Здравствуй, пионерское лето! - Алексей Викторович Широков
— Зосимову напряжёшь? — скривилась Сикорская. — думаешь она сможет на коленке написать музыку?
— Сможет, чего нет, Лена талант каких поискать, но не обязательно её буду дёргать, может Цемелю позвоню, — я пожал плечами. — Главное определиться что нам надо, а там вариант найдётся.
— Это, кстати, главная проблема, — прервала нашу пикировку вожатая. — Что именно будем снимать? Если уж решим, то надо что-то такое, что, во-первых, будет интересно, а во-вторых, мы сможем сыграть. Какие будут предложения?
— Про Ленина! Про войну! Революционное что-то, про переход через Сиваш!!! — заголосили подростки. — Про любовь! Нет, надо делать фильм про пионеров-героев! Нет, про комсомольские стройки!!!
— Ребята, ребята, тише! — попыталась успокоить разошедшихся подростков Полина. — Все ваши идеи замечательные, но боюсь мы не сможем их реализовать! Помните, мы ограниченны по возможностям и по времени, так что сложные постановки сразу отметаем. Семён, а ты что молчишь? Идея твоя, так что давай, предлагай.
— Да, да, инициатива любит инициатора, — кивнул я. — и моём мнение — надо снимать о вечном. То бишь о любви. Есть идеальный вариант — взять великое произведение и просто сделать фильм по нему. Я лично предлагаю Шекспира. Ромео и Джульетта, это и про подростков и просто замечательно ложиться в наш замысел.
— Хм… Семён, — было видно, что вожатая была не в восторге от моей идеи, но как отказать тридцати парам загоревшихся глаз тоже не знала. — Понимаешь… Ромео и Джульетта, конечно, замечательная пьеса, но мне кажется, что она чересчур… взрослая. Убийства, драки. Это не то, к чему должен стремиться советский подросток и тем более комсомолец.
— Да пусть делают, — подал голос Русик, которому вставили пистон и последние несколько дней он был тише воды, ниже травы, а тут гляди, снова осмелел. — Нормальная книжка, я кино такое видел.
— Руслан, будь добр, давай потом обсудим что ты видел, — Полина прекрасно понимала мотивы своего подчинённого, поэтому не спешила его слушать. — И всё-таки я предлагаю выбрать другой вариант. Пушкин например! Капитанская дочка.
— Боюсь с тулупчиком мы не справимся, — я улыбнулся, тоже догадываясь о причине такой лояльности вожатого. Подставить хочет начальницу, ведь за всё что делают подопечные отвечает она. — Но! Есть другой вариант. Мы возьмём Ромео и Джульетту и переделаем их. Пусть это будет Роман и Юлия. Они живут в современном городе, в какой-то капиталистической стране.
— А почему именно там? — заинтересовалась Софья, — зачем нам капиталисты?
— У нас будет история любви дочери буржуя, владельца заводов, газет, пароходов, и сына председателя профсоюза. — начал излагать я пришедшую в голову мысль. — Они встречаются на приёме в доме буржуя, куда Роман проникает тайком и влюбляются. Брату Юльки это не нравится, и он начинает преследовать Ромку. В результате стычек погибает друг Ромки Гера.
— Почему Гера? — опешила вожатая и её поддержали почти все девчонки, точно знающие содержание великой трагедии. — Он же Меркуцио!
— Потому что это имя образовано от латинского названия ртути — меркури. Что в алхимии соответствует планете Меркурий, отсюда собственно и взято название жидкого металла. — начал объяснять я. — А греческий аналог римского бога торговли…
— Гермес, — догадалась Сикорская и взглянула на меня с некоторым уважением. — Семён, ты за эти месяцы очень сильно изменился. Если бы мне в начале года сказали, что ты способен провести такие аналогии я бы не поверила.
— Люди меняются, — я не мог сказать, что именно послужило причиной столь резкой смены поведения, так что пришлось отделываться общими фразами. — Ты вот тоже за последнее время сильно поменялась. Раньше я тебя считал надменной стервой, а оказалось, что ты вполне можешь общаться нормально.
— И вовсе я не стерва, — обиделась Софья. — И не надменная! Сам дурак!
— Ты совершенно нормальная девочка, Сонь, тут Семён не прав, — вмешалась вожатая. — Семён, выбирай выражения! Это не по-товарищески. И вообще давайте вернёмся к обсуждению. Хорошо, допустим, что примем за основу идею Семёна с фильмом. Но сценарий всё равно надо сделать… да, Нарана?
— Я м-могу сценарий написать. — почти прошептала поднявшая руку девчонка из-под Улан-удэ, которая играла с нами в артбол, — Я немного увлекаюсь литературой, истории разные придумываю.
