(Не)добрый молодец (СИ) - Птица Алексей
Помолчав, он добавил.
— Но не след и пренебрегать оружием и осторожностью. Опасность велика и непредсказуема, я возьму с собой топор и нож, а что ты с собой, Аким, сможешь взять?
Аким задумался, был он, всё же, предусмотрительным человеком, сказать прямо — хитрым. А потому привык хорошо всё обдумывать, кроме того, что языком своим не владел. Узду бы на язык надеть, и всё сделалось бы у Акима хорошо, но узды у него на свой язык не оказалось.
— Так это, у Елизара бердыш есть и копья, но копьё плохо против мертвяков работает, так он говорил. А вот бердыш, тот в самый раз будет.
— Но Елизар не даст бердыш, я разговаривал с ним, — пресёк сразу последующие вопросы Серафим.
Он, конечно, лгал о том, что получил разрешение от настоятеля, и о том, что ходил к кузнецу. Но делал он это так, что и сам порой верил в то, что говорил. Настоятель ничего не знал о его намерениях. Сам же Серафим, рассказывая об этом Акиму, вкладывал в свои слова всё убеждение, которое имел вообще по жизни. Аким сначала стушевался, мозг его лихорадочно заработал в поиске выхода и вскоре его нашёл.
— Так можно и рогатину присуропить, чай, на медведя с нею ходют, а мертвяк-то похлипше будет хозяина леса, и намного. С нею и пойду, да топор большой с собой прихвачу, с ним сподручнее будет башки мертвякам рубить. Елизар сказывал, что можно мертвяка рубить по-всякому, но упокоить можно только если голову отсечь. Ну и лапы, само собой, чтобы схватить не успел.
— Мудрость в твоих словах вижу, Аким, — Серафим приторно улыбнулся, подлив яд лести в свои слова.
Аким запал, полностью проглотив наживку. Он даже не ощущал острого крючка у себя во рту, на котором болтался, словно лещ по осени.
— А когда пойдёмо?
— Так поутру через пару деньков. Готов будешь к тому времени?
— Так завсегда готов. Два денька, и рогатину починю, и обдумаю всё, да Елизара с мальчишкой порасспрашиваю.
— Ты осторожнее будь. Если расспрашиваешь, то издалека заходи, да о разном говори: что, да как в лесу им виделось, да на речке, а потом уж о селе выведывай. Вон у нас Жиздра рядом, и по ней мертвяки могут сюда приплыть. Скажи, что опасение имеешь.
— А! Так и скажу, спасибочки за заботу, Серафим, спасибочки.
— Ну, тогда встретимся накануне вечером, обговорим всё и порешим, что да как делать, а я с настоятелем переговорю, скажу, что в лес идём по нужде большой, по ремонту, да по запасам на зиму решить. Настоятель согласие даст, не переживай. А я и за тебя словечко замолвлю.
— Ещё раз, Серафим, говорю тебе спасибочки, помог ты мне. Духом я воспрял, а то Аким то, Аким сё, да всё плохой, да неумеха.
Серафим одобрительно кивнул.
— Ступай, Аким, готовься к походу. Думается, он мне хоть и первый будет, да не последний. В первый раз всё разузведаем, да посмотрим, а потом и хабара наберём и тебе, и мне, и Пустыне всей.
— То верно, то верно, — быстро закивал Аким и, перекрестившись, потопал дальше по своим делам. Серафим взглянул ему вслед, тонко улыбнулся и ушёл в библиотеку.
Глава 14
Начало конца
Наконец наступил день, запланированный Серафимом для похода в село. Настоятель отец Варфоломей выслушал его просьбу о выходе из Пустыни в лес и выдал целую гору условий. Серафим только кивал и покорно слушал.
— И смотрите, не нарвитесь там на мертвяков! Они сейчас везде шастают.
— Мы ненадолго, до обеда вернёмся.
— Хорошо, тогда ступайте, с Богом! — напутствовал настоятель.
В назначенный день самым ранним утром Серафим с Акимом вышли за ворота и направились в лес. Как только деревья заслонили их от глаз отчаянно зевающего служки, они сразу же поменяли направление.
Выйдя на просёлочную дорогу, ведущую к селу, они быстрым шагом направились к цели своего путешествия. Сначала Аким судорожно оглядывался во все стороны, боясь просмотреть мертвяков, потом устал. И от усталости и скуки стал задавать много глупых вопросов.
— А что, если их много будет?
