Имперский экзамен - Андрей Валерьевич Скоробогатов
— Как только о тебе стало известно, мы отправили в поток послание, и сегодня пришёл ответ. Я должен познакомить тебя с твоими родственниками, Чан Гун. Родственниками, живущими по ту сторону Ворот.
Он кивнул, и один из служителей поднёс что-то, напоминающее этажерку с тонкими пробирками, или флаконами.
Откупорили одну крышку. В воздухе возникло облако, превратившееся в голограмму. На ней почтенный господин в цветном наряде, со странным, чуть ли не синеватым цветом кожи, улыбаясь, сказал что-то на незнакомом языке. Лунцюань перевёл:
— Господин Хнэн-Ча Гун, префект тропического континента мира Журавлей, ваш девятиюродный племянник, рад приветствовать родственника и желает успеха в состязании.
Следом — налысо бритый, похожий на монаха, в сверкающей всеми цветами радуги тоге мужчина, смуглый, почти темнокожий, но с чертами лица, отдалённо напоминающими мои.
— Мастер-настоятель культа стражей Одинокой звезды, командир пятой армии призраков-хранителей мира Империи, ваш семнадцатиюродный брат Кон-кон Эн К’хэй Гун, рад приветствовать родственника и приглашает его к совместной партии в вэйцы. По переписке.
— Почту за честь, — кивнул я, хотя в вэйцы, более известное, как го, играл ещё хуже, чем в маджонг.
Третья пробирка. Это была девушка в… бронелифчике. Серьёзно, в самом настоящем бронелифчике! Я еле сдержался, чтобы не сыронизировать что-нибудь. С рыжими косами, со слегка грозным, нахмуренным лицом и просто сногсшибательной фигурой. Стояла на фоне дымящихся вулканов и странных приземистых конструкций до горизонта.
— Старший надзиратель тюремного мира Упавший Лист, ваша восьмиюродная бабушка, Олой Эн Вэн, в девичестве — Гун, рада приветствовать родственника и грозится, что лично сопроводит вас в заточение и проведёт все необходимые экзекуции, если вы проиграете турнир и посрамите честь рода.
— Ого, — прокомментировал я.
Четвёртая пробирка. Одетый в шипастую футуристическую броню, с какой-то здоровенной пушкой-турелью на плече, ростом выше двух метров, да ещё и альбинос. Скалится хищно, довольно. Да уж…
— Девятикратный чемпион всепланетной смертельной битвы, гроза крыс великих пустошей Второго Мира, Панон Чун Гун, ваш десятиюродный племянник. Говорит, чтобы вы не показывались ему на глаза, иначе он вас прикончит. Возможно, это шутка, но я не уверен.
— Проверять мы это, конечно, не будем, — кивнул я.
Пятая пробирка. Дряхлый седой бородатый дедок, с подозрительно-знакомым лубочным орнаментом на белой рубахе и абсолютно-славянскими чертами лица. И понял я его, внезапно, без перевода — по крайней мере, начало речи, несмотря на престарелую шепелявость.
— Ой ты гой еси славный молодец Чан Гун, отпрыск чада рода Гуновых, да ниспошлёт на тебя небо…
Лунцюань перебил:
— Шестиюродный дядя, Сват-О-Зар Гунов, ветеран битвы с ящерами, мастер-песенник седьмого уровня, советник эмиссара по культуре в вассальном княжестве Гиперборея, радуется встречи и желает обильного потомства.
— О последнем следует поговорить отдельно, — продолжил эмиссар. — Вы же понимаете, что в случае твоей победы в турнире для восстановления династии понадобится наличие супруги, любящей взаимно и желающей продолжить род?
— Звучит логично, — хмыкнул я, а сам аж слегка засмущался.
Эмиссар довольно кивнул.
— Род Гунов склонен обзаводиться потомством поздно, достаточно вспомнить твоего деда. Я рекомендую не откладывать с поиском жён. Также мне стало известно, что ты уже обзавёлся Живым Мечом? И что живой меч противоположного пола, а инициация акта владения произведена во время добрачного соития?
— Сложно отрицать, — ещё более смущаясь, согласился я.
— Женитьба на Живых Мечах не запрещена законом, хотя и считается не вполне традиционным поступком. Впрочем, учитывая разнообразие местных культур и традиций… Чего только стоит повышение уровня социального одобрения путём тряски ягодицами перед мобильным устройством, мда.
Я не понял, эмиссар нахмурился или усмехнулся.
— В общем, думай и решай, Чан Гун. Империя на твоей стороне, тебе осталось только победить.
— Только победить, — повторил я. — Н-да…
До лапшевни я добрался в одновременно приподнятом, одновременно слегка-тревожном состоянии. И не зря: на пороге был буквально сбит Сян, тащившей здоровенный чемодан к рикше-такси.
— Ты это куда? — спросил я.
— Отстань. Потом приеду. Надо побыть одной, — хмуро ответила она, и я сразу всё понял.
Дзянь рассказала. Ну, этого следовало ожидать.
«Побыть одной» в таких ситуациях девушкам может и иногда стоит позволять, но многие знатоки советуют не увлекаться, потому что через неделю разлуки девушка почему-то резко перестаёт быть твоей. А терять Сян, несмотря на всё произошедшее с Дзянь, я не хотел…
Бабуля Хо встретился с порога.
— Есть будешь?
— Позже, — хмуро ответил я и направился наверх.
А навстречу выскочила Дзянь — в переднике, а в руках несла мой потерянный пиджак — весь измятый и слегка влажный.
— Так вот же, блин, где он! А я искал.
Быстро и проворно чмокнула в щёку и протянула одежду. А я же сразу полез в карманы.
— Это твой? Его Сян постирала ещё пару дней назад. Там какие-то бумаги были…
— Чёрт…
А бумаги — действительно были. Все скомканные и измятые, превратившиеся в кашу.
Я мигом пошёл к себе наверх, раздумывая, как их восстановить.
— Чан… А ты сегодня вечером ко мне придёшь?… — спросила Дзянь, повиснув на плече. — Я больше… не буду ни во что превращаться. Честно-честно! И я тут прочитала об одной позе…
Очень заманчиво звучало. Ну прямо очень заманчиво. На секунду я даже забыл о важных документах, скомканных в моей ладони.
— Посмотрим… Сян, получается, уже всё знает?
— Ага. Но я ей не говорила. Сама всё поняла. И спросила. Ну, я и ответила! Смотри, я прочитала в одной книжке, что надо тебе встать вот так, а мне…
Я бы не сказал, что уже научился распознавать, когда она врёт — но звучало вполне правдоподобно.
— Отлично, — кивнул я, слегка не то обнял, не то похлопал по спине, прервав крайне затейливую демонстрацию. — В общем, вечером всё обсудим. А ты пока подумай, что нам с Сян делать.
— Что делать⁈ Ты чего такой бука! Я обижусь! Я же теперь твоя навек!
Я многозначительно помахал клочками бумаги и упаковался в комнату.
В общем, текст был напечатан хорошими чернилами и по большей части с бумаги не слез, но вот страницы я положил одна на другую в перевёрнутой позиции, поэтому безболезненно распаковать удалось всего полтора листа из пяти.
От первых трёх
