Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко
Бои в Аргентине набирают обороты. Так называемая «Армия освобождения» непрерывно получает подкрепления и новую технику о западных «друзей», они рвутся вперёд. Наши ребята захлёбываются в крови, но пока держат оборону против многочисленных противников. Возможности отступить у меня больше нету, нам предстоит идти только вперёд несмотря ни на что, подкрепления нашим нужны срочно!
Месяц в тесных трюмах транспортных судов провели бойцы перевозимых нами дивизий. И если морякам и летчикам было чем заняться, то запертые как в банке со шпротами молодые и здоровые мужики маялись от безделья. На палубу, для прогулки их выпускали только малыми группами и строго по графику, чтобы не мешать команде работать. Замполиты и командиры как могли заполняли их время учёбой, чисткой оружия, подгоном амуниции и политинформацией, но свободного времени всё равно было слишком много и от скуки за время похода случалось всякое. Несколько драк, пьянки, азартные игры и даже одно убийство, вот что случилось за этот месяц у пехотинцев! Преступника арестовали, особисты работали с залётчиками, а я втыкал звиздюлей всем подряд на каждом оперативном совещании.
У пилотов тоже было не всё так гладко. Покрышкин и Минаков старались до подхода к театру возможных боевых действий сделать из своих летчиков если и не асов, то хотя бы опытных бойцов. В хорошую погоду над караваном происходили непрерывные учебные воздушные бои. Как правило Минаков со своей ударной группой и прикрытием имитировал бомбовый или торпедный удар по моим кораблям, а Покрышкин и его истребители пытались эту атаку отбить и не допустить прорыва Минакова к эскадре. Маневрировали и «Варяг», эсминцы с остальными кораблями охраны конвоя, они выстраивались в защитный ордер вокруг линкоров, авианосцев и транспортов, отрабатывая отражение налета авиации. Авиационное топливо расходовалось тоннами, но экономить его никто не собирался. Эскортные танкеры бункеровали корабли, и заправляли опустевшие ёмкости. Мы или прорвёмся в Аргентину и там пополним запасы, или же все поляжем при выполнении этой задачи, третьего не дано. Самолёты продолжали биться при посадках, получали повреждения, ремонтировались и снова выпускались в строй. Три самолёта было потеряно безвозвратно, к сожалению, все три вместе с пилотами. Но с каждым днём мастерство пилотов росло.
Уже не в первый раз я совершаю переход через Атлантику. В процессе перехода ты переживаешь массу впечатлений и ощущений. Начинаешь понимать, насколько живая у нас планета. В нашем мире такое количество воды, и она не пустая, там постоянно что-то происходит, чего мы не видим и не можем себе представить. Сколько мы видели дельфинов, китов и прочих обитателей океана! Каждый раз при виде очередного фонтан на горизонте моё сердце тоскливо сжималось от ностальгии. Уже, наверное, никогда я не буду стоять на открытом ветрам и волнам баке китобойца, держа в руках спусковой рычаг гарпунной пушки. Судьба сделала поворот и теперь я почти неразрывно связан с военно-морским флотом.
Океан кажется просто большой массой воды, но в реальности первая неделя пути дается очень тяжело. Понимаешь, что уезжаешь от берега все дальше, смотришь назад — сначала еще видишь остатки контура, а потом вдруг все, ничего нет. Когда видишь берег хотя бы тонкой полосой, то понимаешь, что еще можешь вернуться. Когда вокруг один океан, то сложно смириться с мыслью, что нужно идти несколько недель «туда» — в какую-то абстрактную точку в океане. Но вот когда середина маршрута уже пройдена, все меняется снова — и ты уже на подъеме и на адреналине. Вроде, идти еще столько же, но ты уже не от земли, а к земле идешь. К цели своего путешествия, к возможному бою и неприятностям.
Командир авиаБЧ с двумя специалистами руководит воздушным движением с крыши командного пункта «Ленинграда». Взлет разрешается флаговым семафором авиаБЧ для поочередного старта. Самолёты уходят в небо с промежутком в двадцать секунд, три самолёта в минуту. От воздушного разведчика поступил сигнал об обнаружении неизвестных боевых кораблей, и по приказу Покрышкина в помощь патрульному звену взлетает дежурная эскадрилья.
— Группа из трёх кораблей, идёт на пересечение курса — докладывает мне командир «Ленинграда», контр-адмирал Левин.
— Идём прежним курсом, пока ни каких активных действий не предпринимать. Объявить боевую готовность номер один! — отвечаю я. РЛС-2 носового обзора корабля тоже уже засёк маленькую эскадру, которая идёт к нам на перерез. Три корабля для нас опасности не представляют, будь там хоть крейсера или линкоры, но это сто процентов передовая патрульная группа флота, осуществляющего блокаду.
Подводные лодки, сопровождающие конвой, погружаются на перископную глубину и широкой сетью, уходят в право и влево по флангам эскадры. Все они оборудованы шноркелями и в таком положении могут развить хорошую скорость. Сейчас их задача обогнать нас и зайти предполагаемому противнику в тыл.
— На связи линейный крейсер «Аляска» — через несколько минут командир «Ленинграда» доложил мне о первом контакте с неизвестными кораблями — извещает нас о том, что введена полная морская блокада Аргентины и предлагает или изменить курс, или остановится и предъявить груз к досмотру. В случае продолжения движения в сторону территориальных вод Аргентины и отказа командиров кораблей допустить на борт осмотровую команду, корабли будут подвергнуты аресту и препровождены в американский или бразильский порт. Вежливый сука, даже пожалуйста сказал.
— Ну этого мы и ждали, чего уж теперь. Ответьте ему, что караван пройдёт туда куда ему надо. Советский Союз блокаду не признаёт и наши корабли подчинятся его требованиям не будут. Предложите ему, вежливо, убраться с дороги, во избежание столкновения. В случае если с его стороны последуют попытки нас атаковать, остановить или даже заставить снизить скорость мы его сами арестуем и препроводим в порт Аргентины. Курс не менять, скорость не снижать. Если пересекут наш курс, головному дозору эсминцев таранить нарушителя. Огонь пока не открывать! И это, передайте парням на головных эсминцах, что, если всё же придётся таранить, пусть в корму или нос целят, там брони у них нет. И пусть пару мин или торпед на носу приспособят, а сами приготовятся к эвакуации. Что бы никого без спасательного жилета на борту не было!
— Есть! — Левин своих эмоций не показывает, но он напряжён.
— Веселее Фёдор Кузьмич, мы сюда для этого и шли! — подбодрил я командира авианосца.
Корабли шли на пересечение курсов, и никто пока сворачивать не собирался. Я не сомневался, что к американцам уже вовсю идёт подкрепления. Флот, выделенный для блокады огромен, вот
