Змеелов. Книга вторая (СИ) - Дорнбург Александр
Так что, я бы в руководстве страны не помешал бы. С другой стороны там такое кубло, что лезть не хочется. Сомнут. Разжуют и выплюнут. Особенно «еврейская мафия», что держится скопом. Дружным кагалом. С другой стороны — на лицо я вылитый еврей. Так что может быть сойду за своего.
Глава 13
В этот раз с контрабандным золотом я пролетел. Останавливаться в Киеве — нет времени, да и Сомову я заранее не предупреждал, так что возможно придется задержаться там на пару дней, пока она будет собирать мне «рыжье». А у меня с собой оружие. Незарегистрированное. Да и спекулянтские штучки, к которым могут привязаться. И никаких змей для защиты от милиции. Нехорошо…
Эх-х, жизнь моя жестянка. Ладно, проигрываем в деньгах, выигрываем во времени. Как раз мне три дня придется провести в Москве, чтобы отчитаться за официально бесплодные командировки. Деньги, бумаги… Я бы взял расходы по львовской командировке полностью за свой счет, но раз остался бумажный след, то придется оформлять все «красиво». Не могу же я полностью съездить в «черную». Здесь так не принято. Акты, подписи, отпечатки пальцев…
Но есть у меня отличная мысль как мне компенсировать «потерянные деньги». Может дело и выгорит…
Все это хорошо, но в Туркмении, в преддверии зимы, моя основная работа стоит. Намертво, пока я здесь разъезжаю. А такое по-любому начальству не понравится. Змеи не ловятся, яд не доится. Я, конечно, работаю очень дистанционно, так как оформлен на Киевской фабрике наглядных пособий, но рано или поздно шила в мешке не утаить. Так что стимул срочно переходить в ученые-гуманитарии у меня дополнительный имеется.
А раз так, то чтобы времени не терять, пока еду в поезде, то накропаю я еще пару научно-популярных статеек. Пользуясь послезнаниями. Все конечно ерунда, информационный звон, которыми нас в будущем пичкали на каждом шагу по телевидению или в интернете, но тут с этим пока глухо. А количество должно перейти в качество. То есть в ученую степень. И через НИИ, через профессора Талызина я попытают эти свои заметки пристроить для публикации.
Первая статейка была миниатюрной. Как супчик, сваренный из одной фасолины. То есть из одного факта. Который когда-то я слышал по телевизору. То есть я рассмотрел улитку, клейкое вещество которое она оставляет, и высказал обоснованное предположение, что из этого вещества можно будет сделать органический хирургический клей. А поскольку он будет гипоалергенным, то от этого будет ощутимая польза народному хозяйству. Застолбил стало быть за собой приоритет.
А вот моя вторая статья была более обширной. Развернутой. Называлась она «Почему нельзя есть летучих мышей». С таким гурманизмом и вкусовщиной мы в будущем сильно обожглись. Съел китаец на рынке в Ухани летучую мышь — получите чуму 21 века КОВИД-19. Съел негр в экваториальной Африке летучую мышь — получите новую африканскую чуму — вирус Эбола. Правда, про будущее я, естественно не писал, ограничился настоящим.
Летучие мыши очень опасны. Очень. Прежде всего по той причине, что эти крошечные создания — настоящие мешки, до краев набитые вирусами. Причем помимо своих собственных вирусов, коих в них кишит великое множество, они естественным образом собирают в себе и те, что находятся в окружающей среде. В частности, все виды артроподных [т.е. связанных с членистоногими] вирусов — от насекомых, которыми питаются. И даже растительных, что касается плодоядных летучих мышей.
И, в свою очередь, легко и просто передают эти вирусы другим формам дикой природы — или даже людям. Но при такой открытости вирусам летучие мыши сами не заболевают.
По трем причинам. Во-первых, иммунная система летучих мышей настолько уникальна, что ей просто нет равных. Исследователи предполагают, что устроена она так в первую очередь потому, что это единственные млекопитающие, которые умеют летать.
Чтобы воплотить эту сверхъестественную задачу, обмен веществ должен быть невероятно быстрым. Весь этот метаболический жар доводит их крошечные тела практически до лихорадочного состояния, которое и позволяет сдерживать инфекции.
