроем полугодие. Если Купер не развалит отдел, то темп, наверное, можно будет потом снизить и не выезжать на всякую шнягу и малозначительные делишки.
Мы выехали на окраину города, где уже торчали дома и постройки, напоминающие деревеньку. От истинной деревни их отличало разве что отсутствие коров и свиней на улице.
Оказалось, что похитили мотор «Вихрь» с дюралюминиевой «Казанки», что стояла на берегу, на цепном приколе.
Река в этой части окраины города разливалась, течения почти не было, и пологий берег становился удобным местом для причаливания маломерных судов.
Мы с Мухтаром огляделись. Стихийный галечный причал был весь усыпан разнокалиберными лодками и лодочками — от заводских металлических до самодельных деревянных, с застарелыми слоями гудрона и облупившейся краской на боках.
— Вот! — отрешенно показывал руками потерпевший на свою лодку без мотора. — Ночью сп*здили!.. Руки бы оторвать! Японский городовой! Такой «вихорёк» был, от отца еще остался… Я на нем столько всего перевозил. Во-от такенного налима вытянул в прошлом годе!