— Вот, у нас даже сценарист уже есть! — я показал зардевшейся от внимания девочке большой палец. — Да и вообще, давайте проголосуем! Если большинство будет за фильм — делаем его. Если против — сделаем несколько номеров, не проблема.
— Хорошо, давайте, — вздохнула Полина, прекрасно понимавшая, что фига с два кто-то проголосует сейчас против. — Кто за фильм? Кто против? Единогласно. Отлично, тогда Семён, ты назначаешься режиссёром. Согласен?
— А куда деваться, — я наигранно вздохнул. — Гениальность не спрячешь. И раз я режиссёр, сейчас буду раздавать роли. Сразу поясню свой выбор актёров. Играть мы не умеем. Да, Давид, я понял, что ты умеешь, но бенефис мы не потянем, мы не Голливуд, чтобы один негр мог в фильме сыграть всю семью. Поэтому я буду выбирать самые яркие типажи, чтобы на экране смотрелись интересно. Всем понятно? Все согласны?
— Да, понятно. — вразнобой заголосили ребята. — Давай уже, не томи!
— Жулька, то бишь Юлия Каппулетишна у нас будет Софья. — и пресекая возможное недовольство добавил. — Сразу скажу никакого протекционизма, то, что мы одноклассники никакой роли не играет. Выбрана чисто за внешность. Если подумаете немного сами убедитесь, что это лучший выбор.
— Хорошо, а Ромео тогда кто? — улыбнулась вожатая. — Ты?
— Упаси меня святой Януарий! — наигранно испугался я. — Не, не, я режиссёр, руки прочь от режиссёрского тела! Ромкой будет Жан. Будем играть на контрасте. Белоснежная, возвышенная Жулька из высшего общества, и смуглый, тёмный Ромка из рабочего класса. Ну ка, встаньте рядом! Давайте, давайте! Согласитесь смотрится шикарно!
— Да, что-то в этом есть, — задумчиво кивнула Полина, разглядывая смутившуюся и покрасневшую Софью и скалящегося во всю пасть кубинца. — Правда ребята? Ты молодец, Семён, здорово придумал!
— Я не уверена, что смогу, — Соня вдруг покраснела словно помидор, а я понял, что впервые вижу Сикорскую настолько смущённой. — Я не умею играть. Подведу всех…
— Так, завязывай! — в другой раз я может быть и повёлся бы на это, но и то вряд ли. — Каждая женщина в душе та ещё актриса. Вы такие спектакли закатываете порой, хоть стой хоть падай. Напомнить тебе? Вот и не пипикай мне тут! Нормально ты сыграешь. Что слова выучить не сможешь? Да я тебя умоляю! Ты отличница, так сказать, боевой и политической! И комсорг отряда!
— Действительно Сонь, — встали на мою сторону Полина и остальные ребята, — У тебя всё получится вот увидишь.
— Ты очень фотогеничная, — добавил Марк. — Камера тебя любит. Вспомни какие фотки тот раз сделали! Да это просто шедевр. Я, конечно, себя не принижаю, да и техника отменная, но модель — это половина снимка. Да что там половина, две трети!
Я мысленно похлопал нашему фотографу, чувствуя почти отцовскую гордость. А малыш-то вырос! Нет, я подозревал, что Марк и так далеко не дурак, но стоило ему намекнуть, и он стал заправским ловеласом. С таким подкатом любая девчонка в лагере будет его. Вон половина наших уже смотрит на юного дона Жуана глазами с поволокой. Надо его снабдить изделиями номер два, у меня был запас, провезённый контрабандой, причём не советских, которые по задумке создателей, должны ещё и от радиации защищать и от химических атак, иначе я не понимаю, зачем им такая толщина, а нормальных, заграничных. А то мало ли, нечего плодить безотцовщину, а жениться ему точно маменька не позволит.
— Я попробую, — сдалась под напором Сикорская. — Но если у меня не получится…
— Всё получится! — отрезала вожатая. — Ребята помогу, правда, ребят? Ладно, по главным ролям решили, с остальными сейчас определимся. Семён, ответь лучше на такой вопрос. Финал. У Шекспира влюблённые убивают себя, но мы не может показать что-то подобное.
— И не надо! — я тут же сообразил в чём проблема. — Нам трагедии не нужны, поэтому в нашей версии молодые коммунисты бегут из проклятого царства капитала в лучшую страну в мире — Советский Союз! Лучше всего это будет снять в виде катера с ребятами на борту уезжающего в красивый закат. Снимем с двух точек, с берега и с квадрокоптера потом совместим при монтаже.
— Да… — подумав, кивнула головой Полина. — Такую версию, пожалуй, нам одобрят. А что насчёт Меркуцио? Убийство…
— Геру убивать не будем. — отрезал я. — Никого не будем. Достаточно