Вторая причина — и более важная — в том, что такой подстегнутый метаболизм вызывает круговорот опасных воспалительных молекул, который может оказаться смертоносным. Чтобы справиться с этим, в своем эволюционном прошлом летучие мыши отключили десять генов. Это притупило их воспалительный отклик, известный как гиперцитокинемия, или же «цитокиновая буря», который и является основной причиной смертности от вирусных заболеваний.
Вдобавок, воспаление — это основная причина старения, так что смягчением этого процесса объясняется и то, почему летучие мыши живут до сорока лет — экстраординарный показатель для столь маленького млекопитающего.
В-третьих, большая часть их генетического кода — и нашего, раз уж на то пошло — представляет собой фрагменты древнего вирусного кода, внедрившиеся в их геном при прошлых заражениях. Летучие мыши используют эти гены совершенно уникальным способом. Они способны загонять эти кусочки вирусной ДНК в свою клеточную протоплазму и превращать их в сырье для производства антител. Что и позволяет им оставаться здоровыми.
В общем, хотите оставаться здоровыми — никогда не ешьте летучих мышей. И вообще с ними не связывайтесь!
Как-то так. Прибавьте сюда несколько написанных на коленке очерков, которые читались лучше любого приключенческого романа и картина станет ясна. Мои литературные очерки назывались хлестко и звучно: «Мои путешествия», «В неведомых песках Каракумов», «Просторы Туркмении», «Загадки Тигрового плато», «В убежище среднеазиатских реликтов»
В «лучший город земли» я прибыл 19 октября, ближе к концу рабочего дня. Встречай, Золотоглавая! Встречай, белокаменная! Принимай героя!
Я еще успел до наступления сумерок козликом метнуться из поезда к мусорным бакам, где выкинуть столь поднадоевший мне гипс, по которому меня так все хорошо запомнили во Львове и его окрестностях. А мне оно надо? Вот именно, что не слишком. Конспирация, твою мать!
Да и больно уж вещей со мной много, а я один. Мазнул привычно взглядом по фигурам вдов расстрелянных, которые искупали свою «вину» мытьем полов на вокзале. Взял добра-молодца, носильщика с тележкой, получил свои вещи, следовавшие багажом, заплатил таксисту «два счетчика» и метнулся в специализированное НИИ. Качусь колбаской, по Малой Спасской!
В НИИ я еще сумел застать завхоза, вызвал его и получил ключи от подвальной коморки, куда сваливали разный хлам. Туда же я бросил и свои вещички. А ключ взял с собой. В благодарность завхоз получил от меня в импортную пудреницу и женские чулки. Презент я сопроводил с умилившими мою душу выкрутасами:
— Шелковые чулки только что из-за границы. Небывалое и желанное сокровище в СССР. Я их приобрел у контрабандистов за восемь рублей пара. Настоящий заграничный фильдеперс.
Вместе пудра и чулки составляли соблазнительную парочку. Думаю этот проныра найдет куда их пристроить.
Затем еще успел застать профессора Талызина, коротко переговорить с ним, отдать статьи и напроситься в гости. «Увязать», «согласовать», «охватить» — весь бюрократический слэнг 30-х годов пошел в дело. Профессор же и помог мне пристроиться на пару дней у одного из своих знакомых. На улице каких-то там Героев Революции.
Где входную дверь в коммунальную квартиру, в доме, почерневшем от сажи, украшали затейливые надписи: «Товарищи, учитесь стучать правильно — швейцаров здесь для вас нет». Этому гражданину нужно стучать три раза, другому стучать только раз, но сильно. Третьему надо стучать два раза громко и один раз тихо. Полутона тоже имеют значения, так как, похоже, что у всех в этой квартире ярко выраженный музыкальный слух. Все 27 обитателей квартиры всегда тщательно прислушиваются, считают удары, отличая громкие от тихих. И ни дай бог кому-нибудь ошибиться. Сожрут.
Обругали и меня. От души. Старушка, с желтизной глазных белков, указывающих на пристрастие к спиртному, по ошибке открывшая мне дверь, тут же желчно завопила:
