Сны. Начало - taramans

Голос женщины был негромок, но речь хорошо артикулирована.

«Приятный голос, прямо скажем!».

- А сейчас пройдемте, я вам покажу непосредственно зал, где все это происходит…

Они спустились в подвальное помещение, и зашли…

Плехов ожидал увидеть некую лабораторию с разными стендами, приборами, колбами-мензурками и прочими алхимическими аксессуарами. Или даже нечто вроде прозекторской. Но все оказалось гораздо проще и даже симпатичнее. Обычная комната без какой-нибудь кафельной плитки по стенам. Стойка приборов была, но небольшая и скромно стоящая у стены. Компьютерный стол, офисное кресло и непонятное сооружение посредине.

«Похоже на саркофаг, или проще – огромный гроб!».

Женщина видимо что-то прочитала на его лице, потому как сразу подошла к саркофагу, и легко подняла крышку.

- Мы называем это ванной. Крышку, кстати, можно вообще снять и не использовать. В этом случае одевается мягкая повязка на глаза. Подойдите, посмотрите… Видите, ванна наполнена специальным гелем. Состав геля сложный и длинная формула состава ничего вам не скажет. Потрогайте его… Ну же, не бойтесь…

Плехов хмыкнул про себя – «Вот еще, бояться!».

Про эту Аллу Дмитриевну он уже сложил для себя первое мнение:

«Лет сорока. Роста чуть выше среднего, то есть сантиметров сто семьдесят. Приятное худощавое лицо. Симпатичная, но красивой я бы ее не назвал. Телосложением… скорее – худа, но не без приятных округлостей там, где надо. Волосы мелированные, неплохая прическа. То есть, в целом приятная женщина. Но главная в ней интересная особенность – голос. Голос у нее хорош. Хочется лечь, закрыть глаза, и слушать, слушать этот негромкий, но такой приятный голос! Сирена прям какая-то!».

Гель этот в ванне был зеленовато-голубого цвета и напоминал морскую воду. На ощупь он был странный. Никакой влажности, сырости не чувствовалось. Как будто позволял руке погружаться в него, при этом никаких ощущений не передавая. Только температура была интересной.

- После прохождения необходимых обследований, температура геля подбирается индивидуально. Обычно в диапазоне двадцать четыре – двадцать шесть градусов. Считается оптимальным, чтобы человек без какого-либо дискомфорта мог провести в нем часов семь-восемь.

Плехов почесал нос и спросил:

- А вы его хоть меняете?

Женщина удивилась, а потом звонко рассмеялась:

- Полагаете, что все сноходцы лезут в один и тот же гель? Конечно же меняем!

«Смеется она тоже – хорошо! Еще одна симпатия к данной дамочке!».

- А вообще у нас имеются три таких помещения. Но я не припомню, чтобы эксперименты проводились больше, чем с двумя сновидящими одновременно. Как-то издавна так сложилось. Чаще всего – вообще одно помещение в работе, - продолжила рассказ Алла Дмитриевна.

- А я видел здесь одновременно несколько человек…

- Подготовка тоже занимает много времени. А еще больше – обработка результатов, - объяснила она.

- А что… вот так прямо в геле и спят?

— Вот здесь… видите? Имеются торсионные ремни. Фактически человек ложится именно на них. Но гель позволяет максимально снизить вес тела, таким образом, эти ремни – они больше для страховки. Практически не чувствуются телом, а соответственно никак не влияют на циркуляцию крови, не образуется сдавливаний и пролежней. Ну и еще ремни для того, чтобы тело было постоянно расположено ровно по горизонтали и по центру ванны.

- Вы так рассказываете, как будто тоже пробовали спать здесь, - хмыкнул Плехов.

Женщина удивилась:

- Конечно же! Я, как и другие операторы пробовала здесь спать. Это – обязательный элемент нашей работы. Иначе – как мы поймем, что чувствует сноходец?

Евгений немного смутился:

- Ну и как ощущения?

Алла Дмитриевна пожала плечами:

- Непривычно. Мы же все привыкли спать на кровати. Тело всегда соприкасается с поверхностью. У кого-то – пожёстче, у кого-то – мягче. Так было и есть всегда. А здесь… висишь, как в невесомости. Непривычно. И сначала кажется, что прохладно, но быстро привыкаешь, становится вполне комфортно.

- А вот… как происходит съем информации с тела? Датчики какие-нибудь, да?

- Да. Датчиков этих много. Они располагаются практически по всему телу. Но они совсем небольшие, практически не чувствуются. Еще датчики есть в виде небольших лент, но тоже крепятся к телу совсем невесомо. Вы что-то хотите спросить?

- Извините, Алла Дмитриевна… Но я, как бы объяснить… Довольно волосат. Это что же – мне наголо бриться нужно будет?

- Вовсе нет… Я же говорю, датчики совсем маленькие, можно сказать – крошечные. Просто их много, и они очень чувствительные…

- Да, их, значит, много… А кто навешивает на тело все эти датчики? – почесал мочку уха Плехов.

Женщина пожала плечами:

- Медсестры. Они у нас очень опытные и ответственные. Нареканий к ним не поступало. А что вас смущает?

Евгений вздохнул:

— Вот именно что – смущает. Знаете… Прикосновения женщины, причем, если они не разовые, чаще всего приятны.

- И что? – Плехову казалось, что женщина сейчас явно прячет улыбку.

- Ну как что? Я боюсь оконфузиться.

- Ах вон оно что! – женщина отвернулась.

«Точно улыбается!».

- Вы боитесь, что прикосновение женщины может вызвать