Серафим в самом благостном настроении, шагающий рядом по дороге и неся объемный, но лёгкий мешок за спиной, обернулся к Акиму.
— Кого?
— Мертвяков!
Серафим хмыкнул и решил порадовать своего спутника достижением инженерной мысли.
— Что будет? Смотри!
Одним натренированным движением Серафим быстро сбросил с себя мешок и вынул из него несколько досок, медных стержней и ещё гору всякого хлама. Сложив всё на земле, быстро собрал некую шестиугольную конструкцию, описание которой нашёл в книге. Ко всей конструкции он привязал верёвку и отступил немного назад, чтобы полюбоваться созданным им шедевром.
— Вот с помощью этой конструкции мы их всех поймаем и упокоим, да и вообще, кузнец их всех, почитай, и извёл. Может один где спрятался или два, так нам много и не надобно!
Аким подивился на созданное чудо, почесал в голове и хмыкнул.
— Ну, раз так, тады да… Но рогатина надёжнее будет.
В ответ Серафим кивнул и показал топор, который взял с собой.
— Я тоже так думаю, но нужно пробовать.
Дальше они пошли молча, прислушиваясь к пению птиц. Шли они быстро и чем дальше, тем всё больше таял их страх. Сказывалась уверенность в том, что Елизар всех мертвяков здесь упокоил. Блажен, кто верует!
Но им действительно повезло. Ни в окрестных лесах, ни в самом селе мертвяков они так и не встретили, только лишь их останки. Побродив по домам, наполнив мешкиразличным трофеями, даже попытавшись задействовать конструкцию, они повернули обратно.
— Может, ещё побродим? — просительно произнес Аким.
— Нет, нам пора, и это может быть опасно. Ты уже набрал себе добычи и даже деньгой разжился.
Аким в ответ скривился и подкинул на ладони горсть меди, найденной по домам и в карманах незадачливых мертвецов. Мелочи оказалось очень мало, а надежд разбогатеть — много.
— Ну, ладно, а когда пойдём в следующий раз, завтра?
— Нет, завтра будет подозрительно, пойдём послезавтра.
— Лады, — и Аким повернул обратно в Пустынь, следом за ним направился и Серафим.
До Пустыни они добрались довольно быстро, солнце только прошло зенит. Молчаливый послушник на входе окинул их вялым взглядом и отвернулся. Войдя во двор монастыря, они разошлись каждый в свою келью и на время забыли о приключениях.
Через сутки Серафим и Аким, как и договаривались, снова встретились у ворот. Настоятель на этот раз разрешил бродить им до вечера, и Серафим подготовился намного лучше, чем в первый раз. Ну, он так посчитал. Также они вышли за ворота и направились в сторону села. На этот раз они шли намного бодрее и веселее, и совсем не обратили внимания на то, что перед селом резко замолкли в лесу птицы. Правда, потом они снова запищали, но гораздо тише.
Обойдя дома, уже осмотренные и разграбленные, монахи прошли дальше. По пути им достались дома, которые успели осмотреть кузнец с Вадимом, но весьма поверхностно. Аким, словно почувствовав добычу, коршуном ринулся в ближайшую избу, тут же скрывшись внутри.
Серафим же, оставив Акима, стал осторожно пробираться огородами между домов. В руках он наготове держал конструкцию, которую он изготовил в качестве магической ловушки. Если бы это увидел Вадим, то здорово удивился, а скорее, просто посмеялся над наивным дурачком. Но Вадим работал с кузнецом и о походе Серафима даже не подозревал.
Аким, обшарив избу, выскользнул из неё, потрясая горшком с прогорклым маслом. Добыча его радовала, оглядевшись, он сразу же юркнул в другую хату. Серафим поморщился, увидев счастливого Акима. Ну, что за дурак? И стал рассматривать лежащий впереди упокоенный труп.
Осторожно подойдя, он бросил свою ловушку на обезглавленного мертвяка и стал напевать запретные псалмы, надеясь на какой-то эффект. Но гнилое мясо, оно везде гнилое мясо, и кроме вони в ответ ничего больше Серафим не получил. Не особо огорчившись, Серафим пошёл дальше, и им тут же «повезло», они наткнулись на бесноватого.
Они не знали, что им оказался Зенжинский, что выжил после встречи с Елизаром, но не ушёл из села, а спрятался в нём на время. Больше в округе не осталось ни мертвяков, ни бесноватых. Всех уже упокоили.
